Owned by a sinner / Принадлежащая грешнику

Глава 26

Техен

Переживая до безумия, я вбегаю в больницу, крепко держа Дженни  за руку.
Уилл подбегает ко мне трусцой, его лицо серьезно, когда он качает головой. Мое сердце замирает, и я останавливаюсь посреди коридора.
— Господи. Нет.
— Они перепробовали все. — Уилл проводит рукой по волосам, явно потрясенный потерей. — Я был у него дома, и мы просто разговаривали. Я рассказывал ему обо всем, что произошло с Техваном прошлой ночью, и в следующую секунду он упал. Это произошло так быстро. Я доставил его в больницу так быстро, как только мог.
— Блять, — огрызаюсь я, высвобождая свою руку из руки Дженни . Потеря одного из моих мужчин никогда не бывает легкой, и мне приходится дышать сквозь эмоции.
Медсестра подходит к нам, затем смотрит на Уилла.
— Есть ли какие-нибудь члены семьи, которым мы можем позвонить?
Делая шаг вперед, я говорю:
— Нет. Джимми работал на меня. Я со всем разберусь.
— Джимми? — Дженни  задыхается, ее лицо становится ужасно бледным. — Джимми Фланаган?
Медсестра кивает, затем Дженни  отшатывается, ее руки взлетают, чтобы прикрыть рот.
— Нет. — Это всего на секунду. Она бросается по коридору и начинает заглядывать в палаты. — Где он? — кричит она расстроенным тоном.
Медсестра идет за Дженни , в то время как я ошеломлен ее сильной реакцией.
— Где мой папа? — Дженни  кричит.
Слова бьют, как десятифунтовый молот.
Святое гребаное дерьмо.
Ее отец.
Джимми.
Иисус Христос.
Я двигаюсь, направляясь за ними, когда медсестра показывает Дженни  палату. Как только я врываюсь внутрь, Дженни издает прерывистый крик, падая на грудь Джимми.
— Нет, — плачет она. — Нет. — Она приподнимается, ее лицо искажено шоком и горем, когда она смотрит вниз на своего отца. — Нет, папочка.
Ее отец?
Уилл подходит и встает рядом со мной, бормоча:
— Блять.
Ошеломленный, я смотрю на Уилла.
— Ты знал, что у Джимми была дочь?
Он качает головой.
— Понятия не имел. Я бы не рассказал ему о прошлой ночи, если бы, блять, знал.
Новость о нападении Дженни  вероятно, блять, убила Джимми. Господи.
Мой взгляд снова останавливается на Дженни  которая безудержно рыдает, обнимая Джимми, и эти звуки отдаются в моем сердце.
Блять, если бы я знал…
Какого хрена я не знал?
Входит Кристин, медсестра, которая ухаживала за Джимми у него дома.
— Я пыталась дозвониться до тебя, — говорит она Дженни , подходя, чтобы обнять ее.
Проходит некоторое время, прежде чем Дженни  отпускает своего отца. Она смотрит на Кристин, вытирая слезы с ее щек.
— Ч-что случилось?
— Его сердце просто не выдержало еще одного сердечного приступа. Это было быстро. Прежде чем я смогла остановить Уилла, он сказал твоему отцу, что на тебя напали. — Кристин качает головой, в то время как Уилл что-то бормочет себе под нос, прежде чем покинуть комнату.
Голос Дженни  хриплый, когда она говорит:
— Спасибо тебе за з-заботу о нем.
Дженни  – дочь Джимми. Она принцесса мафии.
Когда Кристин выходит из комнаты, мои глаза встречаются с Дженни , и тогда я делаю единственное, что могу в этих мрачных обстоятельствах. Я сокращаю расстояние между нами и, обхватив ее руками, крепко прижимаю к своей груди.
Ее тело содрогается, затем она всхлипывает:
— Его больше нет, Техен.
— Мне так чертовски жаль. — Я целую ее в волосы. — Твой отец был одним из лучших мужчин, которых я знал.
У нее перехватывает дыхание, затем она хнычет:
— Я убила своего отца.
— Боже, нет, — я целую ее в висок. — Мы не знали, что ты дочь Джимми. Уилл не сказал бы ему ни слова. Мне так чертовски жаль.
Иисус.
Я обнимаю ее, пока ей не удается снова взять себя в руки, затем отпускаю на мгновение, чтобы подойти ближе к кровати. Я смотрю на неподвижное лицо Джимми. Похоже, он спит. Приподнимая простыню, я натягиваю ее ему на голову.
Да обретешь ты покой, старина. Я присмотрю за твоей дочерью.
Подойдя к Дженни , я обнимаю ее за плечи и вывожу из палаты.
Уилл прислонился к стене, выглядя чертовски злым.
Наверное, он винит себя.
Я бросаю на него взгляд, качая головой.
— Ты не знал.
Он кивает, мрачное выражение лица не смягчается.
— Ты позаботишься о бумагах и выставишь счет?
Он кивает.
— Да, позаботься о ней.
Дженни  прикрывает рот, рыдания сотрясают ее плечи, когда она оглядывается на палату.
— Пойдем, — бормочу я и, крепче обнимая ее, чтобы она прислонилась ко мне, веду ее обратно к машине. Помогая ей сесть на сиденье, я быстро пристегиваю ее ремнем безопасности. Я закрываю дверь, оглядываясь в поисках любых признаков угрозы, пока иду к водительскому месту.
Обратная дорога проходит тихо, наполненную печалью тишину нарушают только слезы Дженни .
В тот момент, когда мы входим в пентхаус, я останавливаю Дженни  и спрашиваю:
— Ты дочь Джимми? Почему он прятал тебя от меня?
Медленно она поднимает свои полные горя глаза, чтобы посмотреть на меня.
— Мой отец не хотел, чтобы я приближалась к мафии.
Она знает.
Кивая, я не могу не чувствовать обиду от того, что Джимми не доверял мне настолько, чтобы рассказать о ней. Я думала, мы были ближе этого. Мы были как семья.
Мои глаза скользят по лицу Дженни , когда она добавляет:
— Он сделал то, что считал лучшим для меня.
Поднимая руку, я провожу подушечкой большого пальца по губам.
— Почему ты работаешь в моей компании? — Мои мышцы напряжены, пока я жду ее ответа.
Ее взгляд становится умоляющим.
— Я не знала, кто ты такой. Я узнала только на прошлой неделе, когда навестил папу. Ты приходил, пока я была там. П–папа ... — Ее голос срывается, и ей требуется мгновение, чтобы перевести дух от горя. — Он сказал мне спрятаться на кухне. До этого я понятия не имела. Клянусь. — Она дергает за топ, который на ней надет. — Это было в пакете с покупками рядом с диваном.
Иисус.
Дурное предчувствие разливается по моим венам.
— Итак, ты точно знаешь, кто я?
Когда она кивает, приходит осознание и облегчение.
Дженни  знала, что я глава мафии, когда позволила мне позаботиться о ней. Она не убежала в ужасе.
Облегчение, должно быть, отражается на моем лице, потому что она спрашивает:
— Ты не сердишься на меня?
Я качаю головой и, обняв ее, прижимаю к своей груди.
— Господи, я не могу поверить, что ты дочь Джимми.
— Папа просто хотел защитить меня. — Ее голос хриплый, и я крепче обнимаю ее, когда шок и горе снова поражают ее.
Она через столько всего прошла за такое короткое время.
К черту этот мир за то, что причинил ей боль.
— Я держу тебя, детка, — бормочу я, прежде чем поцеловать ее в волосы. — Ты принцесса мафии и моя ответственность. Я позабочусь о тебе.
Успокоившись, она отстраняется.
— Ты не обязан. Я никогда не была частью этого мира.
Поднося руки к ее щекам, я большими пальцами вытираю дорожки от слез. Я жду, когда она посмотрит на меня.
— Позволь мне сделать это. Хорошо? Мне нужно позаботиться о тебе.
— Почему?
Я, не колеблясь, отвечаю:
— Потому что ты заставляешь меня чувствовать. — Господи, ты заставляешь меня так много чувствовать. Мои руки обхватывают ее лицо, а глаза пристально смотрят на нее. — Потому что я могу прикоснуться к тебе. — Я наклоняю голову. — Я. Могу. Прикоснуться. К. Тебе. Дженни .
Ее нижняя губа начинает дрожать, печального выражения на ее лице достаточно, чтобы заставить меня сойти с ума.
— Хорошо, — шепчет она, затем ее брови сходятся вместе, когда потеря отца снова обрушивается на нее.
Я прижимаю ее к своей груди и, опустив голову, делаю глубокий вдох.
— Я обо всем позабочусь. Хорошо?
Она кивает мне, ее руки обвиваются вокруг моей талии, чтобы прижаться ко мне. Это заставляет меня чувствовать, что я – единственное, что удерживает ее на ногах.
Всю свою жизнь у меня была власть. Я был рожден, чтобы возглавлять мафию.
Но я не знал, что в моей жизни была зияющая дыра, пока не появилась Дженни .
Принцесса, о существовании которой я никогда не подозревал, и единственная женщина, которую я хочу.
Она моя. Особенно теперь, когда у меня есть возможность заявить на нее права.