Парни из старшей школы || Олег Шепс || Дима Матвеев || Влад Череватый || Т/и

часть 35

– Так и есть, – он приподнимает подбородок. – Я отдал два принадлежавших моей семье дома молодежи – теперь там живут трудные подростки и те, кому потребовалась помощь из-за сложных жизненных ситуаций. Все они – жертвы разных форм насилия. У нас есть дом для девочек и дом для мальчиков, они успешно ведут свою деятельность последние пять лет. Мы также создали программу, позволяющую этим подросткам посещать наши школы и получать более высокий уровень образования, чем они могли получить у себя дома. Уровень успеваемости выпускников, участвующих в нашей программе, очень высок и каждый год еще повышается. За это время мы много чему научились. Я вырос как человек и горжусь той работой, что мы проделали. И речь не только обо мне. Моя семья тоже включилась в процесс исправления. На самом деле, – он слегка кивает, словно убеждая себя продолжить, и у меня вдруг зарождаются сомнения, хочу ли, чтобы он это делал. – Мои сыновья сегодня здесь, один по неудачному стечению обстоятельств, двое других нас поддерживают.

Присяжные вглядываются в зал.
– А сидящая между ними молодая женщина... – начинает судья, и глубоко под ребрами меня пронизывает боль.
Я выпрямляюсь.

– Она живет в нашем доме для девочек. Мы спасли ее из ее дома всего несколько месяцев назад, где она подвергалась насилию – как физическому, так и моральному. Она пострадала и от сексуального насилия.

Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Т/и.
Это не может быть правдой, мать ее. Я перечитал ее дело как минимум десять чертовых раз. Там нет ни единого упоминания об изнасиловании.

– Сегодня она пришла сюда с ними, чтобы выразить молчаливую поддержку, потому что нашла приют у моей семьи и помогла показать им то, что я не могу, будучи заключенным в тюрьме. Она вернула в их жизнь женское присутствие, смягчила их сердца.

Женщина, сидящая на краю скамьи, вглядывается в Т/и и, не скрывая любопытства, наклоняется вперед.

– Это правда, что ты живешь в доме для девочек?

Проклятье.

Т/и

Какого. Черта.
Мои мышцы работают сами по себе, и я вдруг встаю.

Парни тоже встают. Как и Олег.
– Мисс? – снова обращается ко мне женщина, но я игнорирую ее, сосредоточив взгляд на затылке Алексея Шепс.

Она сказала Самара. Мой родной город.
– И она сама, – у меня внутри все сжимается, когда он снова начинает говорить и что-то знакомое в его голосе звенит у меня в ушах, отдаваясь острой болью в позвоночнике, – узнала многое от них. И теперь понимает, – он умолкает, чтобы прокашляться, – как важно найти людей, которым можно доверять.
Я не могу сделать вдох, на языке горит пламя.
Черт побери, этого просто не может быть...
Он поворачивается ко мне и глядит, мать его, мне прямо в глаза, и меня перещелкивает.