Апокалипсис: Бункер

одноглазое начало.

Июнь.  

Прошла уже неделя как мы отбились от нашей группы. Мы пытались их найти, но все тщетно, след мы потеряли еще на второй день. Если бы не сраные лекарства Дони, мы все были бы вместе. Меня беспокоит состояние Джисона, он снова подавлен. Надеюсь он принимает свои таблетки, все-таки плюс в той вылазке был.

   - Если пойдем на восток, выйдем к заправке. – Парень ткнул в карту пальцем несколько раз, и поднял взгляд на друга. – Слышишь?

Феликс закрыл дневник, и сунул его в карман походного рюкзака. На том висели брелки, дырявые алюминиевые крышки, а также парочка истертых больничных браслетов. Напоминание о прошлой жизни. Палатка уже была сложена, и небрежно убрана. Под подошвой берцовых ботинок хрустнула ветка. Блондин оглядел направление с леса до местной заправочной станции, и прикинул в голове время, которое они потратят на путь.

– До темна должны добраться, - парень кивнул сам себе, закинул лямку на плечо бионической рукой. Та неприятно скрипнула, от чего брови Ликса свелись на переносице из-за неприятного ощущения в плече. Кожу передавило до скрипа в зубах, а нажитые мозоли в очередной раз закровоточили.

- Смазать надо. – Джисон выудил из кармана джогеров маленькую бутылочку масла для механизмов, и протянув ладонь к бионической руке, прокапал содержимым несколько болтов. – Норм?

Блондин крутил ладонью, дергал, и поднимал вверх и вниз металлические суставы, дабы проверить подвижность. Скрипа слышно не было.

- Никак не привыкну к ней. Со старой было проще.

- Старая не могла делать то, что вытворяет эта малышка. – Хан щелкнул по металу, и криво улыбнувшись, поплелся по лесу, не забыв прихватить свою сумку.

Пройдя несколько метров, парни отвязали от стволов деревьев лески с жестяными банками. Они старались делать это тихо, дабы не привлечь мертвечину, бродящую в округе. Феликс заметил такой способ обезопасить себя несколько месяцев назад, когда они случайно наткнулись на чей то лагерь. Тот был заброшен, и судя по состоянию вещей, очень давно. На крыше палатки покоился сантиметровый слой пыли, костер истоптан животными следами, а вещи тех людей разграблены, остались одни драные тряпки.

Люди...

Блондин давно перестал задаваться вопросами, касающихся других выживших. Отныне он думал о себе и друге, и их выживании. Душевную доброту сменила холоднокровность и отчаяние. А еще огромное желание жить.