𝐌𝐞𝐫𝐳𝐚𝐯𝐞𝐭𝐬

ЭПИЛОГ

Два месяца спустя

— Скажите «Сы-ы-ы-ыр!» — скомандовал я.

— Сы-ы-ы-л, — протянул первым сын Мина, так что Дженни и Юнги улыбнулись и без всякого сыра.

— Решил сменить профессию? — спросил Мин после того, как я сделал кадр.

Я пожал плечами.

— Да у меня и не было нормальной профессии. Может, как раз и пришло время сменить амплуа.

— Ты главное свадебным фотографом не становись, Джин, — заметила Дженни. — Хёнджин, подожди, намочишь ноги!

Она умчалась за ребенком, который с хохотом побежал от Дженни прочь вдоль линии прибоя.

— Ты как? — спросил Мин. — Что-то на тебе лица нет.

— Да, я-то нормально... Токсикоз просто у Джису не проходит, — я смотрел, как Дженни догнала Хёнджина и повалила того в песок. — Сложно вообще с детьми, Мин? К чему мне надо быть готовым?

— Ни к чему, — ответил Мин с широкой улыбкой. — Все равно к этому нельзя подготовиться, — а потом вдруг добавил серьезно: — Главное не пропадай надолго, я вот маленького Хёнаджина вообще не помню. Работал много, дома не появлялся. А дети очень быстро растут... Ничего, во второй раз-то я все правильно сделаю, а ты сделай правильно с самого начала, хорошо?

— Во второй? — присвистнул я. — Вас уже можно поздравить?

— Нет еще, — хохотнул Мин. — Мы пока тренируемся.

— Скидочная карточка для того магазина, куда мы ходили с тобой в прошлый раз, нужна? — кашлянул я. — Ну так, чисто чтобы тренировки проходили веселее.

— Потом дашь, — кивнул Мин. — Сейчас уже пора. Готов?

— Давно готов.

Как свидетель, Мин встал рядом возле меня под цветочной аркой. Моя мама — осторожно передвигаясь на каблуках, — подскочила и забрала у меня из рук камеру. Потом по красной ковровой дорожке, постеленной на песке, добралась до белых садовых стульев. Ветер трепал ее горностаевую муфточку и вуаль.

— Не плачьте, Бора, — похлопала она по руке маму Джису. — Все будет хорошо.

— Да, Бора, — поддержала ее Розэ, которую Джису тоже пригласила на нашу свадьбу. — Смотрите, какая наша Джисуньчик красавица...

Я развернул на пятках, и в тот же момент заиграла скрипка. Ветер рвал мелодию, переплетая ее с шорохом волн. Но я и так не слышал больше ничего.

Все мое внимание сосредоточилось на Джису.

Ее отец взял ее под руку и повел по красной дорожке в мою сторону. У меня дыхание перехватило от того, насколько она была совершенна.

Свободное платье расходилось от груди, которая подрагивала от каждого ее шага. Ее грудь уже стала чувствительнее, чем была. Я проверял прошлой ночью.

Нет, я не смог ее оставить одну. Даже на одну ночь. Я не могу спать без того, чтобы уткнуться в ее шею, вдыхая запах ее кожи.

Джису идет медленно, и я знаю, почему. Пусть другие думают, что ей мешает песок, каблуки или платье. Я-то знаю, что не терял вчера ночью время даром.

И не буду терять его после того, как церемония окончится, и работник мэрии Лимассола объявит нас мужем и женой.

И потом я сниму с нее это платье, увижу кружевной комплект невесты, который сам же купил для нее еще в те первые три дня на Кипре, а потом нащупаю крохотное сердце между ее ягодиц.

Красное, ага. Почти как то, что она разбила в первый раз.

Моя фиалка только для других выглядит скромницей. Беременность превратила ее в ненасытную любовницу, и не могу сказать, чтобы я жаловался.

Джису идет ко мне, слегка кусая губы, а на щеках играет румянец. Все думают, что это скромность. Только я знаю, как выглядит ее возбуждение.

Отец Джису передает мне руку невесты, и я улыбаюсь, чувствуя, как Джису касается моей груди. Она любит касаться слова, которое я выбил в пьяном угаре и даже не жалею об этом.

Тогда я впервые поверил.

И теперь на моем теле есть не только «Так предначертано», но и «Credo» на груди под сердцем.

Верю.

Теперь я верю. В любовь, верность и свою женщину.

Я Ким Сокджин и это не конец моей истории. Сегодня, на этом пляже, моя история только начинается.