Друг старшего брата.

V.

***

   Я остался один. Нет, я не ушёл от Ланы, напротив, нахожусь до сих пор в её квартире, просто она ушла в душ. Насколько я знаю, девушки всегда там сидят часами. Интересно, что она там может делать та-ак долго? Ведь её нет уже 40 минут.

   Однако, мне остаётся только ждать. За это время я уже изучил всю квартиру и сделал вывод для себя, что Милана аккуратист. У неё все идеально. Особенно когда я заглянул в её шкаф. Шмоток у неё завались, но все разложено по полочкам или развешано на вешалки. В гардеробе Милы чаще всего встречается чёрный цвет, не зря ведь он у неё любимый.

   Далее я пошёл в строну столика. Он был угловой и с большим зеркалом, которое подсвечивалось ярким белым светом. На углу располагался ряд полочек, заполненный разными бутылечками и тюбиками. Под самим столом была небошая тумбочка. Не сдержавшись от любопытства, я открыл пару ящиков. Макбук, блокнот, пенал, фен, утюжок. Моё внимание конечно же привлёк темный блокнот с какой-то цитатой на французском. Может это её личный дневник.? Желание открыть, посмотреть и прочитать его было дичайщим, но я не посмел даже прикоснуться к нему. Все таки личное пространство должно быть. Я быстро задвинул ящик и плюхнулся на диван. К моим ногам прибежала Афродита. Она перевернулась на спину и начала двигать лапками, словно зайка, издавая звуки, напоминающие свинку. Я усмехнулся с её поведения и поднял на руки это шоколадное чудо. Вглядываясь в её глаза я узнавал только одного человека. Милану. Хоть глаза Фроди были намного темнее, но были также зелёными с небольшим оттенком коричневого.

   Афродита в это время мигом успокоилась и спокойно смотрела на меня. Я не стал долго мучать её, ткнул в мокрый нос, потрепал за ушком и отпустил. Только её лапы почувствовали опору, Афродита рванула с места в строну ванной. Шестое чувство подсказало ей, что скоро выйдет хозяйка. И вправду, Милана вышла из ванной.

   Она была в одной лишь шелковой пижаме Victoria Secret и нежно розовых тапочках. Милана выглядела такой домашней, уютной и тёплой. Хотелось обнять её, прижимая к груди хрупкое тельце.

   Мой взгляд поднимался выше и выше, когда же он остановился на её влажных волосах и лице, я вздрогнул. На ней не было макияжа. Ни капли. Только сейчас я увидел истинную красоту Миланы. Оказывается на её носу была рассыпана паутинка еле заметных веснушек. На щеках виднелся натуральный румянец. А глаза… А глаза стали совершенно другими, теперь они казались невинными, будто кукольными. Они смотрели на меня, выглядывая из густой вуали длинных ресниц.