~проклятие или благословение~

Глава 17. Хельмова падь или цена победы

Как он мог?!
Как он мог так целовать меня на глазах у всех?! На глазах у Леголаса?!
Я чувствовала себя ужасно!
Я была счастлива, что пришли эльфы. Ведь это давало нам реальный шанс выжить! Я была счастлива видеть Халдира. Но не ожидала, что он так воспользуется моментом!
Опомнившись, я испытывала жуткое смущение и мучительную неловкость. Я глаз не могла поднять на аранена. Что же он должен был думать обо мне! Целовать его, чтобы через минуту уже быть в объятиях другого.
И ужасало меня не только это. Он так изменился за последние дни, что я не узнавала язвительного принца, которого я знала, казалось, так давно. И мне не хотелось, если мы выйдем живыми из предстоящей битвы, чтобы он думал, будто я целовалась с ним лишь потому, что мне хотелось ощутить себя желанной на краю гибели… все равно с кем.
…Цветочек мой, я верил, что увижу тебя…
Эти слова звенели в моей голове. Эти и другие, что тихо нашептывал мне лориэнский эльф, обнимая и целуя мои волосы.
Я сбежала. Я позорно сбежала от Халдира, не попытавшись ничего объяснить. Я злилась на него, и он смущал меня. Смущал своим неподдельным счастьем. Я совершила ошибку, позволив ему поцеловать меня в Лориэне. А сегодня я бросилась ему на шею, как всегда это делала при встрече… Но он принял это за то, что желал. Я дала Халдиру повод думать, что все же могу быть его, и сожалела об этом.
Я не знала, что мне делать. Как не обидеть, как не сделать больно тому, кто дорог тебе? Но не так, как ему самому хотелось бы.
Арагорн, Теоден, Халдир и Леголас недолго совещались, как эффективнее расставить эльфийские войска. Вариантов особенно и не было. Учитывая, что эльфы были непревзойденными лучниками, Арагорн разделил их на отряды, выставив на внешнюю стену, в глубину двора и площадки башен. Едва только закончилась расстановка сил, как показались огни приближающего воинства Сарумана.
Я искала гнома.
Я видела знакомые лица эльфов. Они улыбались мне и кивали. Я тоже улыбалась, хотя мне казалось, что улыбка моя похожа на оскал. Жуткое ощущение ночного кошмара владело мной. И я искала гнома, с которым мне не нужно было притворяться.
Когда я нашла их - разумеется, они были вместе - орды орков уже стояли под стенами. Эльф и гном, они стояли рядом. Гимли что-то ворчливо говорил аранену. Невольно услышав, я остановилась.
- …слушал бы мои советы, не стояли бы сейчас тут вдвоем, как дураки!
- Говори за себя, Гимли, - устало проговорил Леголас.
- Ты бы хоть нам место получше нашел! Мне не видно ничего!
В этот момент совсем озверевшие орки перешли с ругательств на непотребные жесты и обещания съесть, изнасиловать, убить.
- Не думаю, Гимли, что тебе хотелось бы это видеть! Но могу взять тебя на руки! – усмехнулся аранен.
- Тьфу! – гном выругался. – Эльф! Вот от этого все твои проблемы! Ты не меня на руки должен брать! Ты ее хоть за попку раз ущипнул? Чего на меня так смотришь?! Вижу, что нет! Неудивительно, что этот тип ее увел!
Помолчав гном, вздохнул.
- Ну ты хоть цветы что ли подари ей… Как это у вас, у эльфов, делается…
- Поздно, друг.
Я вспыхнула. Поздно. Вот и все… Сердце бухнуло и упало.
Вздохнув, я горько усмехнулась: никогда бы не подумала, что эльф стерпит советы от гнома.
Выкрики и ругательства орков стали более разнузданными. Я подошла к гному, и тот ревниво окинул меня взглядом:
- А почему ты не с красавчиком, кусочек мой мраморный?
Я усмехнулась.
- Красавчик у нас только один. Это ты, мой друг, - ответила я, бросив взгляд на мрачного Леголаса, который даже не повернул ко мне голову.
А чего я хотела?
Я приготовила лук и взглянула на кишащих внизу орков. Ночь будет длинной.
Почувствовав взгляд аранена, я посмотрела на него.
- Ты не спустишься в пещеры, если попрошу? – спросил он. Глаза его были черны, как ночь, что предстояла нам.
- Нет, - сказала я. Когда эльф опустил голову и отвернулся к оркам, я добавила: - Даже если ты… попросишь.
Гимли, крутивший головой, глядя то на меня, то на аранена, вздохнул:
- Эльфы!
Когда напряжение достигло пика, и вконец распоясавшиеся орки, весьма наглядно стали демонстрировать защитникам крепости, что они с ними сделают, от Арагорна поступил приказ натянуть луки.
Леголас вдруг сказал:
- Держись возле меня, Эйриэн.
От неожиданности я брякнула:
- Не бойся, аранен! Я не позволю им надругаться над тобой!
Глаза эльфа вспыхнули, но он не успел ответить, так как битва началась.
Это было одно из самых кошмарных испытаний в моей жизни. Такая колоссальная ненависть, такая ярость…
Несмотря на плотный ливень стрел, орки и урук-хайи лезли на стены, не останавливаясь. Защитники крепости стреляли из луков, кидали камни, лили подожженное масло, но ничто не могло сдержать этот напор, этот черный гнев. Надежды на то, что мы выстоим, у меня уже не было, хотелось только подороже продать свою жизнь.
Я чувствовала, как эльф и гном следят за мной. Стараются лишний раз отвлечь моих противников и избавить меня от опасности. Я же следила за ними, боясь, что они пренебрегают своей безопасностью из-за меня, так что компания у нас получилась еще та.
Ливень, начавшийся в начале битвы, так осложнявший оркам штурм стен, и нам принес много неприятностей. Люди и эльфы скользили по мокрым камням, отбиваясь от непрерывно ползущих на стены врагов.
Глухие удары где-то слева подсказали, что орки уже штурмуют ворота. Надеюсь, их хоть как-то укрепили.
Волосы мокрыми прядями прилипли к лицу, руки без остановки поднимались и опускались в разящих ударах. Не знаю даже, сколько прошло времени…
Внезапно ужасный грохот потряс крепость, и, расшвыривая камни, чья-то страшная воля разорвала стену, образовав посередине огромную брешь.
Меня отшвырнуло от моих друзей. Я оказалась на той стороне стены, где сражались эльфы Лориэна. Я видела, как Гимли спрыгнул в брешь, отвлекая орков от оглушенного Арагорна, как Леголас ищет меня глазами и, найдя, спускается со стены к гному.
Отбиваясь от наседающих орков, я поняла, что мы потеряли стену и скоро потеряем двор. Нам не удержать их и надо уходить в цитадель. Арагорн повел в атаку эльфов, уцелевших после обрушения стены, чтобы дать возможность раненым и оглушенным уйти, чтобы хоть на время удержать двор, и чтобы защитники стен ушли в крепость.
Я пробивалась к Халдиру, когда услышала, как дунадан кричит ему:
- Уходи!
Я видела как мой друг, запыхавшийся, ошалевший от боя, обернулся, как огляделся и кивнул. И как сильный удар урук-хая опустился на его спину.
Издав страшный крик, испугавший меня саму, я швырнула один из клинков в урука, собирающегося убить Халдира, и в один прыжок достигла его, добивая вторым мечом. Я еще успела поймать падающее тело эльфа, еще успела уловить его угасающий взгляд, с ужасом охвативший место бойни. А он успел увидеть меня, и губы дрогнули в улыбке прежде, чем глаза его остановились, отражая свет звезд, что отсутствовали этой ночью на небосклоне.
Капли дождя падали на его лицо, наполняли его глаза и стекали слезами. Будто небо оплакивало его.
Прости меня, друг мой! Ты пришел сюда из-за меня!
Подняв глаза, я видела вокруг себя друзей моих, эльфов, что улыбались мне совсем недавно. Что погибли и лежали сейчас предо мной мертвые, холодные и чужие. Их глаза больше не увидят Лориэна, их уста не улыбнутся любимым.
Вопль, рыдание, стон… я не знаю, что издала. Я схватила меч Халдира и опустила на ближайшего урука, что приближался ко мне. Они были уже везде. И сжимая такое непривычное для меня оружие, я всю свою боль и гнев излила на них.
Я не помню, как аранен стащил меня со стены. Я не помню, что творила, только знаю, что гнев в моих руках имел вид меча.
Пока я, как в забытьи, рубила орков, яростно крича и ища смерть, мы потеряли стену и теряли ворота. Друзья вовремя утащили меня в цитадель, которую мы тоже неминуемо потеряем, когда падут ворота.
Мы были в последнем оплоте крепости, из него туннели вели в пещеры и конюшни. Нас осталось меньше полусотни. Мы проиграли.
Как оглушенная я стояла, тяжело дыша, и смотрела, как люди пытаются забаррикадировать дверь. Король Теоден, раненный и опустошенный, не отводил глаз от проходов, что уходили к беззащитным людям, остаткам его народа, ждущим своего конца. Арагорн что-то тихо и уверенно говорил ему.
Нам предстоял последний бой. Покрытый славой и воспетый в песнях.
Вот только кто расскажет о нем?..
Луч, дерзко пробившийся сквозь узкое окошко под крышей, ослепил меня.
- Солнце встает, - сказала я.
Мужчины, что так яростно сражались и готовились к последней битве, седлая коней, посмотрели на меня с удивлением и осуждением. «О чем ты, эльф?!» - говорил их взгляд.
И только позже, они поняли, о чем.
Все закончилось.
Когда мы пробились к мосту, яркие, слепящие лучи солнца хлынули в долину перед крепостью, а вместе с ними и конники Эомера. Они смели остатки воинства орков. И, напуганные внезапностью и яростью атаки, они побежали.
Но не далеко. Лес, что за ночь вырос на подступах к Хельмовой пади, был для орков гораздо опасней, чем мы. Это был лес Фангорна, что принял участие в войне.
И все закончилось.
Я ходила по стене. Я искала его.
Опустошение царило в моей душе. Все перемешалось. Эльфы, люди, орки… Они лежали, переплетясь мертвыми телами, в смерти одинаково чуждые. Такие знакомые лица, такие чужие, пустые глаза.
Наконец, я нашла его. Отбросив орка, что упал на Халдира, я смахнула орочью кровь с его лица. И обняв его голову, заплакала.
Я оплакивала не любимого. Нет. Я оплакивала друга. Я оплакивала любовь, что могла родиться. Я оплакивала друзей, которые никогда не вернутся и не пройдут со мной по одной тропе.
Я оплакивала себя. Свою невинность, свое любование лесом и небом. Свою чистоту. Я оказалась не так сильна, как думала.
Никогда не забыть мне Хельмову падь.
Руки Леголаса обняли меня, нежно и сильно. И какое-то время я позволила себе утонуть в этих объятиях, пытаясь унять свою боль.
- Аранен, - прошептала я. - Ты не можешь... Уходи.
Но он только крепче прижал меня к себе и не отпускал, пока я, наплакавшись, не забылась в его объятиях.