Naruto: флёр

Часть I. Глава XI.

Глупо горевать о том, чего не было, — о несбывшихся надеждах, разбитых мечтах, обманутых ожиданиях.

*Загадочное повествование*

Прохладной ночью в августе ярко светит далёкая луна; в деревне лают собаки, задолго до рассвета кричат петухи.

Ночь глубокая: горизонт неба неопределённо близок или далёк, само небо тяжёлое. А даль пронизывает: далёкие звуки рядом; ночью люди вообще приближены ко всему. Луна освещает пустынные улицы деревни, повсюду лунные тени, — странно вокруг! Странное, торжественное, великое время!

Странное время потому, что стараемся осознать виденное, что собственное знание сейчас о планете Луна нам и не нужно: неужели мы хотим что-то «осознать» через чувства? То есть через знание, получаемое мгновенно, с нуля?

Ни в какие противоречия мы не вступаем, мы хотим осознать непременно конечную связь между ландшафтом (с нашим Я, разумеется) и Луной. Эта «эстетическая» связь, переворачивающая тебя буквально, тем не менее остаётся непонятно-возвышенной…

На скале, что возвышалась над скрытой деревней, виднелся маленький, тощий силуэт, с развивающейся ночнушкой на приятном ночном ветерке. Вокруг силуэта не было видно ни одной живой души, кроме деревьев и кустов, что скрыты чёрным полотном ночи.

Если посмотреть с другого ракурса, например со спины загадочного силуэта, можно увидеть обстановку, в которой он находится. Стоит напряжённая тишина. С деревьев, вместе с лёгкими листиками, на землю под гравитацией падают тяжёлые капли алой жижи, что заполняет почти всё пространство вокруг. В ней буквально всё, что находится от тени в двадцати метрах, уходит широкой дорожкой красных следов в лес. Если приглядеться к кустам, что скрыты тенью, можно увидеть очертания посеревших рук, затвердевших ног, кое-где можно увидеть кашицу из мягких органов человека.

На краю утёса неподвижно стоит девочка. Вся её одежда разорвана, в некоторых местах окрашена в цвет её алых волос, а глаза… А глаза юной пташки выглядят пусто, холодно, впившись взглядом в серебряный диск на небосводе, что полностью преобразовывается раз в месяц.

— Один раз в месяц луна выглядит особенно очаровательно, — завораживающим голосом проговорила древняя душа, скрытая за оболочкой молодой юницы, всё также не отрывая взгляда от тёмного небосклона, что устелен мерцающими звёздами. Медленно моргнув, она растянула губы в заботливой улыбке и, подняв правую руку, в которой висела когда-то функционирующая голова человека, обняла по-матерински, держа, будто собственное дитя, медленно раскачивая из стороны в сторону и напевая лёгкую мелодию, с не уходившей улыбкой на устах.