НЕИЗВЕДАННОЕ

Глава 25

О Г О Н Ь

Я горю огнем под двумя мозолистыми руками.
Они безжалостно блуждают по моей коже – сбегают по бокам, расползаются по спине, нетерпеливо дергают бретельки моего платья, пока не скользят по моим плечам. Ткань падает на землю, но я не обращаю на это внимания. В моей голове нет места мыслям ни о чем, кроме мужчины, вызывающего взрывы в каждом моем нервном окончании.
   Рот Чонгука – этот сочный, роскошный рот, который пленил меня с самого первого момента, когда я его увидела – наконец-то на моем, и это лучше, чем когда-либо представляла. Его щетина царапает мое лицо, шею, ключицы, когда он осыпает поцелуями каждый дюйм кожи в пределах досягаемости. Я вскрикиваю, когда он зарывается лицом между моих обнаженных грудей, руки запутались в его мокрых волосах, а его рот накрывает один из моих сосков.

Песок покрывает наши конечности, как слой зернистой белой краски, когда мы стоим на коленях на берегу бассейна, так тесно прижавшись друг к другу, что трудно сказать, где заканчивается его тело и начинается мое. Мой позвоночник выгибается, когда желание поет в моих венах. Я сгораю от ощущения его твердых мышц и пожирающих губ, сгораю, как солнечная вспышка на поверхности солнца, когда его возвышающееся тело обвивается вокруг моего.
  
Мои пальцы сжимаются в кулаки в его волосах, когда чувствую, как зубы царапают участок сверхчувствительной кожи. Поднимаю его лицо обратно на уровень глаз. Его взгляд затуманен жаром, рот приоткрыт, когда желание выскальзывает наружу. Дрожа, мои руки скользят к его подбородку, когда снова соединяю наши губы. Я едва могу дышать, но скорее умру от недостатка кислорода, чем перестану целовать его. Не сейчас, когда мы наконец поддались напряжению, которым пропитан каждый наш взгляд с того первого мгновения в аэропорту.
   Его язык требует входа. Я охотно
открываюсь ему, более чем счастлива позволить разрушить меня. Я тону в ощущении его губ, скользящих по моим. Мой мир тает, каждый жизненный опыт, который у меня когда-либо был, исчезает из фокуса, сама моя личность стирается, пока я не могу вспомнить свое имя, или это место, или как мы оказались здесь вместе. Все это не имеет значения. Здесь, в его объятиях, я именно там, где мне нужно быть, моя изодранная душа снова стала новой, подкрепленной его собственной.
   Его твердость упирается в мое бедро через ткань его шорт, и я теряю способность дышать. Двигаться. Чтобы подумать. Прижатое ко мне неопровержимое доказательство того, что мои дни украденных взглядов и ночи темных фантазий не остались неразделенными или безответными. Он горел для меня так же, как я горела для него.
    Борясь в безмолвном отчаянии, пока давление медленно нарастало до этого момента, здесь и сейчас, когда наши рты предъявляют права друг на друга, а наши тела идеально выровнены.