Owned by a sinner / Принадлежащая грешнику

Глава 19

Техен

Когда я слышу, как Дженни  плачет в ванной, мне требуются все силы, чтобы не вернуться туда и не утешить ее.
Вместо этого я достаю свой телефон и набираю номер Уилла.
— Мать в безопасности, а Техвана нет ... пока, — отвечает он.
— Продолжай искать ублюдка. — Я сажусь у подножья своей кровати и смотрю на закрытую дверь ванной. — Не мог бы ты заехать в офис и принести сумку Дженни . Она на столе Девона.
— Хорошо. Я принесу ее к тебе завтра, — отвечает он.
— Также, сходи в кабинет  Техвана и забери одежду Дженни . Я не хочу, чтобы кто-нибудь из других сотрудников нашел их. — Устало потирая лоб рукой, я добавляю. — Спасибо за сегодняшний вечер.
— Для этого я здесь. Как держится Дженни ?
Я качаю головой, не уверенный.
— Так хорошо, как она может.
— Мне жаль эту женщину. — Он вздыхает. — Увидимся завтра. Дай мне знать, если тебе понадобится, чтобы я принес что-нибудь еще.
— Спасибо, Уилл.
Завершая разговор, я ослабляю галстук на шее и расстегиваю две верхние пуговицы.
Я слышу, как льется вода в душе, и мои мысли возвращаются к сцене, на которую я попал. Я закрываю глаза, чтобы не видеть Техвана сверху Дженни .
Я натворил много дерьма в своей жизни, но причинить боль женщине? Это то, чего я никогда не смогу принять.
Только тогда до меня доходит, что я не знаю, изнасиловал ли ее этот ублюдок, и я не могу вспомнить, спрашивал ли ее доктор.
Мои глаза резко открываются, и я вскакиваю на ноги, не в силах усидеть на месте. Расхаживая взад-вперед перед дверью ванной, моя кожа покрывается мурашками от отвращения к тому, через что прошла Дженни .
В ту секунду, когда открывается дверь, я останавливаюсь и смотрю на нее. Она вымыла голову, и ее тело тонет в моей одежде. Ее подбородок дрожит, когда она спрашивает:
— У тебя есть щетка для ногтей? Я не могу убрать всю кровь из-под ногтей.
Иисус.
Бросаясь вперед, я не могу удержаться от того, чтобы обнять ее. Я кладу руку ей на затылок и пытаюсь обхватить ее своим телом. Она мгновенно срывается, и я ненавижу задавать вопрос, но мне нужно знать.
— Он тебя изнасиловал?
— Н-нет, — заикается она сквозь слезы. — Мне у-удалось отбиться от н-него, пока ты не п-пришел.
Слава. Богу.
Когда Дженни  успокаивается, она отстраняется, шепча:
— Спасибо. — Я как раз собираюсь сказать ей, чтобы она перестала благодарить меня, когда она добавляет. — За то, что остановил его.
Не зная, что ответить, я беру ее за руку и тащу обратно в ванную. Вытащив из шкафа щетку для ногтей, я включаю кран. Я подставляю ее руку под воду и начинаю чистить ногти, убирая кровь из-под них.
— Кровь Техвана? — Спрашиваю я, умудряясь чистить один ноготь за другим.
— Да. Я поцарапала его пару раз.
— Молодец. Следовало выколоть ему гребаные глаза. — Новая волна гнева разливается по моим венам.
— Да, надо было.
Взглянув на Дженни , я вижу, как слегка приподнимается уголок ее рта.
— Почему люди говорят, что ты сварлив? — спрашивает она, застав меня врасплох своим вопросом.
— Потому что я такой, — честно отвечаю я. — Я не из тех, кто любит людей.
Я чувствую на себе ее взгляд, когда сосредотачиваюсь на ее левой руке.
— Ты был добр ко мне.
— Это потому, что ты другая.
— Под другой ты имеешь в виду?
Мои глаза встречаются с ее.
— Ты не раздражаешь меня до чертиков лишь одним своим дыханием.
Уголок ее рта снова приподнимается, и это заставляет меня спросить:
— Чувствуешь себя немного лучше?
Дженни  делает глубокий вдох, медленно выдыхая.
— Я пытаюсь не думать об этом.
Закончив чистить ее ногти, я выключаю воду и беру полотенце с подставки для подогрева. Я вытираю ее руки, затем встречаюсь с ней взглядом.
— Нам нужно поговорить об этом. Всего пара вопросов, а потом я оставлю эту тему.
Она вздергивает подбородок, собираясь с духом.
— Когда это началось?
Она на мгновение задумывается, слеза скатывается по ее щеке. Я поднимаю руку и вытираю ее подушечкой большого пальца.
— Примерно через три недели после того, как я начала работать в компании. — Когда я продолжаю смотреть на нее, она добавляет. — Он заставил меня пойти с ним на мероприятие и поцеловал меня. В следующий понедельник он пригрозил убить мою мать, если я не сделаю то, что он хочет. У него было видео, где она спит, а он стоит над ней с пистолетом.
Гребаный ублюдок.
— Позже на той неделе он заставил меня поцеловать его снова, но ты пришел в офис, и я спряталась в ванной.
Мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие.
Дженни  опускает голову, затем шепчет:
— И этим утром во время встречи он трогал меня под столом.
Христос.
— Так это были не судороги?
Она качает головой, ее язык высовывается, чтобы облизать губы.
Этот ублюдок приставал к ней в той же комнате, где был и я. Я бросаю взгляд на окна и городские огни, сверкающие снаружи, моя челюсть сжимается от нарастающей в груди ярости.
Мне следовало, блять, убить его много лет назад. Самая большая ошибка в моей жизни.
Поднимая руку, я кладу ее Дженни  за голову и притягиваю ее к своей груди. Наклоняясь губами к ее уху, я говорю:
— В следующий раз, когда кто-нибудь будет делать подобное дерьмо с тобой, немедленно скажи мне.
Она кивает, изо всех сил стараясь не сломаться.
— Я также приставлю к тебе охрану, которая будет защищать тебя двадцать четыре часа в сутки. — Я чуть не добавляю "только до тех пор, пока мы не найдем  Техвана", но тогда я бы солгал.
Дженни  обнимает меня за талию, прижимаясь ближе ко мне. Это заставляет меня охватить ее своим телом, прижимая ее как можно крепче, не причиняя ей боли.
После сегодняшнего дня… после того, как я держал ее в своих объятиях, нет никакого гребаного отрицания этого – я влюбляюсь в Дженни .  Впервые в своей жизни я впускаю женщину в свое сердце.
Не впускаешь, идиот. У тебя, блять, не было выбора. Она вошла прямо сюда и почувствовала себя как дома, и ее оттуда не вытащить.
Не раздумывая, я целую ее влажные волосы.
— Теперь мы можем поговорить обо всем, что отвлечет тебя сегодня вечером.
Она отстраняется, одаривая меня неуверенной улыбкой.
— Я любительница снять стресс. У тебя есть что-нибудь поесть?
— Холодильник полон. — Я протягиваю ей руку, и она без колебаний кладет свою в мою. — И если у меня нет того, что ты хочешь, мы можем заказать.
Она, не колеблясь, говорит:
— Пончики. Мне нужны пончики.
Достав телефон, я звоню Полу, одному из охранников внизу.
— Да, босс?
— Нам нужны пончики. — Я смотрю на Дженни  — Сколько?
— Дюжина.
Мой рот кривится в улыбке.
— Принеси нам дюжину.
Она расширяет глаза, чтобы привлечь мое внимание.
— Смесь вкусов. Пожалуйста.
— Возьми по одному разных вкусов.
— Хорошо, босс.
Завершая разговор, я засовываю устройство обратно в карман, пока мы спускаемся по лестнице.
Присаживаясь на диван, Дженни  оглядывает жилое пространство.
— Ты живешь один?
— Да. — Желая видеть ее лицо, я сажусь напротив нее. Расстегивая манжеты, я начинаю закатывать рукава. Взгляд Дженни  останавливается на моих руках, и она, кажется, впадает в транс, наблюдая за мной.
Когда я заканчиваю, я наклоняюсь вперед и, уперев предплечья в бедра, соединяю руки. Я смотрю на темнеющие синяки на ее лице, затем встаю, чтобы достать стейк из морозилки. Обернув замороженное мясо кухонным полотенцем, я возвращаюсь к Дженни  и, остановившись перед ней, осторожно прижимаю его к ее подбородку и щеке.
— Подержи это там пару минут.
Ее пальцы касаются моих, когда она берет импровизированный пакет со льдом.
Когда я снова сажусь, то спрашиваю:
— Какую тему ты предпочитаешь?
Она на мгновение задумывается, затем спрашивает:
— Ты всегда носишь пистолет?
Я киваю, задаваясь вопросом, какой была бы ее реакция, если бы она узнала, что я глава ирландской мафии.
Она, вероятно, сбежала бы куда подальше.
В моей груди появляется проблеск страха при мысли, что у меня может не быть шансов с Дженни . Мы из разных миров.