Owned by a sinner / Принадлежащая грешнику

Глава 21

Техен

Удивительно, но Дженни  заснула вскоре после того, как свернулась калачиком на диване.
Должно быть, это была инъекция, которую ей сделал доктор О'Салливан.
Встав, я подхожу ближе и смотрю на нее сверху вниз, наклоняя голову.
Даже с отеками и синяками она по-прежнему самая красивая женщина, на которую я когда-либо обращал внимание. Теперь, когда я держал ее в своих объятиях, у меня постоянное желание прикоснуться к ней.
Ни одно прикосновение никогда не действовало на меня так, как ее.
Присев на корточки, я поднимаю руку и нежно убираю непослушный локон ей за ухо. Ее каштановые волосы образуют ореол вокруг ее лица, ее бледная кожа резко контрастирует с синяками на челюсти и щеке.
Я всегда думал, что со мной что-то не так, что я сломлен, неспособен чувствовать любовь.
Наклоняясь вперед, я прижимаюсь губами к ее лбу, затем замираю и вдыхаю ее аромат в свои легкие. Я восхищаюсь тем, какие чувства она вызывает у меня. Нет отвращения. Нет желания отстраниться.
Вместо этого меня переполняет потребность в большем. Во всем, что она может предложить.
Моя челюсть сжимается от усилия, которое требуется, чтобы отодвинуться, затем уголок моего рта приподнимается.
Чикаго – это все, что имело значение до Дженни . Этот город мой. Всегда был, всегда будет. Как и Дженни  Мерфи. Она просто еще не знает этого. Я дам ей время исцелиться, привыкнуть ко мне, но после этого я сделаю ее своей.
Мои глаза скользят по ее женственным чертам, запоминая каждый дюйм ее тела.
Такая чертовски красивая.
Вспоминая, как она прижималась ко мне в офисе, тепло и собственничество вспыхивают в моей груди.
Прижимайся сколько хочешь, детка. Я не хочу, чтобы ты отпускала меня.
Мой телефон начинает звонить, и это заставляет меня быстро встать и пойти в кабинет, который находится за лестницей.
— Техен, — отвечаю я.
— Это Виктор, — говорит глава Братвы. — Лука рассказал мне, что произошло. Ты в порядке?
— Да.
— Девушка?
— Спит на моем диване. Ты что-нибудь выяснил? — Спрашиваю я, тихо закрывая за собой дверь.
Русский издает веселый смешок.
— Это уморительно.
— Что?
— Ты никогда не догадаешься, кто стоит за сицилийцами.
Мускул начинает дергаться на моей челюсти, когда ненависть разливается по моим венам.
— Техван.
— Ты ожидал этого?
— С тем дерьмом, которым он меня поливал, я не удивлен. Этот ублюдок всегда хотел убрать меня с дороги, чтобы он мог возглавить мафию.
Мне следовало убить его раньше.
— Ты можешь выяснить, где он прячется? — Я спрашиваю.
— Возможно. Дай мне немного времени.
Виктор, может быть, и самый молодой в Священстве, но этот человек похож на гребаную ищейку. Если он ищет тебя, на этой забытой богом планете тебе негде спрятаться.
— Спасибо.
— Помни о встрече на следующей неделе.
Блять. Чуть не забыл.
— Да, тогда увидимся.
Завершая звонок, мои пальцы сжимают устройство.
Ты можешь бежать, Техван. Ты можешь, блять, прятаться, но, несмотря ни на что, я найду тебя.
— Техен! — Дженни  внезапно кричит, паника и страх делают звук хриплым.
Мое тело реагирует на крик еще до того, как он появляется в моем сознании, и я выбегаю за дверь. Мои глаза ищут угрозу, но находят только Дженни , спящую на диване.
Я что, блять, с ума сошел?
Внезапно ее тело дергается. Она издает ужасающий звук, почти как раненое животное, затем скулит:
— Техен.
Кошмар.
Присев рядом с ней, я обхватываю ее лицо руками.
— Дженни , очнись. — Мой большой палец нежно проводит по ее покрытой синяками щеке. — Проснись, детка.
Ее глаза резко открываются, и проходит пара секунд, прежде чем она сосредотачивается на мне. Ее губы приоткрываются, и она начинает судорожно втягивать воздух, затем она бросается вперед, крепко обвивая руками мою шею.
Ощущая ее дыхание, взрывающееся на моей коже, и то, как она дрожит, самая сильная эмоция, которую я когда-либо испытывал, наполняет все мое существо.
Любовь?
Нет, это больше, чем просто эмоция.
Это одержимость.
Приподнимая ее, я ложусь рядом с ней, мое тело прижимает ее к дивану. Обхватив ее руками, я наполовину склоняюсь над ней, заставляя ее дрожать меньше.
Она убирает руки с моей шеи только для того, чтобы обхватить ими мою поясницу. Я чувствую, как ее пальцы впиваются в ткань моей рубашки, когда она сжимает ее в кулаках.
— Тебя тошнит? — Шепчу я, решив проверить ее сотрясение мозга, пока она не спит.
— Нет. — Слово звучит отрывисто и избито.
Не обдумывая до конца, я поворачиваю голову, пока моя щека не прижимается к ее.
— Головная боль?
Она кивает, ее кожа касается моей.
— Но не сильно.
Моя рука перемещается к ее затылку, и я мягко начинаю массировать ее кожу головы, ее волосы на ощупь как шелк.
Все еще прижимаясь ко мне, она спрашивает:
— Мы можем снять одеяло? Становится жарко.
— Я могу подвинуться, — говорю я, хотя уже убираю одеяло между нами и перекидываю его через спинку дивана.
Дженни крепче сжимает меня в объятиях, качая головой, от этого движения ее дыхание обдает мою челюсть.
— Нет. Пожалуйста, останься.
Я целую ее в щеку, затем устраиваюсь поудобнее.
— Спи. Я присмотрю за тобой.
Мы лежим в тишине, но такое чувство, что она кричит мне, чтобы я никогда не отпускал. Каждые пару минут она начинает дрожать, и как только я шепчу, что я здесь и никуда не уйду, она снова затихает.
Я нужен ей.
Мои собственные эмоции разрываются между яростью, осознанием того, что я не найду ни минуты покоя, пока не убью Техвана, и тем, что я полностью поглощен Дженни . То, как ее тело прижимается к моему, как будто она – частичка меня, которой не хватало. Она – эмоция, которую я не мог почувствовать. Она – прикосновение, по которому я скучал всю свою жизнь.
Ранним утром я понимаю, что ради этой женщины я подниму небеса и ад. В течение нескольких часов мое влечение к ней превратилось в абсолютную преданность.
Пока Дженни  спит в моих объятиях, я примиряюсь с тем фактом, что я принадлежу ей.
Дай ей время, Техен. Она прошла через ад. Последнее, что ты хочешь сделать, это отпугнуть ее.
Терпение.