А лето его пахло черешней.

Искорки прощального костра.

Солнышко светит, птички поют. У отрядов наконец появилось свободное время и вожатые немедля отправились к озеру. Грех упускать такую возможность.

— ХАХА, Чанбин, у тебя плавки слетели! - громкий смех Хенджина разразился по всему водоему, привлекая к себе внимание любопытных глаз.

— Что у него слетело? - удивился Джисон, будучи сидя на береге. Интересная книга вмиг была откинута.

— Ты долб..дурак? - с нескрываемым недовольством кричал на Хвана Чанбин. Плавки были на месте (к счастью!). - Они на мне! У меня из-за тебя чуть сердце не остановилось.

— Пххп, ради твоего табла я готов быть и долб..дуракком. - передразнивал он уже красного Чанбина.

— Вот я бы на твоем месте за своими плавками следил. - Чанбин злорадно подмигнул ему.

— В смысле?..- взгляд парня медленно опустился вниз. Чьи-то ловкие ручки развязывали бантик на плавках. (А он так старался его завязать красиво, ироды.) Обернувшись, дабы заметить этого извращенца, он замахивается и бьет по голове..Ликса? — Стой, блин, прости!

— Хвхвх, все в порядке, хён. - тонкие пальцы массажировали место удара.

— Стой.. - замялся паренек, - А ты не афигел? - теперь он осознанно шлепает того по спине.

— Ай! Я всего лишь хотел поддержать Бинни! - одна рука переместилась на новое больное место, другая убирала с лица мокрую копну светлых волос.

— Вот не был бы ты таким милым, точно прибил бы тебя!

— Хвх, хён, я тоже тебя люблюю. - он с разбега кинулся на парня, таща с собой под воду.

Джисон наблюдал за всем с берега. Ему прекрасно было видно ярко-красное лицо Чанбина и Феликса, что тихо подплыл к Хенджину.

«Пх, какие же долбоебы.» - лыбился он, не осмелив озвучить мысль вслух.

Пальцы открыли страницы знакомой книги. Хан начал читать её недавно. Минхо так зарекомендовал её, что со стороны Джисона было бы ужасно не прочесть эту несчастную книжку. Книга и вправду была несчастной. Хан везде таскал её с собой в надежде, что выдастся свободное время, но эти, блять, репетиции с концертом заебали его в край. Бессонные ночи тратятся на декорации. Хан готов поклясться, что сможет нарисовать с закрытыми глазами Моно Лизу. Вот такой вот Ван Джисон. Только он, к счастью, ухо свое оставит в целости.

«Эх, а все же, последнии дни вышли насыщенными.» - вздыхал он. Взгляд никак не хотел фокусироваться на этих злосчастных буквах. Ну и к черту. Он откидывает голову на шезлонг закрывая лицо панамой.
В голове, словно на пленке видеокассеты, проигрываются недавние воспоминания. Хан с удовольствием просматривает их вновь. Не хватает только пива и чипсов.