Поцелованная тьмой|РЕДАКТИРУЕТСЯ

Глава 7

Страх сковывает мое тело с каждым последующим шагом в злосчастный кабинет зверя. Я остановилась у двери, глазами умоляя мужчину защитить меня, но он даже не взглянул в мою сторону. Приказ Домиано. Я уже хотела завлечь его голосом, как вдруг он постучался и открыл дверь. Мои глаза встречаются с язъяренными черными. Слюна скапливается во рту, и я ее громко проглатываю.
— Живо зашла, — зашипел он убийственным голосом, — А ты закрой дверь и распусти всех,
— он следил за каждым моим движением, когда я медленно зашагала во внутрь. Послышалось, как закрывается дверь и я понимаю, что сейчас будет мясо.
— Ты, сука, умудрилась вырубить женщину,— медленно констатировал Домиано, вставая со своего кресла, — Переодеться в ее одежду, выйти за пределы особняка и снова вырубить амбала, который втрое больше тебя?, — он почти дошел до меня, и я пячусь назад,— Я бы восхитился твоим поступком, если бы ты не решила сбежать от меня!, — заорал он так сильно, что мои уши полетели в космос.
— Дом...,— я вскрикнула, когда в нескольких миллиметрах от моей головы пролетел нож и вонзился острием в стену.
— Блять, промахнулся, — зло проорал он,— Не смей сейчас произносить ни слова. Ты посмела сбежать от самого опасного Дона практически
всего мира и думаешь, что останешься безнаказанной? Да черта с два, — он широким шагом двинулся ко мне, и я быстро мчусь к углу, — Не будь глупой, принцесса, остановись.
— Прошу тебя, Домиано, я не собиралась сбегать от тебя!, - пискнула я, когда он двинулся ко мне. Бегу к его рабочему столу, который оказывается между нами.
— Ты ослушиваешься меня? Я сказал тебе заткнуться!, - вены на его шее взбухли, в глазах лопнули капилляры. О Всевышний, как же мне страшно.
— Я хочу объясниться, — быстро отвечаю, жалобно хныча,— Адриано не разрешил мне погулять с Долорес и Керасимом по городу, он сказал, что ты запретил. Я просто хотела посмотреть город!, — закричала я, закрывая глаза. Слышу как он перепрыгивает через стол, и я от неожиданности сажусь на кресло, шокировано глядя ему в глаза.
— Ты решила, что раз я запрещаю выходить в город, значит, у тебя есть привелегия сбегать?
Ты мой товар, принцесса!,— мое сердце издает вопль от этого заявления, — Если мой товар попадет в чужие руки, я не смогу получить желаемый доход с его продажи, сечёшь?, — его стальной голос окатывает меня, и я начинаю
злиться.
— Я тебе не товар, Дон, — со всей ненавистью смотрю ему в лицо,— Не такой ты и крутой, и боятся тебя не стоит, ведь я с легкостью смогла сбежать отсюда, — гордо вскинула подбородок, замечая, как участилось его дыхание,— А если бы со мной был Керасим, ты бы меня больше никогда в жизни не увидел.
Он хватает меня за ворот платья, поднимая с кресла. Если секунду назад на его лице были отражены все эмоции, то сейчас на нем не было ничего.
— Отпусти меня, что ты делаешь?,— испуганно кричу я, когда вижу, как он ведет меня к шкафу напротив его стола. Он отодвигает его с такой легкостью, словно это был не шкаф, а пенопласт. За ним находилась массивная дверь.
— Принцесса, ты знаешь, что дает абсолютную власть над другими?, — глубоко дыша, шепчет Домиано.
Мое сердце бешено бьется, чувствую, что скоро упаду в обморок. Мы заходим внутрь большого помещения. Моих обонятельных рецепторов касается отвратительный запах гнилого. Зверь включает приглушенный свет, и я вижу различные орудия пыток. Смотрю на стену и ужасаюсь от вида гниющего тела с пробитой головой.
Мое тело леденеет. Домиано отпускает меня, когда я начинаю неистово вырывать все, что было в желудке. Руки дрожат, не могу успокоиться.
— Не знаешь? А я тебе скажу...,— он опустился рядом, глядя мне в лицо, — Абсолютную власть над другими дает страх. Страх смерти. Страх боли. Страх мучений. Страх потери,— перечисляет он своим глубоким голосом, заодно поднимая меня за рукав платья. Мы идем прямо в центр.
- Принцесса, вы когда-нибудь практиковали гвоздестояние?, — с ухмылкой произнес Дон, подводя меня ближе к двум доскам с забитыми в них гвоздями, — Если я спросил, надо отвечать!, — прорычал он у уха, и я замотала головой, всхлипывая, — Хорошая девочка...тогда я буду твоим первооткрывателем.
Его рука указывает на доски. Домиано приказывает встать на них.
Я поджала губы, стараясь не разреветься в голос. Мои слезы лились градом по щекам. Он толкнул меня ногой вперед, и я осторожно встала на гвозди. Громкий вой исходит из горла от остроты боли.
Гвозди были заточены и вонзались в мои пятки, но я не чувствовала, что они разрывают кожу. От этого и мучительнее.
— Браво, моя маленькая принцесса,— мой мучитель сел на стул и смотрит на меня абсолютно равнодушным взглядом.
Домиано даже не жалел меня.
— Умоляй меня. Скажи, кому ты принадлежишь. Скажи, что никогда не посмеешь сбежать от меня!, — прорычал он. Его напряженные мышцы просачивались сквозь белую рубашку, словно вот-вот разорвут ее. Я посмотрела на него с отвращением, оглядывая с ног до головы.
— Не смей так смотреть на меня. Ты сама виновата. Разве не знала, что ты находишься у монстра? Разве не знала о последствиях?, — он вскочил со стула, надвигаясь на меня,— За каждое непослушание следует наказание. Ты должна это усвоить!, — он всучил мне в руки тяжелые цепи, которые создавали больший вес на гвозди. Я закричала, задрожав всем телом.
Такой боли я никогда не ощущала в своей
жизни.
— Ну же, умоляй и получи поощрение,— сладко прошептал он у моего лица. Я уже не справлялась с разумом. Сознание мутнело,—
Скажи, что принадлежишь мне..., — его глаза встретились с моими.
— Ни за что. Ты шайтан, Домиано Риччи,— прошипела я, приближаясь к его лицу, — Во мне течет арабская кровь, а как ты знаешь: мы, арабы, любим смерть так же сильно, как вы любите жизнь, — в глазах потемнело. Вдруг я чувствую, как становится легко и невесомо. Боль в ногах исчезает, и я блаженно выдыхаю. Наконец-то сон. Наконец-то темнота. Наконец-
то это закончилось.
Я проснулась от пальцев, щекочущих мои пятки. Мычу, открывая один глаз. Оглядываю Керасима, хмуро мажущего мазь на мои ноги.
Он заметил меня и облегченно выдохнул.
— Наконец-то ты очнулась, моя госпожа, — со вздохом произнес мой друг, нежно обнимая меня.
— Сколько я спала?, — спрашиваю у него, устала кладя голову на плечо.
— Почти неделю, Лола, — я шокировано оглядела его лицо, — Как сказал врач, у тебя был болевой шок. Ввели в искусственную кому,
потому что первые два дня ты мучалась кошмарами и убегала, не давая зажить ногам,— объяснил он, тяжело вздыхая, — К счастью, ты очень быстро идешь на поправку, еще два дня и все будет, как новое.
— Он с тобой ничего не сделал?, — прошептала я, виновата опуская взгляд.
— Он заставил меня отмыть весь особняк одной зубной щеткой,— мучительно захныкал
Керасим, и я ужаснулась, — Мне понадобилось двое суток и один день, чтобы очистить все. Я даже спал в одном из коридоров с щеткой в руках, — сморщиваю нос, — Этот ненормальный заставил Долорес спать рядом с гниющим трупом два дня. Ее покусали мухи,— мои глаза расширяются.
— Что? За что Долорес?, — прокричала я.
— Домиано не глуп, он знал, что Долорес поняла, кто ты. Она не винит тебя, не переживай. Больше всего досталось,конечно, тебе и Адриано, — нахмурился Керасим,— Он выстрелил в него два раза за то, что тот не сообщил о твоем желании,— я в ужасе закрыла рот,— Адриано жив и даже не злится на Дона, он говорит, что это наказание за невыполнение приказа. Но, Лола, я больше не могу смотреть, как этот ненормальный человек убивает тебя, мы должны как можно скорее вернуться на арабские земли.
— Керасим, ты видел, на что способен
Домиано, ему плевать на всех, он готов убить свое доверенное лицо и даже женщину, которая растила его. Мы должны быть осторожны, — испуганно прошептала я. Керасим нахмурился, но все же согласился. — Я очень голодна, — добавляю и Керасим подскакивает с кровати.
Он заходит в гардеробную и достает для меня белое платье-халат с цветочным принтом синего цвета. Он помогает мне надеть его и встать. Было не больно ходить, просто слегка неприятно. Я пошла в ванную и умылась. Мои серые глаза были ярче, чем обычно. Это от слез. Белая кожа стала еще белее, а губы розовые и покусанные.
Я надеваю светло-голубой платок и под присмотром Керасима спускаюсь вниз. Меня встречает Долорес и крепко обнимает.
— О хабибти [прим. «любимая»], прости меня.
Прости ради Всевышнего, — горько заплакала я, крепче обнимая полюбившуюся мне женщину.
— Не переживай, моя девочка, все хорошо. Я не злюсь на тебя. Помнишь, я обещала, что помогу тебе сбежать? Мне показалось, что таким образом я выполню обещание, а потом и Керасим сбежит, но увы..., — она поджала губы.
Мы пошли на кухню и сели завтракать. Я съела всю свою порцию яичницы с помидорами и блаженно улыбнулась. Чьи-то шаги заставили меня напрячься. Я затаила дыхание, увидев Адриано с разбитой губой и проходящим синяком у лба.
— Адриано, прости меня, — дрожащим голосом прошептала я, на что он ухмыльнулся.
— Ты все-таки дала жесткий газ, принцесса. Я восхищен, — сказал он, и я облегчено выдохнула, — Босс сказал передать, чтобы вы с Керасимом были готовы через десять минут.
Мы улетаем, — сообщил он и я нахмурилась.
— Куда мы летим?, — спросил Керасим, заметив мой взгляд.
— В Рим. В поместье Риччи,— с воодушевлением проговорил Адриано и напомнил, чтобы мы были готовы в указанное время. Оно давалось на прощание с Долорес, так как он сообщил, что мои вещи перевезут туда другие люди.
— Зачем нам лететь в Рим, Долорес?, - тихо спросила я, обнимая ее.
— Босс разместился в Сицилии, но его родной город - это Рим. Там находится их родовое поместье, где собираются члены семьи для важных собраний или семейных праздников,— объяснила она. — Скоро праздник Тьмы. поэтому господин должен там присутствовать.
— Что за праздник Тьмы?, — Керасим скептически оглядел ее.
— Это праздник, посвященный дню, когда зародилась первая итальянская мафия. Домиано Риччи является наследником первого мафиози в
Италии. Можно сказать, что он является тьмой своих предков. В этот вечер все должны преклониться перед ним и дать присягу
верности, а он в свою очередь обещает защиту и неприкосновенность своим рабам, — Долорес остановилась, увидев наши лица.
— Что за бред? Они должны поклоняться человеку? А как же Бог?, — возмутилась я.
— Для нас есть лишь один Бог, Лола. Это Домиано Риччи, — она поджала губы.
— Нам пора, Лола. Долорес, мы будем по вам скучать, — с улыбкой произнес Керасим, кладя руку на сердце.
Я крепко обняла ее и кивнула, когда она попросила меня быть осторожнее.
— Не держи зла на Домиано, Лола. Постарайся залезть в его душу, даже если она колючая. Там
ты найдешь все ответы, — прошептала она, отпуская меня.
Что она имеет в виду? В тот вечер, когда я была с лихорадкой, Домиано был со мной очень ласков и заботлив. Почему он так поступил со мной вновь? Чего он добивается?
Странный мужчина. И эта странность притягивает.
Мы приехали в аэропорт и я впервые за долгое время увидела огра. Он был одет во все черное, что делало этого шайтана слишком привлекательным. Мы вошли в частный самолет и я села у окна. Рядом расположился Керасим. На другом конце сел Домиано и изредка поглядывал за мной. Несколько раз наши взгляды соприкоснулись, но я хмуро оглядела его и отвернулась. Совсем скоро меня одолел сон и я прилегла на плечо Керасима и уснула.
— Мы прилетели, добро пожаловать в Рим,— я проснулась от голоса стюардессы и заметила, что моя голова лежит на чем-то очень твердом и высоком. Сглотнув я подняла голову вверх и обнаружила мирно лежащего Домиано. Я оглядела его лицо. Немного отросшая щетина делала его более привлекательным, а густые, ровные брови хмуро подергивались. Губы были влажными и слегка поджатыми. О Всевышний,
я ненавижу его, чего хочет мое сердце?
— Что тебе мешает меня поцеловать, принцесса?,— я отшатнулась от него, услышав хриплый голос. Оглядела салон и увидела Керасима на том месте, где сидел до этого
Домиано. Он смешно насупился и скрестил руки, сжимая плечи.
- Ты же сказал, что не тронешь меня, — нахмурилась я. Домиано ухмыльнулся с таким милым лицом, что мне казалось, он покорит весь женский мир одной лишь этой махинацией.
— Я тебя не трогал. Сопляк любезно уступил мне место, и ты сама положила голову мне на плечо,— искренне непонимающе осмотрел он меня, — какая бесстыдница, принцесса Лола,— я залилась краской. Он пристегнул меня и мы
приготовились к посадке.
На выходе Домиано закрыл мое лицо концом платка, от чего я закатила глаза. Он оставил меня с Керасимом и спустился к мужчине, который ожидал нас с охраной.
— Этот шайтан подставил дуло пистолета мне в голову, поэтому мне пришлось встать, — зло прошептал мой друг, от чего я негромко засмеялась.
Мы спустились вниз и подошли к машине, где стоял Домиано.
— Это принцесса Лола. Дочь Асада, а это ее сопляк слуга, — бесцеремонно объявил он. Я увидела, как сжались кулаки Керасима, и притронулась к одному, чтобы он успокоился.
Домиано испепелял меня взглядом, и я тут же убрала свою руку.
— Для меня честь познакомиться с принцессой
Аравии,— сладко проговорил мужчина лет тридцать пяти. Он был намного ниже Домиано, но имел хорошую, подтянутую фигуру. Волосы доходили почти до плеч, а на брови красовался большой шрам,— Я Винцессо Веласко, дядя
Домиано, — он улыбнулся.
Дядя?
— Приятно познакомиться, Винцессо Веласко,
— любезно ответила я. Его глаза на секунду растеряно оглядели меня и Домиано.
— Она моя, дядя, - предостерегающе сказал Домиано,— Игрушки, принадлежащие моему дорогому племяннику, для меня вне доступа, — он ухмыльнулся ему и открыл дверцу машины.
Я не игрушка. Хочу их убить. Всевышний, прости за такие мысли. Пусть все,кто называет меня товаром и игрушкой, не выйдут из уборной из-за нескончаемого поноса. Аминь.
— Керасим, скажи «Аминь», — прошептала я, садясь у окна. Он зловеще улыбнулся.
— Аминь, Аминь, Аминь, — я поджала губы, надеясь не засмеяться в голос.
Мы ехали сравнительно недолго. Вскоре моим глазам показалось огромное поместье, похожее на дворец. Поменьше моего, но все равно крупного. Мы проехали ограждение, охраняемое кучей солдат. Везде была свежая зелень, огромные деревья, за которыми явно хорошо ухаживают. Это было не описать словами. Такое нужно только представить.
Мы остановились недалеко от входа и вышли.
— Там будут мои родственники, ты для них моя женщина, ясно?, — тихо проговорил Домиано, направляясь ко входу, — Если они узнают, что ты моя временная гостья, тебя будут колошматить направо и налево, пока не сдохнешь от мучении, — бесстрастно произнес он, оставляя меня шокированной.
Перед нами открылись массивные двери и моему взору показался огромный зал, в середине которого стоял большой диван, кресла и большой, круглый стол, видимо, для азартных игр. Сзади шли две огромные лестницы, ведущие на второй этаж. Все было словно высечено мрамором. Слишком красиво.
— Босс, наконец-то вы удостоили нас чести,— послышалось, когда мы шагнули вперед. Нас окружили женщины разных возрастов.
— Адэлина, — устало произнес он, когда на него налетела молоденькая девушка. Он холодно обнял ее и позже отцепил. Кто она?
— Домиано, кто они?, — любопытно оглядела нас белокурая девушка моего возраста. Ее взгляд задержался на Керасиме.
— Это моя женщина, Лола, а это ее брат –
Керасим, — ответил он, подходя ближе ко мне.
Я и Керасим переглянулись, понимая, что если выдадим себя, нам будет плохо.
— У тебя появилась женщина?,— удивленно закричала она, подбегая ко мне, чем напугала меня, — Кузен, почему я ничего не знаю?, — она пристально оглядела меня.
— Аделина, успокойся, — к нам подошла взрослая женщина лет пятидесяти. Она была статной, словно герцогиня. Ее морщинки на лице гармонично сливались с зелеными глазами
и темными волосами, — Дорогой Босс, я, конечно, знала, что ты горячий ревнивец, но настолько?, — она ухмыльнулась, оглядывая меня с ног до головы.
— Если бы я позволил ей ходить раздетой, то войны бы никогда не заканчивались, Агнес,— хмыкнул он.
К нам подошли пару мужчин и несколько кузенов Домиано, он познакомил нас и я с трудом, но все же запомнила всех.
— Лола, ты еще не знакома с моим братом, он скоро спустится, — прощебетала Адэлина, широко улыбаясь мне. Она была такой жизнерадостной девушкой. Адэлина пыталась заговорить с Керасимом, но тот упорно ее игнорировал.
— Керасим, не будь врединой, — с улыбкой произнесла я, и он наконец-то сдался.
— Неужели у моего брата-ловеласа появилась женщина?, — я вздрогнула, услышав голос, который запомнила на всю жизнь.
Медленно повернувшись я столкнулась с ярко голубыми глазами, которые явно удивились, встретив мои - серые.
— Это Маттео, мой верный брат, - проговорил
Домиано, подводя меня к нему,— А это Лола, моя принцесса. Кстати, ты можешь здесь показывать свое лицо. Члены семьи для тебя безопасны, — сказал он, и я медленно стянула с лица платок. Все замолчали и уставились на
меня, как на что-то первозданное, неизведанное.
Особенно взгляд Маттео, который словно выл от досады.
— Мы устали, Лола должна отдохнуть,— грубо произнес Домиано, и все разошлись. Кроме голубоглазого.
- Приятно познакомиться, ниндзя. Каникулы с любимыми родственниками обещают быть веселыми, — ухмыляется он, облизывая свой пирсинг.
Да, Маттео. Я тоже считаю, что дни в логове зверя будут стоить мне еще больше нервов.