𝐌𝐞𝐫𝐳𝐚𝐯𝐞𝐭𝐬

ГЛАВА 60

Джин

— Слышь, мужик, допить дашь?

В онемевших пальцах, кажется, была бутылка. А надо мной, когда я открыл глаза, простиралось белесое небо. Мой личный Аустерлиц, мать его, возрождение после смерти.

Только где это я вообще?

— Пошел вон, — процедил другой, хорошо знакомый голос.

— Эй, я первым его нашел.

Хорошо знакомый голос выразительно кашлянул. Тут же послышались шаги, судя по звукам, мужик даже сопротивлялся, пока его оттаскивали от меня и недопитой бутылки в моих руках.

Подумать только, столько событий и все мимо меня проходят!

Промозглый влажный ветер не то слово, как освежал. Значит, спал я на открытом воздухе. Ну как спал... Где отрубился после того, как нажрался, там и упал. Стоило не забывать, что я давно не на Кипре, это средиземноморский климат позволял спокойно дрыхнуть на улице, а в нашем, родном, так можно было и яйца отморозить...

Да и вообще не проснуться.

С трудом сел. Мутное зрение не фокусировалось, а мир плыл перед глазами разноцветными пятнами. Тряхнул головой, и это движение тут же отозвалось острым прострелом в шее.

— С добрым утром, — произнес знакомый голос.

Мой отец.

Бутылка выпала из моих рук. Онемевшие пальцы кололо иглами хлынувшей крови, как будто под кожей носился целый табун ежей.

— Не могу вас сейчас принять, товарищ премьер-министр, — прохрипел я. — Давайте в другой раз. Скажем... Никогда? Никогда вас устроит?

Мой отец не засмеялся. Шутка так себе, согласен, но на большее я сейчас не способен.

Я попробовал подняться на ноги, но земное притяжение не захотело отпускать меня так просто. К тому же, онемели у меня не только руки, ноги тоже. Только вцепившись в спинку парковой скамейки, я все-таки смог сесть.

Отец молчал даже теперь. Не нужно быть медиумом, чтобы прочесть его мысли при виде того, как низко пал его сын. Раньше и за меньшее я выслушивал о чести, достоинстве, семье и приватности, которую надо хранить из-за прессы. А теперь, когда я проснулся в центральном парке рядом с бомжом-собутыльником, отец, значит, деликатно молчит!