Разбор музыкальной драматургии «Последнего Испытания»

Детство чародея

Нарратор предупредил, что эти слова Рейстлин обращает к Крисании и что так он рассказывает ей о своем плане (только сейчас, хотя ей уже известен этот план благодаря Даламару). Вспоминаем, что Рейстлин ненадежный рассказчик и у него есть сильный мотив убедить Крисанию. Сопоставляем с прочими показаниями и музыкой.

И так, музыкальная шкатулка переходит в романс с ритм-секцией. Я могу предположить, что это значит: 1. Рейстлин прикидывается шлангом, в смысле, копирует Карамона, чтобы быть более симпатичным Крисании; 2. В детстве Рейстлин был таким же романсовым, как и Карамон.

Но вот романсовая тема покрывается симфоническим дум металом и Рейстлин начинает рассказывать о своем (заметьте по тексту именно своем, а не своем и Карамона) тяжелом детстве. И то, что он говорит, не проверяемо сопоставлением с другими текстами, однако можно точно сказать, что магию он в этот момент не использует.

Но вот он рассказывает, как «ощутил призвание свое» — эта часть истории не бьется дважды: 1. Карамон уже говорил, что они были неразлучны (но ок тут можно предположить, что это прот одно и то же с разных фокалов); 2. в «Кошмарах» будет «и брат твой не придет на помощь», то есть так как кошмары у Рейстлина в голове можно сказать, что он то сам знает, что брат его защищал и что он был не один против обидчиков и это был не единственный выход.

А потом начинает изредка проскакивать синтетика. На моменте про готовность на все ради знаний и на моменте про «нити бытия с богами прясть» и безумную любовь к магии.

Я считаю что мы наблюдали только что следующее: 1. на уровне текста Рейстлин давит Крисании на пожалейку и ее синдром спасателя ("я дам тебе имя"); 2. на уровне музыки он воздействует тем, что показывает, что он такой же романсовый, как и она, и подкрепляет воздействие спеллами на тех моментах, которые должны ее цеплять больше всего — ее готовность на все ради высшей цели и гордыня.

Речитатив идет под чистую синтетику. И вот кстати текст речитатива бьется с той информацией, которую мы уже слышали на Конклаве, об испытании Башни. Но. Не бьется (и снова дважды) с историей про то, что Рейстлин стал черным уже после войны, чтобы настигнуть Такхизис, о чем говорил Карамон и о чем ранее говорил сам Рейстлин Крисании же. И подумать, что он сначала был мальчиком, который выжил, а потом уже была война, после которой он стал черным, более логично, чем наоборот.

Идет симфоническое развитие и Крисания вполне логично спрашивает, а чего ж он в минувшей войне сражался на стороне Такхизис, видимо конклавцы были правы. Из чего можно сделать вывод, что было две войны (да читала я книгу), первую Рейстлин прошел за белых, а вторую — за черных. На что Рейстлин снова (!) рассказывает, что это был такой коварный план.

«И теперь я предатель для обеих сторон» — снова внезапный джаз и чуток синтетики, разрешающийся в романс. Учитывая, что мы уже знаем (и скоро снова убедимся), что Даламар играет и за черных и за белых ибо в земле все кости одного цвета, небольшой джазовый элемент может означать и эмаптию Рейстлина деятельности Даламара и музыкальное напоминание нам об этом.

«Мать зовёт меня из могилы» — «вкусить эту власть» зовет ага-ага.