Запретное Рождество с дядей

Кора

Не могу выразить словами, как я счастлива, что наши чувства взаимны! Я боялась, что если сделаю первый шаг, мужчина не поймёт меня, а в худшем случае отвергнет.

Но, к счастью, всё складывается так, как я хочу. Теперь мы знаем, что чувствуем друг к другу, знаем, чего хотим. Кажется, всё замечательно, и нет никаких проблем. Но я уверена, что они появятся на горизонте через две райские недели.

После утренней близости мы с Итаном наслаждаемся теплом друг друга, укрывшись одеялом. Затем мы завтракаем вкусными сырниками с голубикой и сгущённым молоком.

Дяде нужно отвезти заказчику готовый заказ, который он закончил накануне. Он собирается, страстно целует меня на прощание и уезжает. А я возвращаюсь в нашу всё ещё тёплую постель, где витает аромат наших тел.

Я думаю о нас. Как же быстро у нас всё сложилось! Кажется, мы уже давно вместе и живём под одной крышей. У нас всё так гармонично, нам так комфортно друг с другом! И это несмотря на большую разницу в возрасте, мы прекрасно понимаем друг друга.

Единственное, что меня пугает, — это то, что общество никогда не примет нас, потому что отношения между племянницей и дядей считаются инцестом и табу.

И вдруг я осознаю реальность. Я не смогу всё время сидеть дома. Мне захочется прогуляться по магазинам, посидеть в кафе, погулять в парке, сходить в кино. Я хочу делать всё это с мужчиной, которого я по-настоящему люблю.

Я не знаю, как быть. Боюсь, что наши с Итаном отношения могут привести к печальным последствиям. Если кто-то узнает о них, особенно родители, то моего дядю могут посадить в тюрьму, а меня будут презирать всю жизнь.

Когда Итан возвращается, он находит меня в спальне в слезах.

— Что случилось? — спрашивает он обеспокоенно, садится на матрас и протягивает ко мне руки.

Я всхлипываю, забираюсь к нему на колени, обвиваю руками его шею и кладу голову ему на грудь. Его руки успокаивающе гладят меня по спине.

— Я так люблю тебя, — шепчу я, чувствуя, как слёзы текут из моих глаз.

— И я люблю тебя, малышка, — говорит мужчина, прижимая меня к себе и целуя в макушку, положив на неё свой подбородок.

— Но как нам быть? Все будут против нас, — я поднимаю голову и вижу, как хмурятся брови Итана, сжимаются его челюсти, раздуваются ноздри.