друг брата|nkeeei

остановка

Бывают вещи похуже, чем застрять неизвестно где в разгар грозы. Например, я могла убегать от бешеного медведя, мечтающего разорвать меня на кусочки.
Да, дела могли быть хуже, но это вовсе не значило, что все нормально.
Хватит. Мысли позитивно.
«Машина приедет... сейчас». Я пялилась в телефон, пытаясь сдержать тревогу, когда приложение вновь оповестило о «поиске водителя», как делало последние полчаса.
В других обстоятельствах я бы волновалась гораздо меньше, – в конце концов, у меня работал телефон, и автобусная остановка почти полностью защищала от ливня. Но через час начиналась прощальная вечеринка егора, мне еще предстояло забрать из кондитерской торт-сюрприз, и уже начинало темнеть. Да, я за наполовину полный стакан, но я не идиотка. Никто – а тем более студентка с нулевыми навыками самозащиты – не хочет оказаться в неизвестной глуши после заката.
Надо было послушать олю и пойти на те уроки самообороны.
Я мысленно перебрала немногочисленные варианты. Автобус, который останавливается в этом месте, ходит только по будням, а у большинства моих друзей нет машины. У риты есть водитель, но она на мероприятии в посольстве до семи вечера. Приложение по поиску попутчика не работает, а с тех пор как пошел дождь, мимо не проехало ни одной машины. Впрочем, я в любом случае не собиралась ехать автостопом – я смотрела ужастики, большое спасибо.
Остался всего один вариант – я правда не хотела им пользоваться, – но выбирать не приходилось.
Я нашла в телефоне контакт, прочла молитву и нажала на кнопку вызова.
Один гудок. Два. Три.
Давай, возьми трубку. Или нет. Я сомневалась, что хуже – погибнуть или связываться с братом. Разумеется, всегда была вероятность, что брат собственноручно убьет меня за попадание в такую ситуацию, но с этим я разберусь позже.
– Что случилось?
Я наморщила нос.
– И тебе привет, дорогой братец. Почему ты решил, что что-то случилось?
егор фыркнул.
– Ну, ты мне позвонила. Ты звонишь, только когда попадаешь в беду.
Верно. Мы предпочитали сообщения и жили в соседних домах – кстати, не моя идея, – а потому нам вообще редко приходилось друг другу писать.
– Я бы не сказала, что я в беде, – уклончиво ответила я. – Скорее... застряла. Общественный транспорт здесь не ходит, и такси заказать тоже не получается.
– Господи, Ава. Ты где?
Я ответила.
– Какого черта ты там делаешь? Это в часе езды от кампуса!
– Не драматизируй. У меня была помолвочная фотосессия, и на машине можно добраться за полчаса. За сорок пять минут, если пробки.
Прогремел гром, сотрясая ветви окрестных деревьев. Я вздрогнула и спряталась поглубже под козырек, хотя это не особо помогло. На меня падали капли косого дождя, такие тяжелые и твердые, что становилось больно.
В трубке послышался шелест, а потом – мягкий стон.
Я замерла, уверенная, что ослышалась, но нет, он прозвучал снова. Новый стон.
Мои глаза расширились от ужаса.
– Ты что, занимаешься сексом? – прошептала я, хотя рядом никого не было.
Съеденный перед съемкой сэндвич грозился вырваться наружу. Нет ничего – повторяю, ничего – отвратительнее общения с родственником в разгар полового акта. Меня затошнило от одной мысли.
– Технически нет, – невозмутимо ответил егор.
Слово «технически» тут явно было ключевым.
Не требовалось быть гением, чтобы расшифровать туманный ответ егора. Возможно, секса и не было, но что-то явно происходило, и у меня напрочь отсутствовало желание узнавать подробности.
– егор юницкий.
– Эй, ты сама позвонила.
Видимо, он прикрыл трубку рукой. Я услышала мягкий женский смех, а потом визг, и мне захотелось промыть уши, глаза, разум.
– Парни забрали мою машину, чтобы купить еще льда, – снова заговорил со мной егор. – Но не волнуйся, я тебя не брошу. Скинь свое точное местоположение и следи за телефоном. У тебя еще остался перцовый баллончик из тех, что я дарил тебе в прошлом году на день рождения?
– Да. И, кстати, спасибо.
Я хотела новый рюкзак для фотоаппарата, но Джош купил мне упаковку из восьми перцовых баллончиков. Я ни разу их не использовала, а значит, все бутылочки – минус та, что лежала в моей сумке – стояли в глубине шкафа.
Но братец не заметил моего сарказма. Для студента-медика с отличными оценками соображал он порой туговато.
– Рад помочь. Держись, он скоро приедет. А о твоем отсутствии инстинкта самосохранения мы поговорим позднее.
– Я самосохраняюсь, – возразила я. Так вообще говорят? – И я не виновата, что здесь нет... погоди, в смысле «он»? егор!
Слишком поздно. Брат уже повесил трубку.
Проигнорировав мои уточнения, променял меня на одну из своих постельных подружек. Даже странно, что он не разозлился сильнее, если учесть его склонность к чрезмерной опеке. Он с детства считал своим долгом за мной приглядывать, словно был не только моим братом, но и телохранителем. Я его не винила: наше детство было наполнено многочисленными бедствиями – во всяком случае, мне так говорили, – и я любила его до дрожи, но его постоянное беспокойство было слегка чрезмерным.
Я села на скамейку и обняла рюкзак – потертая кожа согревала руки, пока я дожидалась таинственного «его». Это мог быть кто угодно. Джош не испытывал недостатка в друзьях. Он всегда был мистером Популярность – играл в баскетбол, был президентом студенческого совета, королем выпускного в старшей школе и большой шишкой в кампусе колледжа.
Я была его противоположностью – избегала всеобщего внимания и предпочитала небольшую компанию близких подруг огромной толпе приятелей. Пока егор был королем вечеринки, я сидела в углу и мечтала о местах, где хотела бы побывать, но куда, вероятно, никогда не смогу попасть. Если не разберусь со своей фобией.
Моя проклятая фобия. Я понимала, проблема в моей голове, но ощущалась она физически. Тошнота, колотящееся сердце, парализующий страх, превращавший мои конечности в бесполезные, окоченелые штуковины...
Хорошо, что я хотя бы не боюсь дождя. Океанов, озер и бассейнов избегать можно, но дождя... да, было бы хреново.
Не знаю, как долго я просидела на крошечной остановке, проклиная собственную недальновидность – я отказалась от предложения подвезти меня после фотосессии в город. Я не хотела причинять им неудобств и думала, что смогу вызвать такси и вернуться в кампус через полчаса, но небеса разверзлись сразу после отъезда пары, а я осталась тут.
Начинало темнеть. Опустились холодные серо-голубые сумерки, и какая-то часть меня забеспокоилась, что загадочный «он» не появится, но егор никогда не подводил. Если его друг не сможет забрать меня по его просьбе, завтра у него будут переломаны ноги. Несмотря на учебу на медицинском, егор не гнушался пускать в ход кулаки, если того требовала ситуация – и особенно если ситуация касалась меня.
Стену дождя прорезал яркий свет фар. Я прищурилась, и сердце заколотилось от нетерпения и тревоги: я пыталась определить, принадлежит ли машина моему спасителю или потенциальному маньяку. В этой части москвы было вполне безопасно, но никогда не знаешь наверняка.
Когда глаза привыкли к свету, я выдохнула от облегчения, но через пару секунд напряглась снова.
Хорошая новость? Я узнала подъезжающий элегантный черный «Астон Мартин». Он принадлежал одному из друзей егора, а значит, сегодня я не окажусь в местных новостях.
Плохая новость? Человек за рулем «Астона Мартина» был последним, кого я хотела – или ожидала – увидеть. Он был не из тех, кто делает приятелю одолжение, забирая его младшую сестру. Он был из тех, кто готов уничтожить тебя и всех твоих близких за один косой взгляд, и сделать это с таким спокойствием, что ты не заметишь пылающего вокруг мира, пока не превратишься в кучку пепла.
Я облизала сухие губы, когда машина остановилась передо мной и опустилось пассажирское стекло.
– Залезай.
Он не повысил голоса – он никогда не повышал голоса, – но я все равно четко и ясно расслышала сквозь дождь его слова.
никита коробыко был воплощенной силой природы, и, похоже, ему повиновалась даже стихия.