_𝐏𝐨𝐝 𝐳𝐚𝐬𝐡𝐜𝐡𝐢𝐭𝐨𝐲 𝐭𝐯𝐨𝐲𝐞𝐲 𝐭❜𝐦𝐲

9.2.

Дженни

Я совершенно не помню, когда уснула. И сейчас могу только догадываться, где нахожусь.

Но я почти уверена, что знаю, чьё большое обнажённое тело прижимается сейчас ко мне сзади. Чья тяжёлая рука собственнически лежит на моей талии, будто заявляя права. Каким-то внутренним чутьём понимаю, что это демон, который вчера назвал меня своей.

В этой чужой, незнакомой для меня, спальне царит полумрак. Сердце после такого необычного и неожиданного для меня пробуждения грохочет в груди, как ненормальное. А разум пытается спешно оценить ситуацию. Хоть как-то.

Я почти раздета. На мне только тонкая сорочка, которую я надевала под платье. И бельё под ней. Но всё равно мужчина рядом, его горячая кожа, дыхание на моём затылке, всё это ощущается до дикого остро, будто никакой одежды нет. И ещё жутко непривычно. Я никогда ни с кем не спала в одной кровати. Бэкхён, посещал меня в моих покоях и уходил в свои после того, как получал своё.

Надо как-то выбраться отсюда. Из этой кровати. Из загребущих рук демона.

Но как это сделать, чтобы его не разбудить? Не сомневаюсь, что сон у этого хищника более чем чуткий.

− Доброе утро, мышонок, − вдруг раздаётся хриплый голос позади, подтверждая мои опасения.

Проснулся. И как давно, интересно?

Обнажившегося плеча касаются горячие губы. И меня подгребают к себе ещё ближе.

− Как спалось?

− Х-хорошо, − выдыхаю осторожно, чувствуя, как по телу бегут толпы мурашек. В животе зарождается странный трепет. И мягкой патокой разливается тепло.

− Это меня очень радует, − урчит этот бессовестный захватчик мне на ухо, беззастенчиво поглаживая мой живот. Вгоняя этим в дикое смущение. − Я очень долго ждал, когда ты окажешься в моей кровати.

− Только... я не давала согласия... спать с вами в одной кровати, − напоминаю, набравшись храбрости. Вчера он никак не наказывал меня за дерзость. Может, и сегодня не будет: − И раздевать меня тоже не разрешала.

Но не успеваю я даже договорить, как оказываюсь на спине, а надо мной нависает демон, буравя пронзительным тёмным взглядом. Аж дыхание в груди перехватывает.

Матерь Пресветлая, какой же он большой.

− Я твой будущий муж, − усмехается иронично, склоняясь к моему лицу. − И я обязан заботиться, чтобы тебе было хорошо, принцесса. Потому и устроил тебя здесь со всеми удобствами. Разве тебе было неприятно спать в моих руках, м-м? − касается он губами скулы, виска, вдыхает глубоко запах. − Признайся, малышка. Ты ведь чувствовала себя спокойно и уютно, пока не вспомнила, что меня обязательно нужно бояться. И не ври, я ведь почую твою ложь.

Мне хочется ему возразить. Сказать, что он не прав, что ничего такого я не чувствовала. Но правда в том, что на самом деле чувствовала. Пока лежала в полудрёме, досматривая какие-то невероятно приятные хорошие сны, которые сейчас и вспомнить не могу, я ощущала себя в полной безопасности и так спокойно, что даже просыпаться не хотелось. Такого умиротворения, пусть и во сне, я давно уже не знала. И это несмотря на всё случившееся вчера.

− Молчишь, сладкая моя? − его рука скользит по моему боку, собирая ткань сорочки, обнажая бедро. − Неужели нечего сказать? А может ты просто боишься признать правду, моя дерзкая недотрога?

Всё больше моей кожи соприкасается с его. Всё меньше между нами преград. От этого спирает дыхание, мысли путаются в голове. И разлетаются, как горох, когда мужские губы накрывают мои. Нежно, осторожно. Будто пробуя на вкус. Прихватывают, ласкают. Рождая в моём теле сладостную дрожь. Такую непривычную, незнакомую, пробуждающую странные желания. Я не невинна вовсе, но с мужем никогда такого не ощущала.

Руки сами взметаются вверх, ложась на широкие плечи. Вроде бы для того, чтобы привычно оттолкнуть. Так будет правильно. Я не хочу ему принадлежать.

Но что-то заставляет меня медлить, ждать. Мне почему-то хочется узнать, что будет дальше. Узнать, что я могу почувствовать ещё, почему внутри так сладко, почему совсем не противно.

Из груди вырывается тихий вздох. И Юнги пользуется этим. Углубляя поцелуй. Теперь его язык ласкает мой рот внутри, скользя в будоражащем ритме, трогает, гладит, изучает. И мне так хорошо, что все страхи забываются. Хочется ухватить ещё хоть немножко такого незнакомого удовольствия. Я даже не замечаю, что уже сама обнимаю демона, зарываясь пальцами в его длинные волосы, подаваясь ему навстречу, неумело целуя в ответ.

Отрезвление приходит лишь тогда, когда я чувствую, как демон полностью подминает меня под себя, накрывая своим телом. С тихим рычанием Юнги смещает свои поцелуи с губ на шею. Его нога вклинивается мне между бёдер, пугая неотвратимостью, определённостью намерений.

Ещё чуть-чуть и в меня толкнётся то, что есть у всех мужчин. И всё хорошее закончится. Будут грубые толчки, хоть и терпимая, но боль, и мерзкое, гадливое чувство использованности, когда всё закончится.

− Нет, − прошу, дрожа от шквала пережитых противоречивых эмоций. Ногти вонзаются в горячую кожу. − Пожалуйста. Я не хочу.

Пытаюсь оттолкнуть, но это похоже на то, будто я скалу толкаю.

Меня начинает крыть настоящим страхом и горечью. Я понимаю, что он не остановится. Мужчинам нет дела, до желаний женщины. Я абсолютно беспомощна перед демоном.

И далеко не сразу до меня доходит, что мужчина, прижимающий меня к кровати, на самом деле замер. Лишь когда он поднимает голову и на меня устремляется тяжёлый взгляд абсолютно чёрных глаз, осознаю, что меня услышали. Но послушают ли?