Будешь моей

18

Пока я стояла, словно оглушенная появлением Егора в моей палате, к нам ввалилась моя драгоценная подруга. В этот раз она пожаловала не одна.
— А что это за мега самец молоденький из вашей палаты сейчас вышел? Я уже задумываюсь о том, чтобы самой сюда лечь. Подлечиться не помешает. — заявила Инка, все оборачиваясь и выглядывая за дверь.
— Инка, совсем с ума сошла? Это сын Елизаветы Викторовны. И мой ученик по совместительству. — ответила я возмущенно.
Подруга повернулась ко мне, разинув рот. Глаза ее так же округлились, давая понять, что она крайне удивлена. Мое внимание переключилось на Любу, она бросила скептический взгляд на нашу общую остолбеневшую подругу и шагнула ко мне.
— Привет, моя дорогая, ты как? — она посмотрела на меня обеспокоенно и порывисто обняла. — Инка рассказала, что тебя без сознания с высоченной температурой увезли.
— Привет, все уже в норме. Ты же знаешь эту даму. Она склонна все преувеличивать. Заперла меня здесь и радуется, — сказала я, покосившись на пораженную полученной информацией подругу.
Та как раз переварила услышанное и ожила. Она развернулась к моей соседке по палате и любезно к ней обратилась.— Елизавета Викторовна, я извиняюсь, но ваш сын очень красивый мальчик. К тому же совсем не похож на школьника, сколько ему лет? — поинтересовалась она.
— Егору уже восемнадцать и все же он учится в выпускном классе, милочка, — заулыбалась женщина, отвечая.
— Я бы никогда не подумала! — все еще недоверчиво глядя на мою соседку, продолжала удивляться Инка.
— Просто он занимается спортом и поэтому выглядит крупнее и старше своих сверстников, — пожав плечами, ответила та.
Инка все же отстала от женщины и направилась к нам. Люба только головой качала, глядя на нее. Подруга исполнила свою угрозу и пришла в этот раз в полной боеготовности: короткая юбка, обтянувшая ее немаленькую попу и плотно сжимающую осиную талию; обтягивающий топ с глубоки v-образным вырезом, из которого при желании могла выпрыгнуть немаленькая грудь девушки; короткая кожаная куртка, мало скрывающая ее одеяние и конечно же красные туфли на высоких шпильках. Вся эта красота была приправлена ярким макияжем и идеальной укладкой. Выглядела она конечно сексуально, но это явно был перебор.
Рядом с этой жгучей леди наша Люба смотрелась милой старшеклассницей и уж никак не ровесницей Инки. На улице вовсю пахло маем, что не удивительно, ведь он ожидался уже на днях. Поэтому более скромная из моих подруг тоже была одета по погоде: на ней было легкое светлое платье с широкой юбкой, чуть открывающей колени и бежевый плащ, а на ногах красовались милые ботильончики на изящной танкетке. Люба тоже умела краситься, но выглядела при этом вполне естественно, а ажурная французская коса ей невероятно шла.
— Слушай, ну и где этот секси-врач? Когда у вас обход? — накинулась на меня Инка.
— Слушай, ты уже достала меня со своими мужиками! — вспылила Люба. — Все уши мне по дороге прожужжала про этого врача. Как будто на мужиках свет клином сошелся!— Да ты просто кроме своего Алексея никого вокруг не видишь, вот и бесишься. А я в активном поиске, между прочим, — парировала наша бестия.
— Она невозможна! Неужели этот ваш врач такой уж красивый? — перевела она взгляд на меня.
Я пожала плечами.
— Ну, ничего так. — ответила я, глядя, как в дверях стоял, скрестив руки на груди предмет нашего разговора и довольно ухмылялся.
Вот это подстава подстав. Я метнула испуганный взгляд от двери к Любе, боясь, как бы она еще что-то не ляпнула. Девчонки внимательно посмотрели на меня, а потом, будто в замедленной съемке повернулись к двери.
Станислав Андреевич не растерялся, продолжая ухмыляться, он развел в стороны руки и медленно повернулся вокруг себя, давая рассмотреть его во всей красе.
— Так достаточно? Все рассмотрели? — спросил он.
Девчонки, не отойдя еще от потрясения, так и стояли с открытыми ртами. Они лишь согласно кивнули.
— В таком случае я попрошу вас покинуть палату, у нас вечерний обход, — сказал он и даже благородно открыл дверь, отступая в сторону.
Мои подруги молча выскочили за дверь, словно ядра вылетели из пушки. Так и не поговорили, а врач взял и выгнал девчонок из палаты. Надо же какая несправедливость. Теперь он нравился мне еще меньше. Ходит по тут, подслушивает разговоры, не предназначенные его ушам. Как так можно?
Недовольно наблюдала за предметом моих размышлений и не могла дождаться, когда же он покинет палату. И дело было не в том, что он был мне неприятен, наоборот, его внешность была на столько идеальной, что становилась уже слишком приторной. А его уверенность в своей неотразимости просто убивала.
Единственное, что меня обрадовало и спасло красавчика-доктора от моей жгучей ненависти, так это то, что девчонки никуда не ушли и вернулись обратно в палату, как только врач ее покинул. Инка светилась, как начищенный пятак, а Люба почему-то хмурилась.
— Что у вас там произошло? Чего такое несовпадение эмоций? — спросила у девчонок, ожидая рассказ о том, что так обрадовало Инку и расстроило Любу.
— Этот божественный красавец сказал, что через полчаса время посещений закончится. — ответила ушлая подруга.
— Да и эта бессовестная пыталась пригласить его на свидание, — еще сильнее сведя брови, пожаловалась Люба.
— Серьезно? — спросила я, посмотрев удивленно на вторую подругу.
— Ну да, а что такого? Кольца обручального я на пальце не заметила, значит свободен. Я, как вы знаете, тоже. Что же мешает двум красивым и свободным людям скрасить вместе одиночество. И слиться в едином порыве создания отдельной ячейки общества. — сообщила наша самоуверенная Инка.
— Сама-то поняла, что сказала? — скептически глядя на девушку, спросила Люба.
— Я-то да! — ответила она, состряпав невозмутимое выражение на лице.
— И что? — сгорая от любопытства, поинтересовалась я.
— А что? — не поняла моего вопроса она.
— Что ответил наш Станислав Андреевич? — все еще хотела я получить ответ.
— Отказал, естественно! — ехидно ухмыляясь, сообщила Люба.
— Но сделал он это совсем неуверенно! Так что я завтра еще раз попробую, — неутомимая подруга доказывала нам и самой себе, что ее способности по обольщению явно недооценены.
— Он просто вежливо тебя отшил, воспитанный человек обычно так и поступает, — доказывала свое Люба.
Инна недовольно сдвинула брови и сложила руки на груди. Она слегка прищурив глаза, косилась в сторону Любы, но молчала. Я смотрела на подруг и поражалась, почему они так себя ведут. Что между ними произошло, я могла только гадать.
— Ладно, раз тебе уже лучше,то я пожалуй пойду. Звони, если что-то нужно будет. Завтра вечерком забегу снова, — быстро пролепетала растерянная Инна и, клюнув меня в щеку, быстро убежала.
— Ничего не хочешь мне сказать? — спросила я, глядя на насупившуюся Любу.
— О чем? — словно вырванная из раздумий, ответила она.
— Что у вас с Инкой происходит? В последнее время вы совсем перестали ладить. — спросила я прямо.
— Меня раздражает, что она ведет себя так вульгарно, словно легкодоступная женщина. Она ведь не такая. Что и кому она хочет доказать? — недовольно произнесла она. — А как она выглядит?
— Да ладно, она давно так себя ведет. Почему именно сейчас тебя это стало раздражать? — пожав плечами, уточнила я.
— Не знаю. Меня вообще в последнее время все раздражает. Дома находиться невозможно, — стала рассказывать она, присев на край моей кровати. — Иногда мне хочется прибить Алексея. Я и сама не понимаю,что случилось.
Она опустила голову и тяжело вздохнула. Меня удивили ее слова. Она никогда не рассказывала подробности их жизни с Алексеем. Нам с Инкой он никогда не нравился. И мы считали, что Люба просто пошла у матери на поводу, согласившись встречаться с ним, а потом и жить.
У Любы всегда была занижена самооценка, поэтому она считала такую жизнь лучшим для себя вариантом. Но, я смотрела на нее и не понимала, как можно не замечать свою красоту. Она была не такой яркой, как у Инки, наоборот, это была более спокойная классическая красота с идеальными пропорциями лица и фигуры.
— Что не так? Ты же всегда была довольна вашей жизнью, — спросила я, забеспокоившись.
— Нет, все хорошо. Ничего не произошло. Это так, видимо какая-то сезонная депрессия, — ответила она, стараясь выдавить из себя улыбку, но у нее ничего из этого не получилось.
— Можешь ничего мне не рассказывать, если не хочешь, но у тебя что-то происходит и меняэто беспокоит, — сказала Любе, не ожидая ничего в ответ.
— Я не хочу с ним больше жить! — громко прошептала подруга и по ее щекам покатились слезы.
— Но ты ведь можешь всегда от него уйти, — так же тихо предложила я. — Он тебя обидел?
— Нет, не обидел. И нет, я не могу от него уйти в любой момент. — быстро смахивая слезы, ответила Люба.
— Почему? — не понимала я в чем безысходность ее ситуации.
— Мама никогда мне этого не позволит. Алексей ведь идеальный по ее мнению. Как я могу желать чего-то лучшего, если лучше не придумаешь? — сообщила она. — И это не мое воображение, я цитирую тебе ее слова.
— Люба, я тебе сочувствую. Очень! Но, твоя мама не должна решать за тебя такие вещи. — пыталась я убедить подругу решать все за себя самой.
— Пока я учусь и не могу зарабатывать мне приходится принимать ее правила. Только я больше так не могу. Не хочу. Яне знаю, что мне делать. И самое главное, что я стала безумно завидовать Инке. — продолжала тихо Люба. — Она каждый день находит себе приключение, никому ни в чем не отчитывается и живет отдельно и без контроля.
Мне оставалось только прикрыть глаза и покачать головой. Я не любила завистников. Хотя Люба никогда такой и не была. Просто все дело в клетке, из которой подруга не могла и нос высунуть. А Инкина жизнь на контрасте смотрелась как мечта для домашней девочки.
— Ты можешь попробовать найти подработку и переехать к нам с Инной. Думаю, что она будет только за, особенно если ты прекратишь ее третировать, — сказала я, но Люба лишь насупилась. — Хотя бы подумай над этим.
Люба шмыгнула носом и кивнула. В чем-то я ее понимала, очень сложно взять и поменять все в своей жизни. Но тут уж нужно выбрать, что для тебя важнее. Оставаться послушной дочкой и продолжать страдать или доказать своим родителям,что ты уже самостоятельный и можешь сам решать, как жить.
— На самом деле и ты права: Инка действительно последнее время с маниакальным упрямством ищет нового парня. Сама не понимаю, что с ней. Но, как только меня выпишут, я это выясню. Она кое что должна мне рассказать, думаю тогда и станет понятно, что с ней происходит. — произнесла я, а Люба снова лишь молча кивнула.
Я только в этот момент поняла, что слишком увязла в мыслях о Егоре и совсем упустила, что у подруг в жизни тоже все не сладко.