Флэшбэк

Глава 16. Егор

Ночь выдалась сложной. Я почти не спал, а единственный раз, когда удалось уснуть, ситуацию не спас. Мне приснился реалистичный сон и, что по итогу ощущалось очень странно, ситуация, произошедшая в нем, действительно случалась со мной когда-то давно. Я уже и забыл об этом разговоре, казалось, информация из него всегда была ввинчена мне в мозг.
Ужин в ресторане с Евой. Азиатская кухня, какое-то дорогое вино, приятная атмосфера. Уж не знаю, почему она именно туда меня потащила, но ей удалось произвести впечатление, там оказалось приятно проводить время.
- Это шутка такая? - засмеялся я, делая очередной глоток. Он едва не полез назад, когда я услышал реплику своей дамы.
Ева же в ответ закатила глаза, продолжая орудовать палочками.
- Нет, я серьезно. И это не смешно.
- По-моему, это очень смешно, - настоял я, отставляя алкоголь в сторону. - Ну, в самом деле, Ев, какое проклятье, ты вообще о чем?
- Это реально. У меня нет ни одной замужней женщины в семье, и рождаются одни девочки. Думаешь, совпадение? - в этот раз уже она потянулась за напитком.
- Абсолютно точно - да, это совпадение. Проклятий не бывает, как и магии в целом. Ты же журналист, человек-материалист, циник, своего рода следователь, а следователи верят только фактам.
- Вся моя семья - это ходячий факт, - парировала Ева.
- Факт того, что твоя семья верит в проклятье, - поправил я. - И, пожалуй, того, что в природе случаются чудеса.
- Проклятье, значит, не существует, а чудеса - пожалуйста.
- Чудеса биологии, это не имеет ничего общего с магией и всей этой экстрасенсорно-потусторонней мутью.
- Да уж, - Ева вскинула брови, перекидывая высокий хвост за спину. - Ты похож на своего отца больше, чем думаешь.
Видимо, понимая, чем может обернуться это предложение, тут же продолжила:
- И, кстати говоря, совпадением это тоже не назовешь. Как говорят, раз - случайность, два - совпадение, а три - закономерность. У нас уже несколько поколений так.
- Это не стандартно, но возможно, - я пожал плечами, не отвлекаясь от еды. - Если ты попросишь человека составить случайную последовательность из двух цифр, она будет более разнообразной, а у компьютера в свою очередь она будет более однообразной. То есть, к примеру, человек составит «12212», а компьютер может составить «11111». Все дело в мозге человека, он выбирает последующую цифру, опираясь на прошлую. Мы думаем: «Если там уже была единица, нужно ставить двойку. А если было две единицы, то тут уже точно нужно ставить двойку, потому что три одинаковые цифры под ряд - это невозможно. Все должно быть случайно». Но в этом и смысл. Случайно. Какая разница, какая цифра была до? - говоря, я почти не смотрел на Еву, а закончив, поднял глаза. - Понимаешь, к чему я клоню?
Она наблюдала за мной с легкой улыбкой. Эта улыбка буквально говорила: «Какой же ты зануда, но ладно, сделаю вид, что я поверила».
- Тебе легко говорить. Для меня это страшно. Всем моим родственницам изменяли, - постепенно ее улыбка стало грустной. Пальцы медленно плыли по грани фужера, обводя круг. - И...
- Я знаю. Тебе тоже. Но это было в прошлом, так? - я подался чуть вперед, беря ее ладонь в свои руки. - Они просто не знали, что теряли. Забудь. Ты достойна большего. Измена - груз того, кто изменил.
Да, это было очень давно. До сих пор помню весь этот разговор, выучил наизусть. Проклятье - это настолько глупо, что даже смеяться не хочется. Особенно теперь.
Оставшуюся ночь я не спал, но у этого имелась еще одна причина: после признания Руслану на душе было гадко. Меня не назовешь фанатом эмоционально честных бесед, когда ты открываешь душу миру, и мир отвечает тебе тем же. Скорее, я из тех, кто считает, едва ты откроешь душу - туда обязательно нагадит какая-то тварь. Да и сам, будем откровенными, люблю таким заниматься. Слабые люди должны знать, что они слабые, не я, так кто-то другой сделает это. Мне хотя бы хватает смелости признаться в содеянном и принять свое истинное лицо. Для меня не страшно оказаться той самой тварью. Гораздо страшнее оказаться слабаком с душой, обмазанной чьими-то эмоционально-моральными отходами.
Рассказав о себе мало знакомому парню я обрек себя же на существование в мучениях и сожалении о сделанном. Обычно такое бывает на утро после крупной алкогольной тусовки, но в этот раз-то что произошло?
Не хватает задушевных бесед?
А?
Чего смотришь?
Все это я спрашивал у своего отражения, глядящего на меня со смесью отвращения и жалости. Оно явно понимало эту жизнь лучше, но делиться не планировало. Советчик из него хреновый, как и собеседник.
Я принялся умывать лицо ледяной водой. Раз, второй, третий - пока оно не онемело от слишком низкой температуры и не переключило вектор внимания на себя. Уже лучше. Надо держать дистанцию. Это маленькое приключение когда-нибудь закончится, и, вероятно, Пришибленный вернет свою кралю назад, а я останусь. В худшем случае мы оба умрем, но тогда от этой дружбы тоже не будет никакого толка. Дистанция. Верно. Когда-нибудь он забудет о том, что услышал. Главное - не давать возможности нагадить. Пусть распутывает свой клубок памятных ниточек, я здесь ради своей проблемы и гребанных неудавшихся отношений, которые начали разъедать меня куда раньше, чем Ева ушла. Иногда возникает вопрос, зачем я это делаю. Все закончилось, пусть и таким печальным образом. Остались недосказанности, но это специфика любых расставаний, хоть жив человек, хоть мертв. Есть другой вопрос, который следовало бы задать себе, но каждый раз я запинаюсь на нем даже мысленно, проглатывая дальнейшие размышления. Когда-нибудь придется прийти к нему, и тогда все встанет на свои места. Только перед этим нужно расставить по местам остальное. Этот вопрос из трех слов станет последним, что я спрошу у себя перед концом, но до него еще далеко. Много спутанных воспоминаний и поступков, разбросанных по неверным полкам, стоят между мной и правдой.
Обо всем этом я размышлял собираясь и доезжая до места, где должен был встретиться с Русланом. Дождавшись его, пошел к указанному зданию. Искусствовед любезно встретил нас на первом этаже и даже не стал вести в свой кабинет - пригласил на диванчики в холле.
Едва мы уселись, он протянул ухоженную загорелую руку.
- Давайте мне украшение, я посмотрю.
- Прямо здесь? - недоверчиво, почти с упреком уточнил Руслан. Я же молча отдал свой артефакт, не смотря на него.
Дистанция и негатив. Сам отцепится.
Мужчина взял камни, но почти сразу положил их на столик и надел специальные перчатки, прикрывающие только пальцы и небольшую часть ладони. Ими же удивительно бережно начал ощупывать подвески по очереди. Долго молчал. Я успел осмотреть холл и расслабиться в кресле, а Руслан оглядеть нового знакомого с ног до головы. Любопытная Варвара, все ему интересно. Там и смотреть не на что: мужик лет сорока с ботоксными скулами, искусственным загаром и хирургически слепленными кубиками пресса, больше, чем уверен. Под этим костюмом не видно, но оно и к лучшему.
- На вид украшения очень старые, но любой ювелир скажет вам, что эта огранка лет сто назад была придумана. Вещи сделаны с намеренной схожестью... Под старину, так сказать. Может, если бы человек разбирался в ювелирном ремесле, он бы выбрал более подходящую форму. Тем не менее, существует вероятность, что изделия все же не прошлого века, а куда старше, и огранка была создана такой намеренно, для чего - сказать не могу. Никто не отменял человеческого фактора, может, кто-то провел эксперимент, и ему понравилась форма, да? Всякое случается. Опять же, я не сторонник этой теории.
- Тогда зачем рассказываете об этом? - недружелюбно поинтересовался я, намекая тем самым на свое нежелание выслушивать какие-то там теории.
- Знаете, - снова начал мужчина, максимально осторожно и беззвучно, с женственной грацией откладывая оба камня в сторону. - Вещи, которые сложно объяснить, люди всегда связывали с мистикой, магией и остальным мракобесием. То же относится и к вашим находкам. Я такое уже видел, вы не первые, кто приходит с подобными изделиями. Визуальная составляющая одна, но камни всегда разные: то красные, то желтые, то синие, то белые, черные, то смешанные какие-то, в общем, все цвета радуги. Это - изделия какого-то итальянского дворянина. Мутная история, ему титул и земли будто просто так достались, никто не помнил, откуда. Так вот он их продавал под видом волшебных, приписывал такие свойства, что умереть можно. То они исцеляют, то они воскрешают, то они умнее делают и в прошлое возвращают. В общем, полный набор, - рассказывал искусствовед на манер сплетни. И вид был подобающе заносчиво-равнодушным, словно и не верил он в эти сказки. - Распродал все, жил себе, нарожал детей, мать в дурдом отправил, а потом умер в муках, едва ему за тридцать пять перевалило, так и не признавшись, что никакой магией эти камни не обладали. При жизни называл себя волшебником, даже сеансы какие-то проводил, колдовал, в общем, шарлатан. Каждый камень имеет свой номер, у вас семнадцатый и тридцатый. Если я не ошибаюсь, с шестнадцатого по тридцатый что-то со временем. В общем, никакой исторической ценности они не имеют, можете камень только продать. Я куплю, если что, у меня их целая коллекция в кабинете, штук десять точно есть. Увлечение небольшое.
- У вас тоже есть? - удивился Руслан, который слушал историю, как и я, слишком уж внимательно.
- Что значит «тоже»? - вежливо поинтересовался мужчина. - Есть еще такие знакомые? Не удивительно, этих камней по миру - целая гора, только толка никакого. Ни разу не слышал, чтобы сработали.
В этот раз удержаться от переглядок с Пришибленным не вышло. Мы посмотрели друг на друга сначала с иронией, а потом с подозрением. Что-то не складывалось.
- Часто, значит, приходят к вам с такими штучками? - снова спросил я, пытаясь продолжить разговор.
- Не сказать, что прямо часто, но да. Не в первый раз, как ранее отметил. И все понятия не имеют, что это за вещицы такие. Да я и сам не знал, пока не поднял свои связи, там еще была какая-то дамочка, у которой их штук пятьдесят, но она как узнала, что мы просто информацию ищем и не верим во всю эту чушь - сразу сотрудничать отказалась. Сначала убеждала нас, что знает правду, вроде как существуют какие-то записи, доказывающие работу этих камней, и там прям целые схемы по созданию... В общем, понимаете, женщина из ума выжала.
- А не осталось у вас ее контактов? - напрямую спросил я.
Мужчина посмотрел на меня с хитрой полуулыбкой. Белые зубы ненормально сверкали на фоне смугло-оранжевой кожи.
- Остались. Могу даже поделиться, если все-таки продадите мне свои камни.
- Высоковата цена.
- Я ведь не прошу подарить - все куплю. Можем сойтись на одном, - он невинно пожал плечом, переключая внимание на Руслана. Тот отвечать не планировал и, более того, сразу же с показной медлительностью стянул свою побрякушку со столика. Мой мутный камешек остался одиноко лежать под нависшей над ним угрожающей фигурой.
Собрат по беде любезно оставил меня разбираться с этой ситуацией самостоятельно, а сам ушел в тень. Снял с себя ответственность, забрал камень и, как всегда, молча застыл, наблюдая. Я ведь всегда брал на себя обязанность ведущего, стоит ли удивляться. Вот, не успеешь открыться и подумать о том, что совершил ошибку, а тебе уже и нагадить успели.
Пришибленный на то и Пришибленный. Хоть раз бы подумал башкой, можно было взять мой камень, а второй отдать, от него пользы куда меньше.
Искусствовед понял, что с Русланом нет никакого смысла разговаривать, потому вернулся ко мне.
- Так что?
Ничего больше не оставалось. Я потянулся ко второму украшению и молча сунул его в карман, только после этого поднялся и объяснил:
- Извините, но такого не планировалось. Продавать их мы не будем.
- Что ж, ваше упущение, могли бы узнать о них куда больше, я ведь вам даже выложил, чего говорить не следует при общении с этой дамочкой. Но раз так - дело ваше. Передумаете - пишите, я всегда открыт для сотрудничества.
Мы разошлись. Всю дорогу из холла мужчина пялился на нас, потому стоило вести себя спокойно. Возможно, ему все-таки придется позвонить. А вот на улице я уже не смог сдержаться.
- Ты зачем камень забрал?
- А ты?
- Мы в детском саду что ли? «А ты?». Я его забрал, потому что не было других вариантов. От этого пользы куда больше, чем того, который ты взял первым. Неужели было так трудно догадаться?
- Да я понял, что ты отдашь его, потому и взял, - бросил Руслан. - Для меня пользоваться мутным - самоубийство, а я только на нужную тропинку вышел. Тебе-то легко, ты все помнишь, перемещайся и меняй хоть сколько. А я? Мне что делать? Это не Конец света, найдем другой вариант.
- Удивительно. Мне казалось, должно быть наоборот, - усмехнулся я. - Ты ведь такой добряк, в теории преисполненный желанием заботится обо всех, а по итогу прикрыл свою жопу первой. А вот я думал о нас обоих. Мы с тобой в одном котле, а ты ведешь себя, как сраный эгоист.
Что?
Это я сказал?
Руслан был настолько удивлен, что даже не смог этого скрыть. Мне самому потребовалось какое-то время, чтобы собрать лицо в нужную форму. Вся эта абсурдная ситуация напоминает мне кое-что.
Как же жизнь жестоко обходится с такими, как я. Хотя, если поразмыслить, с Евой она обошлась еще хуже, так что жаловаться - не подходящий вариант. Странно и не смешно. Либо это карма, либо я просто никак не могу совладать со своей богатой фантазией, и все произошедшее - моя проблема и моя вина.
Правда, Руслан, мне легко.
- Так ты сам ведь учил делать все напрямую и быть честным, - припомнил он.
Действительно. Только вот стоило бы сказать, что фильтровать ситуации тоже нужно, и поворачиваться задницей к тому, кто тебе добра желает - подлое дело.
- Забей, - отрезал я по итогу. - Рассказывай, что думаешь теперь?
Кажется, Пришибленного немного смутила моя пламенная речь, он заметно зарделся.
- Честно говоря, не представляю, как сложить все, что мы знаем. Выходит, был какой-то богач из Италии, который колдовал над камнями с шаманами в России, а потом продавал их на право и налево. Это даже звучит глупо.
- Ага. Скорее всего, все куда глубже, чем кажется, либо кто-то уже направил нас по ложному следу. Не обязательно специально. Во всяком случае, если я когда-то узнаю об этом, человечку придется скрывать все свое имущество а-ля Копперфильду, иначе все, что он заработал, превратится в пепел.
Руслан молча принял мое негодование. На вид ему даже отчасти удалось его понять, уж не знаю, каким образом. Обернувшись, он зачем-то рассмотрел застекленный первый этаж здания и завернул к парковке.
- Ничего в голову не лезет. Что-то из этого - ложь, - продолжил я. - Мы как будто не там свернули. Вроде, все пока более-менее объяснимо, но неувязки появляются. Какие-то слухи, легенды... Замечательно. Только мистики нам здесь не хватало.
- То есть, по-твоему, она только сейчас началась?
- Все, что происходило до - просо детский лепет по сравнению с тем, что вырисовывается в перспективе. Сам подумай: какой-то волшебник кооперировался с шаманом, они создали миллион амулетов, способных влиять на все, не опираясь на законы физики, мораль, теории о происхождении всего живого, веру, науку и кучу других аспектов. Затем один из них почему-то их распродал и просто окочурился, нарожав детей. Тебе не видится в этом нечто неправильное? Плюс - никаких упоминаний, что камни работают, не было. Их считают просто украшениями из легенд в лучшем случае, а в худшем отправляют на чердак, вместе с пожитками откинувшейся бабули, - я вздохнул, приложив руку ко лбу. - Почему они не работают?
Руслан задумчиво дернул плечами.
- Меня другое больше волнует: почему из этого еще очередную теорию заговора не сделали или какую-нибудь всемирную загадку.
- Да всем плевать, видимо.
- Это тоже ощущается неправильно.
- Немного, - не согласиться с таким мнением было сложно. - Дурдом какой-то.
Телефон в руке зажужжал. Увлеченный собственными размышлениями, я по привычке повернул его к себе и щелкнул по кнопке блокировки. Пришедшее сообщение развернулось на экране, но я его не прочел - сразу открыл в приложении.
- «Давай поговорим, хватит меня избегать. Я соскучилась. Может, встретимся?».
Экран погас, мобильный моментально оказался в кармане. Дернул же черт прочитать. Все месяцы игнора псу под хвост. От досады я глухо прорычал что-то неразборчивое, без смысла, скорее, для быстрого выражения чувств. Не хватало только еще больше загнать себя из-за происходящего.
Сколько можно лезть ко мне.
- Все нормально?
Вопрос прозвучал где-то рядом, совсем близко, но будто был адресован не мне. Расслышать слова удалось лишь отчасти.
- М?
- Все нормально? - повторил Руслан, следом пояснил. - Ты так дернулся, будто тебя током ударило.
- Нормально. Просто кое-какие проблемы, но кто в наше время без них. Есть еще мысли?
Парень только устало вздохнул, и я его полностью понял. Мыслей было много и в то же время будто ни одной дельной, сплошные абстрактные мнения.
Дома получилось появиться немногим позже. Сообщения приходили всю дорогу, такой оказалась реакция на прочтение сотен скопившихся посланий. Судя по всему, у отправителя появилась туманная надежда, и мне даже представить страшно, на что конкретно. Общаться настроения не было, налаживать отношения - тем более. Видеть ее почти страшно, одного раза хватило. Вероятно, если бы не реклама той шаманской выставки, она бы и не узнала, где меня искать. Устроил ловушку сам себе, каков молодец.
Она тоже не промах, Гена ведь ее везде заблокировал, как и каждый фейковый профиль.
Я усмехнулся сам себе, откидывая плащ на кухонный островок.
Камень остался в кармане. Уже у холодильника в голову пришла мысль об очередном путешествии, которое помогло бы прояснить кое-что. Неприятный день в неприятном месте. Если бы пришлось просто наблюдать, то я бы, скорее всего, не отважился туда вернуться и пережить это снова, но сейчас есть возможность подправить противоречивый момент и сравнять некоторые счеты. Если уж не сравнять, то хотя бы сократить свои грешки.
Бутылка осталась на своем месте. Я достал амулет и подумал о кафе, столике из светлого дерева, голосе Евы и мобильном в собственных руках. Раньше это воспоминание было одним из самых ненавистных, а теперь приходится по доброй воле восстанавливать его в реальном времени.
- Они подумали, что я туда по билету попала, а меня та девчонка провела, помнишь, рыжеволосая такая? Ульяна ее зовут. Ну, мы в отеле познакомились летом.
- Да, да, - закивал я, приводя себя в чувство после перемещения. Телефон настойчиво жужжал, что привлекло внимание Евы. Она замолчала и посмотрела на мою руку.
- Кто там?
- Да так, не важно, - я поспешил спрятать гаджет под курткой, сложенной на сидении рядом. Последнее, что увидел, переписку с незнакомым номером.
- «Между умением крепко держать кисть и навыками в сексе точно есть какая-то связь? Ты ведь меня обманываешь».
- «Я просто предлагаю проверить в качестве эксперимента, ничего больше».
- «Ты ведь человек искусства, а не ученый, откуда такие идеи?».
- «Люблю осваивать новое».
- «Ахахах, вот как? И мне, значит, надо тебе в этом помочь? Ради науки и просветления, правильно?».
- «Именно. Ты с этого тоже кое-что поимеешь».
- «Тебя, например. Этого достаточно, дальше можешь не уговаривать. Где встретимся?».
Какая мерзость.
Плоская, отвратительная пошлятина, которая возбудит только конченого кретина. Даже обидно осознавать, что каждая реплика, отправленная с этого телефона, принадлежит мне.
Да, это написал я.
Да, я назначил псевдо-свидание произвольно выбранной натурщице, строя из себя недалекого тестестеронового уродца.
Да, там черным по белому говорится о разовом перепихоне.
Нет, всерьез идти на это я не собирался.
Ева тем временем все еще смотрела в сторону спрятанного мобильного.
- Егор. Кто тебе пишет?
Помню, как у меня сердце стучало в тот момент. Оно и сейчас готово через глотку выскочить, но я только этого и добивался. Мне не сдались отношения на стороне, целью было вот это. Ее злость.
В тот раз я продолжал писать, пока она смотрела. Телефон без конца вибрировал в ладони, буквы возникали передо мной и тут же улетали выше, появлялся ответ, и снова то же действие. Ева становилась алой от гнева, готова была разорвать меня, но я оставался внешне спокойным. Мне хотелось, чтобы она мучилась, и чем больше проявлялась ответная реакция в виде агрессии, тем дальше я заходил в своих попытках ответить ей тем же.
Сейчас единственным желанием было просто сгладить эту глупую неприятность. Шалость с детскими мотивами превратилась в настоящую проблему, и решить ее оказалось куда сложнее, чем создать. Тогда я совсем этого не понимал.
- Кто. Тебе. Пишет.
Следовало бы отключить мобильный к чертям, но я боялся даже в руки его взять, когда она так смотрела. Как можно было почти два года выдерживать такой взгляд, ума не приложу. Мы еще и спать ложились в одной постели после этого.
- Гена, - соврал я.
- Гена? - переспросила Ева, и я шумно выдохнул, осознавая, что провалился. - Он в отпуске. Из Таиланда написывает? Скучно ему там, наверное? Егор, я в последний раз спрашиваю: кто тебе пишет? Ты ведь день торчишь в телефоне, а я с тобой вообще-то разговариваю. Хотя бы в такой день можешь уделить мне внимание?
- Не важно. Выключу его, и мы нормально поговорим, - я принялся выполнять сказанное, не вытаскивая сотовый на доступное ей расстояние.
Еву такое остановить не могло. Если ей чего-то хотелось - могла пойти на любые жертвы и ни с кем не считалась. Называла это профессиональной деформацией, порой даже гордилась. Сосредоточившись на цели взглядом, она поднялась со своего места и, обогнув стол за один шаг, крепко сжала мои пальцы, впилась в них ногтями. Быстро, как кошка. Я не успел и глазом моргнуть, как кожа уже горела от царапин, а сама Ева сидела на своем месте, жадно листая переписку.
Худое лицо стало выглядеть еще уже, когда она принялась читать.
И что я сделал не так?
В тот раз мне удалось не дать ей сделать задуманное, но для этого пришлось с приличной силой ударить смартфон об угол сидения. Помню, протянул ей треснутый кусок металла с ответом: «На, проверяй». Мы крупно поссорились, но так же быстро помирились. Получилось убедить ее, что это была просто переписка по работе. Чувствовал себя куском дерьма, но на душе стало куда лучше.
А по измененному пути она читала всю эту пошлятину с таким лицом, будто ничего другого не ждала, пока я горел от стыда и никакого облегчения не чувствовал.
Меня выбросило в настоящее.
Привычная дезориентация длиной в несколько секунд. Кафе сменилось кухней, и все вновь стало привычным. Кроме одного. Я держался за спинку высокого стула, потому моментально почувствовал, что рука слишком свободна. Средний палец всегда сдавливало серебряное кольцо, а когда он касался какого-то предмета, металл издавал характерные звуки: звон, скрежет, шорох из-за выгравированных деталей. В этот раз, ощутив непривычную легкость, я не глядя стукнул местом, где должно быть украшение, о деревянную поверхность.
Никаких звуков.
Убедиться в его пропаже помог быстрый взгляд - рука чиста. Выходит, из-за моего решения в тот день кольца мы не купили. Так вот, как это работает.
Для надежности я осмотрел путь от входной двери до островка и все вокруг. Пришлось признать, что результат у действия есть, пусть и не такой масштабный, как ожидалось. Я правда думал о другом исходе, куда худшем. Хотел верить, что не был таким уродом, каким себя помнил, но, увы, собственные поступки теперь противны. Помыться бы с хлоркой и рот хлоргексидином прополоскать. И все, вроде, понятно со мной, мучил Еву подобными выходками, только вот, если порыться в черепной коробке внимательнее, она начала свою игру раньше. Спровоцировали ли это мои поступки или все же любовь слепа, потому сомнительное поведение будущей жены казалось таким нормальным?
Вопросов не убавилось.
Я схватился за стул второй рукой и опустил голову, пытаясь восстановить расстроенное дыхание. На фоне все еще горел яростный взгляд Евы. Некомфортный, опаляющий взгляд огромных совиных глаз. Они всегда менялись во время ссор, теряли свое спокойствие и томность, наливались безумием, делая из нее человека, не способного отвечать за собственные действия. Удивительно, что я остался цел после такой выходки.
Не помню, что произошло. Я изменил прошлое и...
Собственный крик резанул перепонки. Пришлось осесть, держась за голову - по мозгу словно проводили толстой раскаленной иглой. Зрение отключилось, я больше ничего не видел; пальцы впились в кожу, но это было меньшим из зол.
Такая боль не перебьется никакой другой, мои воспоминания переписывались на живую.
По лицу и шее бежали холодные капли.
Жжение закончилось так же резко, как началось. Я буквально чувствовал, как жар пробивается через уши, ноздри и глаза, заставляя их саднить. Пытался моргать, задержать взгляд на чем-то одном, но зрачки безостановочно бегали по стенам и потолку, словно неспособные сфокусироваться. Под собственной тяжестью тело рухнуло на пол. Если не считать чувства, будто внутреннее наполнение черепа медленно тлеет, все похоже на алкогольное опьянение. Мир кружится, хочется уснуть, чтобы поскорее избавиться от недомогания.
Все проходит, и это пройдет.
Выталкивая из горла нечто, похожее не то на рык, не то на вой, я опустился на пол. Тело била крупная дрожь от невидимой нагрузки, слабость завладела каждой клеткой.
Наступление ночи прошло без меня. Проснулся в темноте, прижатый щекой к паркету и измазанный собственной кровью - она бежала тонкими струйками оттуда же, откуда ранее шло тепло. В ушах нестерпимо звенело, но худшим, как оказалось, было другое.
Я четко помнил, почему пребывал в таком положении, и что предшествовало этому, только вот после случая с Евой и теми мерзкими переписками в моей голове каким-то образом соседствовали две линии воспоминаний. Поначалу их разделение было четким. Первая: разбитый телефон, кольца, знакомство Евы с известной журналисткой на мероприятии, новая работа, улучшение наших отношений и ее отвлеченность. Ева потеряла свое кольцо на конференции с каким-то певцом, а та женщина его нашла.
А вторая линия вышла более мрачной: ссора, вылитый на меня чай, ожог, ночь в больнице, опоздание Евы на работу, ругань с начальством и замена ее на другого сотрудника. На ту конференцию она не попала и работу не сменила. Писала статьи для того же дамского журнала и вела блог. Ссоры значительно участились, ведь мы проводили вместе куда больше свободного времени.
Я ужаснулся, когда почувствовал злость. Одна эмоция сбивала другую, вводя меня в настоящее замешательство. Неужели, все было настолько плохо? И, самое главное, теперь я не мог определить, какая линия была настоящей.
Кольца нет.
Но я ведь потерял его где-то дома, разве не так?
Или я просто так предположил?
Да нет же, оно свалилось, когда я держался за спинку стула. Когда его покупали, мой вес был больше, а теперь оно вечно теряется...
Подумав об этом, я принялся шарить в темноте у ножек стула, пытаясь отыскать украшение. Пусто. Значит, мы просто их не купили.
Погодите. Не может быть. Я ведь его носил. Помню, когда Ева умерла, ее кольцо блестело на пальце. Рука выглядывала из-под простыни. Да, точно.
Или нет?
Мы часто ссорились... Нет, мы ведь помирились тогда, Ева много работала. Она была рада...
Она работала дома. Часто читала журналы с чужими статьями, помечала их черным маркером. Зачитывала. Смеялась над теми, кто их писал.
Или она просто завидовала им.
Я почувствовал настоящее отчаяние и потерянность, на секунды полностью отключался, не понимая, где нахожусь, а потом вновь вспоминал. Кадры с Евой появлялись так же неожиданно, одно за одним. Новые, старые, без пометок и даты, неразличимые, одинаково реальные. Как разобраться в столь одинаковых отрывках? Некоторые из них почти идентичны... Или идентичны?
Так нельзя. Если я буду постоянно вмешиваться в прошлое настолько же бездумно, мой мозг поджарится.
В попытке подняться, я обернулся и наткнулся на перевернутый портрет Евы. Одинокая деревянная рама с прозрачной леской, зацепленной за гвоздь с белой шляпкой - единственное украшение однотонной стены. Почему-то, глядя на нее, я закашлялся. Встал на ноги тяжело и, насильно держа равновесие, поплелся вперед. Шаг за шагом, прямо как во всей этой истории со временем. Шел все увереннее, прикладывая больше усилий, соглашаясь на растущий градус безумия. Я поджарил собственные мозги.
Из-за тебя.
Ради тебя я готов пойти даже на такое. Почему ты поступала со мной, как с очередным расходным материалом? Прямо как со своими неудачными статьями, хранила на жестком диске, разрывая на фрагменты для чего-то более удачного.
Я схватил раму с обеих сторон и приподнял, снимая с гвоздика. Затем повернул и снова повесил, демонстрируя Еве свою новую жизнь. Едва стоял перед ней окровавленный, посреди бездушной гостиной, где все ее вещи оказались свалены в пару коробок.
Ушла. Оставила меня здесь и наслаждалась страданиями, которые причиняла даже будучи сгнившей в гробу.
Обращение к ней сплелось само собой.
- Мне не составит труда показать тебе, на что готов. Теперь ты можешь смотреть. А когда мы снова встретимся, нам будет, о чем поговорить.