Owned by a sinner / Принадлежащая грешнику

Глава 20

Дженни

Один из охранников, которых я видела в подвале, входит в пентхаус, и тут же мои мышцы напрягаются.
Когда Техен встает, я вскакиваю на ноги, обходя стеклянный кофейный столик, чтобы он оказался между мной и охранником.
— Спасибо, Пол, — говорит Техен, забирая у него коробку с пончиками.
Пока Пол заходит обратно в лифт, Техен кивает на диван.
— Здесь ты в безопасности. Садись.
После того, как я снова занимаю место, Техен протягивает мне коробку.
— Все твое.
Каким-то образом улыбка изгибается на моих губах, когда я беру у него пончики.
— Ты не любишь пончики?
— Я не употребляю ничего, что не приготовил сам.
Мои брови взлетают вверх.
— Боишься, что кто-то тебя отравит?
Он качает головой.
— Нет, это идет рука об руку с запретом прикосновений. Это просто вызывает у меня отвращение.
Прежде чем я могу остановить себя, я спрашиваю:
— Почему?
Техен пожимает плечами.
— Без причины. Просто я всегда был таким.
Открыв коробку, я достаю пончик с сахарной пудрой и откусываю его. Сладкая вкуснятина разливается по моему языку, устраняя горький привкус после атаки. Я не лгала, когда говорила, что люблю снять стресс. Я съела целую пиццу и дюжину пончиков после разрыва со своим последним парнем. Еда успокаивает меня.
Проглотив, я спрашиваю:
— Тогда что случилось со всеми кофе, которые я приготовила для тебя?
Техен садится на тот же диван, что и я, и, повернувшись ко мне всем телом, кладет руку на спинку, его ладонь оказывается в нескольких дюймах от моей головы.
— Я выпил их все.
Когда пончик находится на полпути к моему рту, я делаю паузу, чтобы спросить:
— Потому что ты не хотел меня обидеть?
— Нет. Потому что мне это понравилось.
Он никогда не сердится на меня.
Он не против прикоснуться ко мне.
Он пьет кофе, который я готовлю.
Он привел меня в свой дом и изо всех сил старался заботиться обо мне.
Постепенно до меня начинает доходить осознание.
Кажется, я нравлюсь Техену.
Его взгляд скользит по пончику в моей руке, затем обратно к моему лицу, и это заставляет меня спросить:
— Попробуешь кусочек? Обещаю, он вкусный.
Он усмехается, затем поднимает руку, берет меня за запястье и подносит пончик ко рту. Он надкусывает то место, где только что я откусила, затем отпускает меня.
Мои щеки вспыхивают, а желудок делает сальто.
Вытирая большим пальцем губы, он говорит:
— Немного слишком сладко.
Ага.
Вставая, он спрашивает:
— Хочешь кофе?
— Пожалуйста. — Впиваясь зубами в пончик, я провожаю взглядом Техена на кухню. Я смотрю, как он готовит два кофе, и к тому времени, как он приносит чашки в гостиную, я доедаю второй пончик.
Техен слегка зеленеет, когда говорит:
— Господи, похоже, от этого у тебя будет диабет.
Мой рот слегка изгибается.
— Я могу смириться со смертью от пончиков. — Забирая у него чашку, я запиваю кусочек, затем говорю. — Спасибо.
— Перестань благодарить меня. — Он садится в ту же позу, что и до того, как встал, затем его глаза останавливаются на мне, его радужки голубые, как океан летним днем.
Не желая навязываться или плакать у него на плече больше, чем я уже сделала, я говорю:
— Ты не мог бы отвезти меня домой после кофе?
Техен пристально смотрит на меня мгновение, затем отвечает:
— При одном условии.
Мои брови хмурятся.
— Что?
— Я останусь там с тобой. — Когда я начинаю хмуриться, он указывает на мою голову. — Сотрясение мозга. Доктор сказал не оставлять тебя одну пару дней. Ты остаешься со мной на выходные.
Святое…
Я моргаю, глядя на него.
Из чувства долга, потому что я работаю на тебя, или потому что тебе не все равно?
— Мы можем остаться здесь. Если ты не возражаешь, — бормочу я, прежде чем откусить большой кусок пончика с шоколадной глазурью.
— Уилл привезет твою сумку завтра, — упоминает Техен.
Я запиваю кусочек еще одним глотком кофе.
— Спа... — Под пристальным взглядом Техена слова замирают у меня на губах. Вместо этого я просто киваю.
Я смотрю из окна на океан огней, простирающийся в ночь. Без предупреждения возникает изнуряющее чувство стыда и душевной травмы. Прижимая тыльную сторону ладони ко рту, я закрываю глаза, чтобы дышать через нее.
Меня не изнасиловали.
Синяки заживут.
Мама в безопасности.
Я в безопасности.
Все кончено.
Я повторяю слова, пока Техен не забирает пончик и кофе из моих рук. Он ставит коробку на кофейный столик вместе с чашкой, затем придвигается ближе и обнимает меня.
— Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе пройти через это? — спрашивает он мягким тоном.
Осторожно прижимаясь щекой к его груди, я шепчу:
— Ты уже так много делаешь. — Я закрываю глаза, сосредотачиваясь на том, в какой безопасности я себя чувствую с ним, и я понимаю, что мне все равно, даже если он глава какой-нибудь мафии. Мне все равно, даже если он плохой человек.
Меня просто волнует, что с ним я в безопасности.
Техен расслабляется на диване, располагая меня так, чтобы я прислонилась к нему, не убирая своих рук с моих плеч.
— О чем ты хочешь поговорить?
— Расскажи мне о себе, — говорю я, не задумываясь.
— Как и ты, я родился и вырос в Чикаго. Уилл – мой лучший друг. Мне тридцать девять, и я не люблю пончики.
Мои губы изгибаются, и я отстраняюсь, чтобы одарить его недоверчивым взглядом.
— Ты не выглядишь так, будто тебе под сорок.
Его лицо расплывается в улыбке, отчего он выглядит еще моложе.
— Это комплимент?
— Ага. — Прислонившись плечом к спинке дивана, я говорю. — Ты похож на Чарли Ханнэма.
— Это хорошо или плохо?
— Определенно хорошо.
Когда он смеется, звук насыщенный и звучит музыкой для моих ушей. Наши взгляды на мгновение встречаются, прежде чем я опускаю свой на его грудь только для того, чтобы посмотреть на пятна крови.
Техен опускает взгляд, затем встает.
— Я собираюсь принять душ и переодеться. Хочешь, я включу телевизор?
Я качаю головой.
— Я собираюсь полюбоваться видом. — Когда он поднимает бровь, я быстро указываю на окна и добавляю. — На город.
— Пульт от телевизора, если ты передумаешь.
Я смотрю, как он уходит, и как только он исчезает на лестнице, я опускаю глаза на свои руки, мои мысли мгновенно заполняются всем, что произошло сегодня.
Ты в порядке.
Синяки заживут.
Ты в безопасности.
Шшш ... все в порядке.
Встав, я подхожу к окнам. Мой желудок опускается от того, как высоко мы находимся, дав мне на мгновение сосредоточиться на чем-то другом. Я обхватываю себя руками за талию, мой бок болит в том месте, куда Техван пнул меня. Я также чувствую, как начинает болеть голова.
Последние пару недель проносятся у меня в голове. Страх, беспокойство, стыд.
Это был ад, но сегодня…
Я делаю глубокий вдох, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
Я не могу поверить, что это произошло. Я знаю, что должна была ожидать этого, и в некотором смысле ожидала, но все же…
Техван причинил мне боль. Он мог изнасиловать меня. Или хуже. Он мог убить меня.
Я низко наклоняю подбородок, моя нижняя губа дрожит.
Если бы не Техен.
Я остаюсь одна максимум на десять минут, но кажется, что проходит вечность, прежде чем возвращается Техен, одетый в черную рубашку и серые спортивные штаны.
Мы совпадаем в выборе одежды.
Я видела его только в костюме, и должна признать, что треники выигрывают у костюма-тройки.
— Просто скажи, когда захочешь пойти спать, — говорит он, подходя и становясь рядом со мной. Затем он внезапно признается. — Я не люблю высоту.
— Тогда почему ты живешь в пентхаусе?
Техен пожимает плечами, уголок его рта приподнимается в усмешке:
— Хороший вопрос.
Я оборачиваюсь и бросаю взгляд на гостиную.
— У тебя есть комната для гостей, или мне просто занять диван?
— У меня есть комната для гостей, — говорит он, затем наклоняет голову и продолжает. — Но я должен следить за твоим сотрясением мозга, а это значит, что я буду будить тебя каждые пару часов. — Он указывает на диван. — Как насчет того, чтобы каждому из нас занять диван? Тебя это устроит?
Глядя на Техена снизу вверх, меня поражает, насколько он внимателен. Я никогда не встречала никого, похожего на него.
— Меня это устраивает.