— Нет, но я сомневаюсь, что кто-нибудь расскажет нам о них. Ни отец, ни Том, ни Билл не заинтересованы в том, чтобы вкладывать идеи в наши головы.
Бэлла тяжело вздохнула.
— Ты действительно решила пройти через это.
— Да.
— Хорошо, — сказала она. Это был идеальный момент, чтобы попросить ее о помощи, но я поняла, что не могу этого сделать, не могу просить ее о помощи.
Конечно, Бэлла, будучи Бэллой, не нуждалась в просьбе.
— Ты не сможешь сделать это в одиночку. Если ты хочешь добиться успеха, тебе понадобится моя помощь.
Я уставилась на сестру, мою прекрасную, храбрую сестру. Я часто думала, что мы близнецы, родившиеся порознь по какой-то жестокой прихоти судьбы. Она была единственным человеком, за которого я бы умерла. И если бы она попросила меня остаться, сказала, что не может жить без меня, я даже не сомневалась. Я бы осталась, вышла замуж за Тома. Ради нее. Но Бэлла никогда бы не попросила меня об этом. Она была единственной вещью, которая напоминала мне, что в нашем мире тоже есть добро, и я надеялась, что она никогда не позволит тьме вокруг нас испортить ее.
— Нет, — твердо сказала я. — Я могу сделать это сама.
Но Бэлла проигнорировала мой комментарий.
— Если я помогу тебе сбежать, я предам своего мужа, — сказала она с отстраненным взглядом.
Я покачала головой.
— Ты права. И я не могу позволить тебе так рисковать. Я не позволю тебе рисковать.
Она переплела свои пальцы с моими.
— Нет, я помогу тебе. Я твой единственный выбор. И если кто-то и может это сделать, то это ты. Ты никогда не хотела быть частью всего этого.
— Бэлла, ты сама сказала, что то, что я делаю, это предательство, а мафия жестоко обращается с людьми, которые предают их. Билл не из тех, кто прощает.
— Билл не причинит мне вреда.
В ее голосе не было и намека на сомнение. К сожалению, я не разделяла ее убежденности. Я открыла рот, чтобы возразить, но она подняла руку.
— Нет. Если бы Майкл Каулитц был жив, все было бы по-другому. Я была бы под его юрисдикцией, но Билл Капо и он не накажет меня.
