Insomnia (hyunlıx)

15

Утро. Такое холодное и тёмное, дождливое, но всё же тёплое и ласковое в объятиях друг друга.
Одеяла и простыни скомканы так, будто это было большое и нежное гнездышко, из которого не хотелось вылазить. Тёплая ткань нежно касалась обноженных тел, укрывая от всех внешних невзгод. А внутри этого гнездышка слились в одно двое воронов - чёрный и белый.
В полусидячем положении устроился Феликс: уставший, сонный, а в голове бегали тараканы тревожности и сомнения. Но этим концертом на его нервах умело управлял Хенджин, лежащий меж ног юноши, пока тёмная голова покоилась на бледный груди Ли. Тот спокойно дремал в его руках, слушая как быстро бьётся сердце, время от времени блаженно вздыхая, чувствуя, как пальцы младшего забрались в его густые волосы, мучительно долго и сладко оттягивая их и накручивая. И только это заставляло Феликса убедить себя, что все это правильно и так и должно было случиться.
Хотелось заговорить. Вылить Хвану все свои эмоции, мысли, сомнения и переживания, но сил просто не было. Хвана было слишком мало, и пусть он так поменялся, для Феликса он оставался тем самым единственным, какой действительно был только для него. Хенджин правда повзрослел, не только ментально, но и внешне.
Он больше не был тем зефирным мальчиком, какой мечтал танцевать на сцене, дарить людям улыбки, улыбаться самому; быть тем, кто всегда залечит раны Феликса. Да, сейчас его лицо стало острым и уставшим, улыбки он дарил лишь с обложек журналов и билбордов, но вот казалось, самое лёгкое, оказалось самым сложным... Ликс, его дорогой мальчик, точно ли он смог залечить его? А может он и есть тот, кто ранил слишком больно?
Ненависть сжирала изнутри. Нет, не к Хенджину. В душе Ли по сердцу скребли кошки, а после притушили окурок.
Бросил любовь свой жизни за измену, а сам сейчас лежит в чужой постели.. Мерзко. Как же мерзко от самого себя, но разве его партнёру не было мерзко, когда Ли ходил в гематомах? Скорее всего нет, но прятаться за спиной бывшего Феликс долго не сможет. Будто бы на сутки мир внутри сошёл с ума, а получив желанное гроза утихла, от чего в душе осталась немая пустота, заполненная лишь тем, кто сейчас прижимался к Феликсу всем телом, время от времени невесомо покрывая его ключицы лёгкими поцелуями.
- Ликс, о чем ты переживаешь? - вдруг спросит Хван, от чего на душе становится ещё беспокойней.
- С чего ты взял?
- Твоё сердце. Бьётся так часто.
- Просто.. Мне страшно.
- Почему?
- Этот импульс вчера... Мне кажется, я пожалею об этом.
Волосы Хвана аж дыбом стали. Что он вообще несёт? Какой к чертовой матери импульс? Списывать на ноль всё случившееся он точно не станет.
- Импульс? Ты говорил, что тоже любишь меня! - неожиданно даже для себя вспыхтвает мужчина, подскакивая с постели. - Хочешь сказать, это импульс?
- Я не хочу этого сказать, но я почти уверен...
- Что ты несёшь?! Ты никогда не разбрасывался такими словами! С чего бы сейчас у тебя появился импульс?! Ты разве был пьян? Нет! О чем ты вообще?!
- Я сейчас фактически в постели своего любовника и бывшего, что мне ещё думать? - сквозь зубы прохрепит младший, опустив голову вниз.
- Точно не об этом! Мы же... Мы же с тобой... И все это время ты думал о нем?
- Я не думал о нем тогда, - резко выдаёт Феликс, тут же развеяв эту глупую идею, - Но я предал человека!
- Знаешь, что ты действительно сейчас сделал? Ты подтвердил мои мысли о том, что ты все же воспринимаешь меня как запасной вариант. Конечно, ты ведь знаешь насколько я слаб к тебе, поэтому как только вы с Реном поссоритесь, сразу бежишь ко мне. Я ведь даю тебе всю ту любовь, которую не даёт он. Но о моих чувствах ты подумал хоть раз?!
- Не говори так! Это ложь! - воскликнул Ли, - Я думаю о тебе, хватит делать из меня бесчувственного! Я до сих люблю тебя, всегда любил! Да как ты вообще мог подумать, что я не серьёзен к тебе?!
- Ты сам сказал это только что, - резко затих Хенджин, впервые за года сдерживая слезы, - Если хочешь поиграть со мной, то пожалуйста, не нужно. Я не хочу мешать тебе своими чувствами, Феликс, хотя у меня всё это уже в горле сидит.
  Эти слова как нож по сердцу блондина, ведь он как никто другой знал, через что прошёл Хенджин и как ему было тяжело, а теперь он, его самый близкий человек, пускает нож в спину? Тошно от самого себя, от своей трусости и слабости. От того, что даже сейчас он не может показать ему свою любовь. Боится. Боится, что опять ранит.
- Значит так, - не дождавшись ответа продолжает Хван, от чего по спине Ли бегут мурашки, - Если ты не серьёзен со мной — уходи. Собирай свои манатки, цацки, деньги и вали отсюда! Ты достаточно ранил меня, я не выдержу снова!
  И вновь сердце младшего останавливается на секунду. Эти слова он впервые слышал из этих мягких уст, которые лишь ласкали его слух нежными речами.
А и в правду, Феликс всё это время думал лишь о себе, а о Хване тот думал?
  Он знал, что любим им целиком и полностью, что в этой квартире он свой, что на его разбитую душу наклеят пластырь и будут целовать, что бы быстрее зажило.
А Хванову даже заклеить это некому и к сожалению, Ли понял это слишком поздно.
Он не заметил, но от Хенджина начало чаще пахнуть табаком и дорогим виски, его лицо было таким уставшим, будто тот мог не спать сутками. В квартире царил бардак, не говоря уже про уборку.
И как бы тот ни улыбался, как бы ни флиртовал и шутил, прежней искры в его глазах не было. Был лишь мутный хрусталь, в каком Феликс и себя то не мог толком разглядеть. С его уходом он потух.
- Феликс, - вытягивает из раздумий низкий дрожащий голос, готовый кричать, - Быстрей.
   Но Ли всё так же молчит. Никуда он не пойдёшь.
  Возможно он очень плохо показывает это, или даже боится показать, но любит он Хвана всё так же, как и много лет назад. Да, в его жизни произошло много дерьма, но Джин в ней оставался неизменным.
  Сердце Хвана дрогнет, ведь Ликс резко отбросит одеяло, вскочив с кровати. В его сознании уже рисуется ближайшая картина: парень собирает вещи, одевается впопыхах, а после хлопает дверью.
  Но этого не происходит.
Вместо этого Феликс подходит к старшему обнимает его.
Сильно, словно в последний раз он прижимается к дрожащему телу Джина. Веснушчатым носом тот утыкается в острую ключицу, чувствуя давно родной запах шанели номер пять и мятного геля для душа. Но на сей раз эти запахи несут в себе острые нотки сигарет, от каких горло больно режет.
Феликс не отпустит. Он всегда делал так, когда те были в шаге от ссоры.
- Я без тебя, знаешь ли, тоже не могу, - прошепчет младший, сглатывая колючий ком слез, - Мне жаль, что из-за меня твоё состояние стало таким. Но я быстрее сдохну, чем уйду сейчас.
  Ли не знает, но это ломает Джина. Ломает его долгожданное признание, его худые руки, что обнимали его, а особенно тёплые слезы, что стекали по мужской груди.
- Это всё из-за тебя, - ненавистно скрипит зубами мужчина, еле удерживая на ресницах предательские слезы.
Эмоции слишком долго были под замком. Сильные руки тут же хватают Ли, прижимая к себе так сильно, как только можно. Эта нежная кожа казалась ему песочной, что вот-вот рассеится и большие никогда не вернётся. Но случится что-то гораздо лучше, о чем Хенджин пока не догадывается— он больше никогда не уйдёт.