Долго тебя ждала D&J

20 глава

Юлия

Я знаю, что страх может быть паническим.

Может быть животным, всепоглощающим, первобытным. Неуправляемым!

А мой страх… он парализующий… такой, что не ощущаю ни рук, ни ног, ничего!

Именно так я чувствую себя, находясь в вихре проносящихся перед глазами картинок, — парализованной.

Пока Даня загоняет машину на обочину, пока его голос гремит в салоне, я не могу пошевелиться и не различаю слов.

Даже после того, как сам он выскакивает наружу и несется к кювету, я продолжаю неподвижно сидеть.

Наблюдая, как чуть впереди на обочину въезжает еще одна машина — тот самый внедорожник, который минуту назад отделял нас от “Порше”.

Я просто фиксирую…

Фиксирую это, словно наблюдая со стороны. Стать частью происходящего мне мешает звон в ушах от моего крика, и он не уходит, даже когда отстегиваю ремень и толкаю дверь.

Колени подгибаются, как только опускаю ноги в рыхлый снег.

Ухватившись за дверь, смотрю на незнакомого мужчину, который выскакивает из салона внедорожника и проносится мимо, тоже скрываясь в кювете.

Заставляю непослушные ноги идти, цепляясь за капот и умирая от страха увидеть то, что там, в этом кювете, творится…

Боже… В такие моменты люди взывают к его помощи. Я думаю о том, что не успела купить Марусе детскую косметичку, о которой она мечтала… Почему сейчас я об этом думаю?

Когда вижу лежащий на боку “Порше”, меня начинает лихорадочно трясти.

Не могу различить, какой стороной он вязнет в толще снега, — глаза застилает пелена.

Скатившись в кювет, падаю на колени в снег и безрезультатно пытаюсь встать на ноги. Они утопают в снежном плену, сковывая движения, и от этой безысходности я начинаю отчаянно скулить.

Вижу, как вокруг покореженной машины суетятся мужчины. Даня и тот случайный попутчик, который помогает ему открыть заднюю пассажирскую дверь, но та не поддается.

Ветер закручивает вокруг них снег, превращая его в маленькие вихри.

Отскочив от машины, Милохин проносится мимо меня, кажется, не замечая того, что я вообще здесь.