Стигмалион

24. Чудовища не плачут

Я выставил Макбрайд на раз-два, как только понял, что это она. Не знаю, чья глупая шутка или недоразумение привело ее сюда, но больше ее здесь не будет. Ни при каких обстоятельствах. Потом я вытащил на кухню Билла и Бекки и, глотая от одышки слова, спросил, какого черта Скай Макбрайд делает в моей квартире.

— Скай кто? — нахмурилась она.

— Психопатка, натравившая на меня свою псину, если так понятней. Когда мы недолго продержались в доме Макбрайдов.

— Боже. — Билл прижал к груди руки и вытаращил на меня изумленные глаза. — Не может быть. Ты что-то напутал. Мы же перестали держать связь с ними...

Я нервно рассмеялся.

— Не-ет. Только не в этот раз. Это ты привел ее сюда? Зачем?!

— Это я привела ее сюда. — тихо сказала Бекки. — Мы познакомились сегодня днем у подъезда, я и подумать не могла, что это она! Может, ты все-таки ошибся? Давай найдем ее и прямо спросим... Где она?

— Я выставил ее к чертовой матери. Ее здесь больше не будет.

— То есть? Том... Блин... Мы взрослые люди... Нужно было спокойно поговорить. - нахмурился брат, сверля меня взглядом.

— Спокойно поговорить? — переспросил я. — Ты серьезно? А о чем, прости?

— Я знаю, ты злишься...

— Злюсь? Ты понятия не имеешь, что со мной творится, Билл.

— И что же? — пискнул он, глядя на меня с тоской и сожалением.

— Она – мой триггер. Меня накрывает паника, когда я вижу ее или слышу ее голос. Хочется сбежать, но сначала – впечатать ее лопатками в стену и заставить заткнуться. Только бы она больше не издавала ни звука! Одно ее присутствие заставляет меня перебраться на другой конец планеты и молиться, чтобы она не нашла меня и там.

Я потер ладонями лицо, потрясенный тем, что сказал. Стоит облачить мысли в слова – и они тут же звучат иначе и гораздо страшнее, чем в голове...

— Том, — прошептал Билл, обеспокоенно заглядывая мне в глаза. — Может, стоит позвонить Линдхарду? Думаю, он консультирует и по телефону тоже.

— Он не скажет ничего нового, — возразил я, не слишком горя желанием возвращаться к психотерапии и снова названивать врачу. — Будет все то же самое, Билл. Советы избегать триггеров и точка. Ничего лучше с тех пор не придумали.

— Избегать триггеров, — повторил он.

— Именно. Я не хочу слышать лай собак и видеть Скай Макбрайд.

— Это будет сложно, учитывая, что она теперь живет в нашем доме, этажом ниже... Прямо под нами.

— Что, прости? — вытаращился я.

— Том, не смотри на меня так, как будто это я ее сюда поселил!

— Проклятье! И надолго она здесь?

— Я н-не знаю, — совсем сникся брат.

— Надеюсь, ненадолго, иначе кому-то из нас придется менять жилье. И, скорее всего, это буду не я.

***
После вечеринки, ближе к трем утра, меня поджидали три обескураживающие новости.

Первая – Айви уснула на моей кровати, и мне пришлось довольствоваться диваном, засыпанным крошками от крекеров. Мы могли по три раза на день заниматься с ней сексом, но никогда не засыпали в одной кровати, чтобы случайно не прикоснуться друг к другу.

Вторая – кто-то обблевался в ванной комнате и убирать пришлось мне, так как Билл «ни за что в жизни не притронется и не уберет блевотину!», хотя мы договаривались, что готовлю еду я, а он убирает в квартире.

И третья – когда я вышел с сигаретой на балкон, тишина стояла мертвая. Ни проезжающих мимо машин, ни завываний ветра, ни единой живой души, которой пришлось бы гулять в ночи в одиночку. И в этой тишине отчетливо был слышен чей-то плач.

Сдержанные всхлипывания и глубокие вздохи - так дышат, когда очень-очень хотят успокоиться...

Я перегнулся через перила, вглядываясь в полумрак. На балконе нижнего этажа, прямо подо мной, в скупом сиянии ночных фонарей сидела Скай Макбрайд и плакала.

Я удивился так, что позабыл про сигарету. Вспомнил о ней, когда начал дымиться фильтр.

Швырнул окурок в темноту и он, кувыркаясь, полетел вниз и рассыпался на земле искрами. Скрипнула дверь этажом ниже, и балкон опустел.

Да ладно. Наверное, мне послышалось.

Чудовища не плачут.