Insomnia (hyunlıx)

14

- Я тоже люблю тебя, мой принц.
 
Фраза, такая простая и распространённая, но вызывающая столько звёзд в глазах и тепла в груди. Особенно когда обладатель этого выражения бесстыдно сидит на Хване, а в комнате горит лишь прикроватный ночник. Окутать парней в сокровенной темноте мешают лишь огни большого города за панорамными окнами.
Глаза в глаза, тело к телу, ладонь в ладонь - вечер стал началом.
  - Ну что? - сладким шёпотом спросит Хван, волнительно перебирая меж своих аккуратные пальца Ликса. - Сделаем это как любовники?
  Джин не успевает сообразить, как его тут же затыкают страстным поцелуем. На сей раз действительно желанным и медовым, будто вытягивающим всю совесть и рамки, оставляя лишь желание.
Значит это "да" или "нет" одному Феликсу известно, но одними губами он способен заставить Хенджина забыть об этом вопросе.
Забираясь холодными ладонями под серебряную рубашку старшего и слыша первый томный вздох, Ли будто издевается над Хваном. Осторожно, будто невесомо царапает белые кубики пресса ноготками, словно кот.
Тая под такими махинациями Хенджин клянётся сам себе, что долго так не протянет. Одних касаний этого очаровательного парня хватает, что бы дотронуться до самых звёзд.
  Он был его самым-самым от пят до кончиков белых волос; был  готов грызть глотки, лишь бы не отдавать чудо обратно.
Хочет чувствовать его ближе.
Руки тут же перебираются на худое тело, водя ладонями по уставшим мышцам. Кожа под длинными, тёплыми пальцами будто плавится, хотя скорее примкнуть к мужчине под собой.
  Увлекшись губами напротив Хван вдруг слышит резкий скулеж, какой немного напугает, заставляя себя отпустить сладкие губы напротив. Кажется, он догадывается в чем дело.
- Детка? - тихо позовёт тот, ладонью убирая длинные волосы юноши и глядя на это до одури красивое личико.
Веснушчатые щеки полыхали, как звезды на горящем огнём небе, глаза словно чёрные жемчужины, но туманные и уставшие с искоркой желания. А вот губы, покусаные и испровобаные Джином вдоль и поперёк, отдавали мокрым алым оттенком.
Второй рукой старший аккуратно оттянт нижнюю, не такую пухлую, как верхняя, губу, и увидит на ней крохотную ранку, откуда сочится кровь.
- Прости, очень больно? - действительно сожалеет Хенджин, но Феликсу, похоже, нет дела до этого. Парень резко отстранится от дрожащей руки старшего, начав тягуче и с долей удовольствия расстрегивать чёрный жилет на себе, откроющий вид на все его тело.
- It doesn't matter now, - вдруг прошепчет Ликс на родном языке, через пару секунд отбрасывая верх куда-то в угол комнаты.
  Хенджину просто сносит крышу. Английская речь Феликса была слишком низкой и вкусной, что бы не стать зависимым. Голова пустится по кругу, а руки безвольно и желанно коснутся крепкого, но худого тела и наконец он вновь за долгое время вкусит этого очаровательного мальчика. 
  - Хочу тебя, детка, - тихо прошепчет в поцелуй Джин, но его тут же заткнут обратно, пока худые, но сильные руки потянут торс на себя, заставляя мужчину принять сидячее положение.
  Эти бедра на его коленях, сорванное дыхание и тумнные глаза говорят сами за себя.
Горячий язык аккуратно коснётся и без того мокрых губ, а ловкие пальцы, кажется, незаметно всего за пару секунд справятся с пуговицами на такой мешающей обоим рубашке.
  Воздуха в комнате, кажется, становится все меньше: желание и страсть забирают весь кислород, ведь дышат они лишь друг другом.
Резкое движение и Феликс уже прижат к холодным простыням разгоряченным телом, какое тут же будто в экстазе выгибается над постелью, чувствуя на своей тонкой сладкой шее поцелуи, а порой и будоражащие укусы, тут же превращающиеся в алые бутоны.
Юноша буквально теряется в своих ощущениях, беспорядочно цепляясь трясущимися руками за темные волосы, от чего Хенджину хотелось все сильнее. Казалось, тот сейчас обернётся вампиром и вонзит клыки страсти в этого паренька, желая его всего без остатка. Да и руки, такие ледяные, бесстыдно крались к нижнему белью парня, делали мужчину похожего на настоящего Дракулу, какой потерял все свое тепло из-за раненого сердца.
- Джин, - срывается имя с обкусаных губ, - У тебя...?
Не успевает блондин договорить, как старший вновь впивается в эти уста с железной каплей. Руки тянутся в прикроватную тумбочку из которой длинные пальцы тут же вытаскивают голубой тюбик и пару синих пакетиков.
- Расслабься, я позабочусь о тебе, - будто промурчит в губы Хван, давая ему время расслабить веснушчатые колени, что бы развести их в стороны, словно в первый раз.
Феликс так отвык от этой ласки...
Эти жаркие прелюдия, нежные касания, такой родной запах и сладкий шёпот на ушко... Казалось, все это сейчас заставит его заплакать. Он вновь ощущает себя в надёжных и крепких руках: он уверен, что ему не сделают больно, что будет только так, как он захочет.
  Чувствует, как холодная ладонь проскользит по бедру внутри, вызывая по телу табун мурашек. Это заставит с несвойственным ему высоким стоном вскинуть бедра навстречу чужому паху, затянутому такими неудобными брюками.
- Тише, детка, - сладко усмехнется Хенджин, - такой чувствительный. Ничего не изменилось.
Юноше же и ответить нечего на это. Эти касания всегда пропускали в нем приятные искры, словно ток, которые постепенно становился частью его. Тонкая, снежная кожа покрывалась мурашками, а ноги невольно сжимались, вот вот продавливая нежными стопами кровать.
Одно ловкое движение и Ли чувствует, как его бедра окутывает прохлада комнаты, какую не пропускала ткань боксеров, что уже валялись где-то на полу. В глазах уже вовсю сияли звезды, меж которых тот только и успевал видеть этого греческого бога перед собой. Хенджин был слишком красив, слишком хорош и слишком хитёр. Феликс знал это, но на данный момент бы готов простить ему всё в этом мире, лишь бы больше не теряться среди неизвестности, а просто быть рядом с ним.
- Хенджин? - прошепчет меж поцелуя Феликс, нехотя отстроняя богоподобное лицо от себя.
- Да?
- Я не хочу забывать эту ночь.

______________________________________

А вот и я хахах 😈
Рест закончен, вскорем времени выйдут новые главы и, возможно, новый фф)