Катрин
После того, что случилось сегодня, я не была уверена, что рискну еще раз сбежать.
Телефон Тома зазвонил снова, и он выругался. Я была рада отвлечься. Его пристальный взгляд говорил с той частью меня, с которой я пыталась бороться с тех пор, как поцеловала его. Я снова легла, но в тот момент, когда я закрыла глаза, образы тела Эвана вспыхнули в моей голове. Даже если Том не убивал его, это не значит, что он не виноват. Он сделал бы то же самое, если бы Алекс не начал действовать первым.
Должно быть, я задремала, потому что резко дернулась, когда что-то коснулось моей руки. Я открыла глаза и увидела, что надо мной нависает Том. Он выпрямился с кривой улыбкой.
- Смерть Эвана, кажется, не слишком тебя беспокоит, если ты можешь вот так уснуть.
Я села, свирепо глядя на него, зная, что он был жесток намеренно, но в то же время задаваясь вопросом, было ли это правдой. Неужели я настолько бессердечна? Была ли я больше похожа на Тома, чем хотела признать? Нет. Мне снилась смерть Эвана, и, когда я думала о нем, в груди все сжималось.
- Нам нужно идти. Наш рейс скоро.
Том схватил меня за запястье, чтобы поднять на ноги, но я вырвалась, внезапно разозлившись. Том снова потянулся ко мне, рывком поднял на ноги и прижал к себе.
- Осторожнее, Катрин. Меньше двух часов назад я видел, как ты была с другим парнем. Я горжусь своим контролем, но есть предел.
Я проглотила слова и позволила Тому вывести меня из комнаты. Скар и Алекс уже ждали в коридоре. Их глаза просканировали меня с головы до ног, потом Скар сказал.
- Она все еще на удивление невредима. Если бы моя невеста трахалась с другими мужчинами, я бы избил ее до полусмерти.
- Разве похоже, что меня волнует твое гребаное мнение? - угрожающе спросил Том.
Я случайно взглянула на него, удивляясь, почему он не делает то, что предложил Скар. Я решила пока держать рот на замке. Самосохранение не было моей сильной стороной, но я не была полностью самоубийцей, даже если смерть могла быть предпочтительнее того, что отец имел в виду для меня.
Через двадцать минут мы поднялись на борт частного самолета, и я села у окна. Том сел напротив меня, но разговаривать не стал. Никто не пытался заговорить со мной в течение всего полета. У меня было чувство, что Том использует это время, чтобы успокоиться. Иногда я замечала, что он наблюдает за мной, но не могла прочитать выражение его глаз. Когда я поднялась, чтобы сходить в туалет, Том тоже встал.
Я направилась к унитазу. Когда Том не отступил, даже когда я открыла дверь, я больше не могла сдерживаться. К черту самосохранение.
- Ты будешь смотреть, как я писаю? Я не могу сбежать, спрыгнув с самолета.
- Я не сомневаюсь, что ты попытаешься пробить дыру в стене самолета, чтобы убить нас всех.
Он это серьезно? Уголок его рта дернулся, но затем выражение лица снова стало жестким. На мгновение наши глаза встретились, затем я быстро шагнула в маленький туалет и закрыла дверь. Маттео не остановил меня, но я знала, что он будет ждать меня и, возможно, прислушается к странным звукам.
Я прислонилась к стене и закрыла глаза. Страх и печаль бушевали в моем теле, и становилось все труднее не разрыдаться. Я почти пожалела, что Том не взял меня за руку. Почему он должен вести себя как порядочный человек?
- Что ты делаешь? Не заставляй меня вышибать эту чертову дверь, - пробормотал Том.
Даже не заботясь о том, что он услышит меня, я позаботилась о деле, прежде чем выйти через две минуты. Взгляд Тома блуждал по мне, как будто он искал признак того, что я что-то замышляю.
Мы вернулись на свои места и снова замолчали.
Когда мы приземлились в Берлин, у меня в животе все сжалось. Я не спала ни минуты, пока мы были в воздухе. Сознание того, что скоро мне придется встретиться с отцом, не давало мне уснуть. Только вчера я ела пиццу со своими соседями по квартире и планировала поездку в Хорватию летом, и теперь моя жизнь снова вышла из-под контроля. Что еще хуже, я вполне могу столкнуться с суровым наказанием со стороны отряда. У Тома действительно не было причин защищать меня от гнева отца. И даже если бы он попытался, почему Билл позволил ему рисковать из-за меня? В их глазах я была меньше, чем паразит.
