Гермиона прищурилась и неловко закряхтела, когда ее разбудил назойливый солнечный луч, проходящий сквозь большое панорамное окно.
Она попыталась повернуться на бок и скрыться от этого нахального солнца, однако внезапное чувство тошноты заставило ее прекратить всякие попытки.
Она шумно втянула воздух через нос, прикрыв лицо ладонями.
Чертово солнце и это чертово огромное окно...
— Стоп, — произнесла она вслух и застыла, широко раскрыв глаза.
Слишком резкий поворот головы заставил ее сдавленно зашипеть.
Это совершенно точно не было ее окном. Двухметровая кровать совершенно точно не принадлежала ей, так же как и просторная мужская футболка на ее теле.
— Что за...
Она начала в панике оглядываться по сторонам, предусмотрительно делая это с минимальной скоростью. Ведь что может быть еще более неловким, чем проснуться в чужой постели и не помнить, как попал сюда?
Совершенно верно.
Проснуться в чужой постели, не помнить, как попал сюда, и заблевать эту самую чужую постель.
Серый минималистичный интерьер комнаты отдавал чем-то до боли знакомым, только бы вспомнить...
Запоздало пришло понимание, что она, чего доброго, могла заниматься вчера сексом с хозяином этого постельного белья.
Покрываясь холодной испариной, она дрожащими пальцами отогнула край одеяла.
— Мерлин... — Грейнджер выдохнула с облегчением, когда обнаружила на себе все те же старые добрые трусы, которые она надела утром предыдущего дня.
Да и находящаяся в нетронутом состоянии вторая часть кровати явно намекала, что она спала тут одна, предположительно, отрубившись практически сразу и не двигаясь с места всю ночь.
Не то чтобы она грешила этим — сексом с людьми, чьего лица даже не может вспомнить, однако последнее, что сохранилось в ее памяти со вчерашнего дня, — она выхватывает косяк у Тони и глубоко затягивается.
А дальше...
Дальше ее разум словно окутало плотным молочным туманом. Она помнила, что ей было весело, помнила, какие радостные эмоции принесла ей эта несчастная самокрутка, а еще она помнила Малфоя.
