- Ты в норме? - Клаус положил ладонь поверх моей. - Что ты хотел мне сказать?
Я кивнул и безучастно посмотрел на стол. Мы вдвоём сидели за столиком кафе неподалёку от моего дома. Горячий кофе, сладкий штрудель - никогда его не любил, но, видимо, Клаусу нравится. Мой телефон лежал на столе, и я бросал на него взгляды, боясь, что тот зазвонит. Вокруг раздавались голоса посетителей: люди пришли на ланч. Кто-то из офисов неподалёку зашёл перекусить, кто-то заскочил выпить чашку горячего кофе после прогулки в парке. Пытаясь думать о чём угодно, только не о Раабе, я держал свой гнев под контролем.
- Значит, Хабека тебе не удалось наказать за то, что он... приставал к Эмилю? - спокойно спросил я, разглядывая за спиной Клауса стену с интерьерными фотографиями.
- Манс, - он вздохнул, - это бесполезно. Александр Хабек очень и очень богат, таких людей невозможно наказать. Сила денег и власти.
Шрайер насмешливо скривил рот.
- Помню своё удивление, когда познакомился с ним у профессора Нойманна. Я был шокирован, когда узнал, что миллионер посещает психотерапевта, который берет всего лишь по триста евро за приём...
Шрайер вдруг замолк, и я молчал, ожидая продолжения.
- Манс, с тобой всё нормально?
- Да, мать твою, со мной всё супер! - огрызнулся я. - Ты заинтересовался Хабеком только потому, что он богат?
Клаус тяжко и нервно вздохнул. Аж зло взяло. Бедный доктор с разбитым сердцем. Нет, не надейся, сука, я не стану вежливо извиняться.
Он нерешительно выждал, а потом ответил:
- Ты не прав... он красив и талантлив в первую очередь. Я влюб...
- Что дальше? - грубо перебил я.
Клаус сделал нервный глоток из чашки с кофе.
- Я не мог по три часа ждать в его студии, пока он писал, - Шрайер слегка успокоился, и его голос зазвучал снова уверенно. - Ведь Дёниц был почти одного возраста с Эмилем, я должен был задуматься над этим, но в той истории Хабек был жертвой. Скорее всего, это всё наркотики. Профессор Нойманн подозревал у Хабека прогрессирующую маниакальную депрессию. Это безжалостное и почти неизлечимое заболевание, Манс, и его очень трудно выявить, так же сложно, как и рак.
Мне казалось, что я находился в параллельной вселенной, я видел и слышал Шрайера размыто и глухо.
