друг брата|nkeeei

фотосессия

Возможно, она снова сошлась с бывшим. егор говорил, что этот хорек ей изменил, а она не похожа на человека, готового приползти обратно к предавшему ее ублюдку, но от мисс Всегда Светит Солнце можно ожидать чего угодно. Доброе сердце когда-нибудь доведет ее до беды.
Поднявшись на второй этаж, я сразу понял, в какой комнате ее искать – из полуоткрытой двери в конце коридора раздавались звуки. Позади меня по ступеням топали оля и очкарик, который все еще мямлил, что сюда нельзя, хотя я уже был здесь.
Не знаю, как человечеству удалось протянуть так долго. Большинство людей – идиоты.
Я распахнул дверь и замер.
Не секс. Хуже.
Ава стояла посреди комнаты в крайне откровенном наряде из черного кружева. Рядом с ней – какой-то блондин с камерой в руках. Они шушукались и смеялись, глядя на дисплей, настолько поглощенные междусобойчиком, что даже не заметили нашего появления.
Висок запульсировал сильнее.
– Что... – мой голос разрезал воздух, словно кнут, – здесь происходит.
Это был не вопрос. Я видел, что происходит. Обстановка, измятая кровать, одежда Авы... У них была фотосессия. С Авой в качестве модели. В наряде, вполне подходящем для журнала «Плейбой».
Эти полосочки ткани едва прикрывали все самое необходимое. Обхватывали шею, оголяли плечи и опускались к пупку. Высокий вырез демонстрировал большую часть ягодиц, и, кроме зон на груди и между ног, тонкое черное кружево скорее показывало, чем скрывало.
Я никогда не видел Аву такой. Дело было не только в одежде. Обычно прямые черные волосы спадали на спину мягкими волнами, на лице красовался макияж – «смоки айс» и красная помада, а золотистая кожа и изгибы обнаженного тела навсегда отпечатались в моем разуме.
Меня разрывало между неуместной страстью – черт подери, она сестра моего лучшего друга! – и бешеной яростью из-за того, что ее видят другие мужчины.
Ава бросила на меня встревоженный взгляд.
– никита? Что ты здесь делаешь?
– Я пытался его остановить, – задыхаясь, выдавил очкарик.
– Он явился за тобой, детка, – оля прислонилась к дверному косяку, ее янтарные глаза светились весельем. – Кстати, выглядишь сногсшибательно. Жду не дождусь снимков.
– Снимков ты не увидишь, – прорычал я. – Снимков не увидит никто.
Я сдернул с кровати покрывало и набросил Аве на плечи.
– Мы уходим. Прямо сейчас. А блонди удаляет все твои фотографии.
У нее упала челюсть.
– Нет и нет. Ты не можешь указывать мне, что делать, – она сбросила покрывало на пол и вызывающе подняла подбородок. – Ты мне не отец и не брат, а даже если бы и был, ты не можешь указывать мне, как проводить свободное время.
– Он фотографировал тебя полуголую, – прошипел я. – Знаешь, что может случиться, если снимки куда-нибудь просочатся? Если их увидит твой будущий работодатель?
– Я сама предложила, – прошипела она в ответ. – Это будуарная фотография. Художественная. Так фотографируются очень многие. Я ведь не раздеваюсь догола для порносайта. Откуда ты вообще узнал, где я?
– Упс, – послышался сзади голос оли. В нем не прозвучало ни капли раскаяния.
– Разница не слишком велика, – теперь моя кровь закипела окончательно. – Одевайся.
– Не-ет.
Взгляд Авы стал еще упрямее, и она тянула слово «нет», пока в нем не появился второй слог.
– Эй, приятель, я не хотел ничего плохого, – блонди нервно хихикнул. – Как она сказала, это искусство. Я отредактирую их так, что лицо будет в тени и никто ее не узнает. Мне просто нужны снимки для порт... что ты делаешь?
Он протестующе вскрикнул, когда я вырвал камеру из его рук и начал удалять фотографии, но замолчал, когда я бросил на него угрожающий взгляд.
– Прекрати! Что за бред, – Ава попыталась отобрать камеру, но безуспешно. – Знаешь, как долго мы делали эти фотографии? Прекрати. Ты... – она дернула меня за руку; я даже не пошевелился, – делаешь... – Еще один рывок, результат тот же. – Глупость!
– Я защищаю тебя, поскольку сама ты явно на это неспособна.
Я помрачнел еще сильнее, увидев снимки, где она лежит на кровати и призывно смотрит в камеру. Как долго она занималась этим наедине с блонди? Не нужно быть гением, чтобы догадаться, о чем он думал. Как и любой мужчина на его месте. О сексе.
Надеюсь, блонди наслаждался своими глазами, пока они у него были.
Ава ненадолго отступила, а потом рванула к камере в тщетной попытке застать меня врасплох. Я ожидал подобного маневра, но все же охнул от натиска, когда она начала карабкаться по мне, словно чертова макака. Ее грудь задела мою руку, а волосы защекотали кожу.
В моих венах забурлила кровь.
Она оказалась так близко, что я услышал ее мягкое дыхание. Я старался не замечать, как поднимается ее грудь или какая гладкая у нее кожа. Опасные, дрянные мысли, кот орым не было места в моем разуме. Сейчас и никогда.
– Верни, – приказала она.
Ее попытка командовать показалась мне даже милой.
– Нет.
Ава прищурилась.
– Если не вернешь, клянусь богом, я выйду в этом наряде на улицу.
Меня охватил новый приступ ярости.
– Нет.
– Проверь.
Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, и мы говорили так тихо, что больше никто не слышал.
Тем не менее я опустил голову и прошептал ей прямо в ухо:
– Если ты сделаешь хоть шаг за пределы комнаты в таком виде, я не только удалю все фотографии, но и уничтожу карьеру твоего «друга», и ему придется заниматься дешевыми фотосессиями по объявлениям за пять долларов в час, – я холодно улыбнулся. – Ты же этого не хочешь, верно?
Есть два способа угрожать людям: атаковать непосредственно их или атаковать дорогих им людей. Я не брезговал ни одним.
У Авы задрожали губы. Она поверила мне, и не зря. Я не был ни сенатором, ни лоббистом, но солидный капитал, толстые папки с компроматом и годы работы в Сети обеспечили мне весьма значительное влияние в питере.
– Ты засранец.
– Да, и не забывай об этом, – я выпрямился. – Одевайся.
Спорить Ава не стала, но и смотреть на меня отказалась, молча скрывшись в ванной комнате.
Блонди и очкарик пялились на меня с таким видом, будто в их доме материализовался сам дьявол. Тем временем оля довольно улыбалась, словно смотрела самый увлекательный фильм года.
Я закончил удалять фотографии и сунул камеру обратно в руки блонди.
– Больше никогда не проси Аву о подобном. Если попросишь, я узнаю. И последствия тебе не понравятся.
– Хорошо, – пропищал блонди.
Дверь ванной снова открылась. Ава проскользнула мимо меня и что-то тихо сказала блонди. Он кивнул. Она положила ему на предплечье руку, и я сжал челюсть.
– Пошли.
Слова прозвучали резче, чем я рассчитывал.
Ава наконец подняла на меня сверкающий взгляд.
– Мы пойдем, когда я буду готова.
Не представляю, как егор справлялся с ней столько лет. Прошло всего две недели, а мне уже хотелось ее задушить.
Она пробормотала блонди что-то еще и молча прошла мимо меня. оля последовала за ней, не переставая улыбаться.
Я бросил на блонди прощальный строгий взгляд и отправился восвояси.
Пока мы ехали обратно, в машине царило молчание. оля сидела на заднем сиденье и что-то печатала в телефоне, а Ава смотрела в окно с каменным лицом, плечи у нее были напряжены.
Я не возражал против молчания. Я его жаждал. Бессмысленная пустая болтовня – одна из самых раздражающих вещей на свете. Погода, последний блокбастер, кто с кем разошелся... какая кому разница?
Тем не менее что-то заставило меня включить радио на полпути до дома, хоть и на едва слышной громкости.
– Это было ради твоей же пользы, – сказал я, пока звучали биты последнего рэп-хита.
Ава окончательно отвернулась и не ответила.
Прекрасно. Может злиться, сколько влезет. Единственное, о чем я жалел, – что не разбил камеру блонди.
Мне было плевать на ее игры в молчанку. Абсолютно.