~проклятие или благословение~

Глава 16. Хельмова падь или отчаяние не приходит в одиночестве

Хельмова падь.
Монументальное сооружение. Угрожающе поднятый каменный кулак рохирримов. Огромная стена и величественная крепость, перегородившая вход в город Хорнбург. Последняя надежда на спасение. Издали она действительно производила впечатление неприступного убежища, сросшегося со скалами.
Печально мы миновали единственный мост, ведущий в крепость.
Увидев Эовин, мои спутники сникли. Король Теоден отвел глаза от ее ищущего вопросительного взгляда и лишь отрицательно покачал головой. Только я соскользнула с коня и прошептала, глядя ей в глаза:
- Я не верю.
Я шла по крепости вслед за эльфом, и отчаяние накатывало на меня промозглыми волнами. Забитые людьми проходы и улочки. Испуганные лица и глаза… Глаза, что так молили, так страдали, так боялись… Никто не верил в победу. Они хотели лишь оттянуть свой конец.
«На что они надеются, - думала я, - на что уповают?» Гарнизон слишком мал, и воины в нем - калеки и старики! Ворота стары и рухнут от первого удара! На стенах нет достаточного количества камней, песка и котлов с маслом, нет исправных метательных машин и даже рва нет перед стеной, чтобы сдержать орков!
Леголас остановился и взглянул на меня.
- Иди к раненым, - тихо сказал он. - Мы с Гимли - к королю.
- Я не целитель, - запротестовала я, - что я могу сделать?!
- Ты больше эльф, чем думаешь, - неожиданно сказал Леголас. - Подари покой тем, кто нуждается в этом.
Аранен ласково дотронулся до моей щеки и, быстро отвернувшись, побежал вверх по улочке, что вела к цитадели.
Я, совершено ошеломленная, стояла посреди людского потока. Меня не толкнул только лежащий. Мир катится в пропасть, если эльф такое мне говорит, так смотрит и так прикасается!
Я нашла Эовин. Девушка была в потрясении от гибели Арагорна, но воспитание и железная воля не давали ей опустить руки и просто предаться слезам, погрузившись в свое горе. Душа ее стенала и металась, как птица в клетке. Ей бы щит и меч - и найти более стойкого воина было бы трудно.
Мы тихо шептались, поспешно утирая слезы друг другу. Всего несколько минут на слабость... Мы шептались о надеждах. Шептались о мечтах. Они почти у всех одинаковы. Особенно в этот день.
Прекрасная рохирримка оплакивала свое разбитое сердце. Возлюбленного, который так и не сказал те самые слова. Надежду своего народа…
Я… я не верила. Я не хотела верить.
Но от одной только мысли, что моя вера призрачна, как туманная дымка, окутывающая долину перед крепостью, немеющая пустота овладевала мной. И слезы… злые слезы жгли мои глаза. Так много значил для меня… для нас этот человек. Он был другом, братом... Был надеждой для человеческого мира. Он был будущим.
И с каждым часом моя вера таяла…
Как я посмотрю в глаза Арвен? Как скажу?!
Впрочем, о чем я?! Вряд ли я переживу эту ночь…
Эовин отвела меня в пещеры, где были обустроены места для раненых и больных.
«Их слишком много», - подумала я. Осады нам не выдержать! О чем я думаю, какая осада… У нас лишь эта ночь!
Я не знала, что могу сделать для них, как смогу найти в своей смятенной душе успокоение и мир. Но аранен оказался прав. Света эльфа во мне было достаточно, чтобы в их испуганные, страдающие лица пришла надежда. Надежда, которой я сама не чувствовала.
Я промывала раны и шептала слова облегчения, я касалась умирающих и дарила покой. Я успокаивала детей и вытирала слезы их матерям. Единственное, что я не могла им дать, - это жизнь. Жизнь, которую у нас скоро отберут.
Уже вечер коснулся крепости, когда я вышла из пещер. Мира так и не было в моей душе. Я поняла только одно: я не смогу сидеть там и ждать, когда смерть придет за мной. В отличие от Эовин я могла выбирать, хоть это и не понравится моим спутникам.
Остановив первого попавшегося рохиррима, я спросила, где найти гнома и эльфа. И мне ответили:
- С дунаданом! В оружейной!
Голова моя закружилась. Арагорн!
Ноги словно и не касались ступеней, когда я, скатившись по крутой лестнице, влетела в оружейную и нашла его глазами. Дунадан выбирал себе кольчугу.
- Эстель!
Ликование в моем голосе было таким явным, что люди стали оглядываться. Но мне было все равно. С разбегу я бросилась на шею Арагорна. Мною владело желание засмеяться и заплакать. Но я лишь вцепилась в его камзол крепко-крепко...
- Спасибо! – прошептал он мне в волосы, обняв. – И за реку… И за коня…
Безымянная речка не взяла его жизнь, а Хазуфель вовремя нашел, увезя дунадана с пути десятитысячного войска Сарумана. Возможно, в этом была и моя заслуга.
Я искала кольчугу для гнома, достаточно широкую и короткую одновременно. Задача была непосильная. Я ворочала тяжелые доспехи и невольно наблюдала за теми, кто их надевал. Старики и мальчики… По тому, как они это делали, было понятно, что видят они доспехи в первый раз. Тоска закралась в мое сердце.
Внезапно я услышала, как аранен и Арагорн громко и эмоционально спорят. Я с тревогой прислушалась. О, мой эльф! Тобой тоже владело отчаяние! Та же буря безнадежности бушевала в его груди, как и в моей. Они говорили на синдарине. Но это был тот странный и магический случай, когда не надо было знать язык, чтобы понимать, о чем речь…
Арагорн ушел, раздосадованный и печальный. Эльф, отводя глаза от окружающих его людей, остался.
В который раз я дивилась на внутреннюю силу дунадана. На его несгибаемую веру. На то, как он отдавался тому, что делает, не позволяя отчаянию и страху завладеть собой. На то, как давал надежду окружающим. И мне в том числе.
Гимли нашел какую-то кольчужную накидку на коня и сетовал, что нет времени ее переделать под себя.
А я, наконец, нашла, что искала. Женская кольчуга. Я поняла это сразу. Дама, видимо, была монументальная, и так как снизу подразумевался металлический подъюбник, кольчуга была короткая.
Я притащила ее к Гимли, и без долгих уговоров, утаив ее половую принадлежность, натянула на гнома. Моя ошибка была в том, что не задом наперед.
Гимли крякнул от удовольствия. В груди не жала, длина до колен!
Тут мой друг заметил подозрительное.
- А что это за кармашки спереди?! И тут не хватает…
- Н-у-у… - протянула я. И показала то, что не хватало.
- Не понял! – ошарашено пробормотал гном. - Это что - лифчик?! Ты с ума сошла, крошка моя гранитная?! За что?! Что я тебе сделал?! Снимай! Ты, что, опозорить меня хочешь?! А вдруг эльф узнает?!
- Не узнает! – сказала я и встретилась глазами с Леголасом, что стоял за спиной гнома и так непонятно смотрел на нас. - Мы наденем ее задом наперед! И наплечники все закроют! Под плащом никто ничего не заметит!
Глаза мои просили - промолчи! Ну, хоть раз в жизни, промолчи!
Он подошел, когда гном в переодетой кольчуге, ворча, ушел искать свой шлем и точить большую секиру. Аранен смотрел на меня так печально и одновременно сердито, что я удивилась его словам.
- Ты не должна быть здесь.
- А где должна? – я приготовилась обороняться.
- В Лориэне. Или в Имладрисе, – голос эльфа был печален и тих. – Ты не должна быть здесь.
Я смутилась. Я понимала, о чем он. О наших последних часах. О том, что мы вот-вот сгинем в этой бездне ярости и тьмы.
Я вздохнула.
- Ну, раз я все-таки здесь, давай помогу тебе с этим, - я кивнула на боевые эльфийские наплечники, что он держал в руках.
Мы отошли к выдолбленной в скале нише, что узким окном смотрела наружу и скрывала нас от общей суеты оружейной, давая мнимое ощущение уединения.
Никогда не думала, что надевание доспехов может быть так волнительно.
Взяв тонкие, на вид совсем непрочные полосы наплечников, которые были на самом деле металлические и обтянуты кожей, чтобы не бликовали в лесу, я стала надевать их один за другим, крепя ленты друг к другу.
Я была так близко от него, что его дыхание смешивалось с моим. Его глаза неотступно следовали за мной, нежно и грустно скользя по лицу. Я чувствовала дрожь его мускулов, когда мои пальцы касались его плеч, и я знала, да, знала, что он хочет обнять меня. От этого в голове моей образовалась пульсирующая пустота.
Я медленно двигалась вокруг стоящего неподвижно эльфа и не смела поднять горящего лица.
- Твои волосы все еще пахнут, как тогда, в Лориэне! - прошептал Леголас. – Они дурманят меня… как и тогда.
Я вспыхнула.
Рука его накрыла мои дрогнувшие пальцы, что скользили по застежке доспеха, и задержала их. Я подняла голову, утопая в его глазах, и поняла, что так ласково аранен, пожалуй, никогда не смотрел на меня. Мое секундное замешательство, и вот его теплые губы коснулись моих, выдыхая мое имя. Сердце мое ухнуло и заколотилось.
Губы ласкали, даря истому и будя во мне огонь. Я закрыла глаза, отдаваясь этому мгновению, этому ощущению, что было впервые по-настоящему желанно. И дарил его мне принц Лихолесья, что так презирал меня когда-то и так… целовал сейчас.
Я едва лишь успела осознать, насколько ужасно никогда более не испытать этого, когда такой знакомый звук ударил в мои уши.
Лориэнский рог!
Резко отстранившись, я увидела в его глазах ужас и надежду. Эльф не пытался меня удержать, когда я бросилась к выходу из оружейной. Более того, он как-то обогнал меня.
Стройными рядами они входили в ворота крепости. Лориэнские эльфы в полном вооружении и холодным спокойствием на прекрасных лицах.
Я бросилась вниз, вслед за людьми, что с такой неописуемой радостью встречали моих соотечественников.
Аранена я сразу потеряла из вида, и когда, наконец, выбралась на лестницу, где Теоден встретил главу эльфийского отряда, то снова увидела его. Он приветствовал высокого светловолосого эльфа, который спросил:
- Где она?
Леголас отстранился, и, обернувшись, посмотрел на меня. Во взгляде его была тоска и боль. Но удивленные глаза мои лишь скользнули по нему к тому, другому.
- Халдир!
Не раздумывая, радостно, я бросилась в объятия эльфа. Я не успела подумать, не успела понять, как губы его уже ласкали мои уста, еще не забывшие поцелуй аранена.