ПРИКЛЮЧЕНИЯ В Отеле Хазбин! РАЗМОРОЖЕН!!!

Это конец? часть 1.

В прошлой главе:
- И что будем делать? Моя жизнь под опасностью, небеса объявили на нас охоту.
- Я не знаю.
- Хм, у меня есть идейка!
______________________
Сидя на кухне Лилит с нетерпением хотела услышать эту идейку от Люцифера.
Но Адель не было, так как её решили не посвещать в эту "тайну" ведь со слов Люцифера:
"Адель слишком мала ( Ей если что 200 лет по человеческим меркам 20.) и лучше скрыть от неё то что она может не перенести."
- Дорогая я тут! Небось заждалась.
-  Говори, уже что там? Надеюсь за эту идею нам ни чего не будет.
- Нет.. В общем, мы должны призвать Еву.
- Ты СОВСЕМ с ума сошел?!
А вдруг она и тебя убьёт, ты всё таки испортил ей жизнь...
- Это не всё, после призыва Ева должна вселиться в тело Адель, и как только это произойдет... Я ......
- Люцифер, я знаю эти паузы, говори уже что плохого ты хочешь сделать с нашей дочерью!
- Я.... Должен её убить.
-...
-...
- Не зря я с тобой развелась.
- Лили, послушай!
- во первых не называй меня так, а во вторых слышать не чего не хочу!
- Но ведь..
- Что но!? Что но! Мы и так потеряли одну дочь, хочешь что бы и эта умерла!? Я так больше не могу, возвращаюсь обратно в Рай!
- Ч-чтто, Лили-т Лилит. Ты вернулась в Рай!? Но как, это не возможно.
- Для тебя не возможно, а для меня возможно. Я вернулась к Адаму, мы заключили сделку.
- Как ты могла, с Адамом ты 15 лет, 7 из которых ты провела в раю, а со мной больше 2000 лет.
Но Лилит уже ушла, сердце разрывалось от чувств, хотелось убить Адама и снова вернуть к себе любовь Лилит.
К сожалению дорога в рай была для него закрыта, и все его мечтания были бессмысленными.
В порыве ярости падший ангел подошёл к столу и бросил его об стену, затем перешёл к остальной части кухни.
- СУКА! ЧТОБ ТЫ СДОХ, ГРЁБАНЫЙ ПРИДУРОК, ТЫ УКРАЛ У МЕНЯ ЛИЛИ. Ты... Ты...

  Упав на колени падший стал беззвучно плакать, затем переместился в свой кабинет и упал на красный диван стоявший около стола заваленного утками.
Делая этих уток он пытался избавится от депрессии но она не уходила.
С каждой новой уткой ему было ещё хуже. Они напоминали ему о тех временах когда его ещё не выгнали из рая, Лилит его ещё любила, но так же именно ему позволили создать этих чудесных созданий, не позволили участвовать в создании мира но зато поручили создать что-то самому.
Такое же прелестное и немного неуклюжие как и он сам.
Спустя время на полу около диванчика лежали  пустые бутылки из под вина. А сам Люцифер валялся за диваном.
В комнату кто то вошёл, но королю ада было пофиг, даже если кто то пришел его убить ему было бы даже лучше.
- О, сатана, отец.
- Ч-ЧАРЛИ!? Господи, ты жива прости что.... А, Адель, проходи.
- О боже, что ты тут устроил?
- НЕ СМЕЙ! ПРОИЗНОСИТЬ ЕГО ИМЯ ПРИ МНЕ!!
- Ладно, тебя там... Рай вызывает, Старшая Серафим Сэра.
- Хах с чего бы это вдруг?! Столько лет не нужен был, а тут нате.
- Ты забыл, на нашу семью охота назначена.
- А точно. Я пошел, скажи своей матери что я тоже сваливаю.
- * Мда, не успела я узнать свою семью по лучше, как все сваливают. Зашибись!*
- Неприятности?
- Ал? хах ты стал предсказуем.
- А ты как вижу о устроилась в семье Морнигстар, и кем же ты тут являешься? Горничной? ха-ха-ха.
- Занизь свою самооценку, я тут не прислуга!
- Хм, личная служанка?
- Выше, не буду томить, я, вторая дочь Люцифера и будущая наследница Адского престола.
-... Ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха Ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха Ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха ха ха-ха-ха-ха ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха ха-ха-ха-ха Ха-ха-ха-ха Ха-ха ха-ха ха-ха-ха-ха.
- *Емае, как тебе воздуха хватило?* Эм.... Я пойду.
- Стоять, твоя сестрёнка заключила со мной сделку, но так как она мертва сделка переходит на тебя!
- А ты не Охуел? Если отец об этом узнает то он тебя..
- Ха-ха ха-ха-ха-ха, этот хлюпик меня убьёт? Нечего смешнее и обсурднее за всё время прибытия в Аду не слышал.
Радио-демон взял девушку за подбородок и и снова показал свою зловещую улыбку только на этот раз натянутую зелёными нитями от которых исходил неоново зелёный свет.
- Просто выполни одну мою просьбу. И всё!
- Агрх, ладно, что там за просьба?
- Ты должна... разорвать цепь свободы!
- Что ты имеешь в виду? Как!?
- Ты знаешь.
Бум и Аластора нет.
_______
Комната Аделаиды.
Девушка лежала на кровати и думала про себя:
" Хм, разорвать цепь свободы, что это значит??? Может он заключил сделку, но с кем!?" Резко встав с кровати Адель стала что то искать по всей комнате.
- Черт, где ж они? Тут же были! 
В комнату тихо вошёл Люцифер и обернувшись девушка с ужасом взглянула в глаза отца державшего то что она искала.
- Кажется это твоё?
-...* Твою ж мать, мне пиздец!*
- Тц, и с каких пор ты куришь?! И ладно бы просто сигареты с земли, но...
- Пап, прости, понимаешь просто это...
- Ммг, матери не слова. Зайди ко мне в кабинет.
- Хорошо отец.
  Идя по коридору Адель сковало до боли знакомое чувство ещё с момента жизни на Земле. Когда её спалила "мать"за этим делом она рассказала всё отцу и тогда... В любом случае Адель не хотела снова это всё вспоминать. И всё же... Другое дело когда твой отец сам король ада.
Многочисленные лица на портретах провожали взглядом, и чем ближе к той самой двери тем более они злыми становились.
Тук тук тук тук.. стук разошёлся эхом по зданию. От чего атмосфера стала зловещей в 1000 раз.
- Входите.
Дверь со скрипом открылась и не успев что то сказать как в Адель полетел сгусток света и повалил ту на пол на пентаграмму в виде яблока от которого отходили корни.
Сильная боль сковала тело и из рта вырвалось какое то существо!?!
- Крха, Крх, что кхра это!?
- Это твоя сила, а точнее частичка Ру. И теперь с помощью этой силы мы поймаем её. А теперь дай руку.
- Эм наверно нет.
- Аделаида живо дай руку!
- Да иди ка ты.
Не успев открыть дверь, Адель улетела от неё прямо в руки родного отца.
- Ха-ха глупая, тебе не избежать твоей судьбы.
- Стоп, я узнаю этот смешок. Аластор, ты?
- О дорогуша, как же ты находчива. А твоя мать не сразу это поняла когда я к ней... В общем пойдем.
- Эй, ты что к маме!? И куда ты меня тянешь!!??

Придя к стене на которой висел портрет семьи Морнигстар с ещё живой Шарлоттой.
- Теперь смотри. Шёлк и картина улетела со стены, а за ней была та самая дверь из отеля.
- К-как...
- Именно этот секрет от тебя и хотели скрыть.
- Что? И как она тут оказалась!?
- Главное что за ней. Откроешь?
- Конечно, тоже стало интересно что там.
Дверь со скрипом открылась, с неё посыпалась штукатурка и пыль ударила в нос от чего демоны чихнули, но всё же Адель и Аластор вошли в неизвестность. Ну как вошли, Аластор толкнул Адель в комнату, а после сам вошёл в неё.