Shattered

Глава 17

В нашей жизни зачастую основные вопросы, будоражащие нашу душу, рушат две вещи, порочно засевшие в нашей голове. Гордость и Предубеждение. Этих двоих называют мозгошмыгами, ну или тараканами. Они въедаются в кору серого вещества, которое мы называем мозгом. А подкармливают этих мозгошмыгов наши чувства. Как ни странно мы совершаем ошибки из-за них.
Если бы я давала названия своим главам, то это были бы всего три слова. Гордость. Предубеждение. Любовь.

Эта ночь была замечательная. Я провел её с любимой девушкой, которая любит меня. Теперь она спит у меня на груди и тихо посапывает. Моя Гермиона Грейнджер. Солнечные лучи, пробивающиеся через окно, падали на её лицо и волосы, заставляя последние переливаться от шоколадного к огненно рыжему. Она во сне улыбалась. Я накрутил прядь её волос себе на палец.
- Я знаю, что ты пялишься на меня, Малфой! - сказала она сонно, не открывая глаз, - и даже не пытайся это отрицать, - какие же все-таки гриффиндорцы милые. Глупые, безрассудные, но милые. По крайней мере, Грейнджер точно.
- Расскажи мне что-нибудь?
- Что?
- Что-то, что я не знаю.
- На втором курсе я обокрала Снейпа и сварила оборотное зелье, - сказала Грейнджер таким тоном, будто время подсказала.
Она вообще много чего рассказала. Как Поттер и Крысли притворились Крэбом и Гойлом. Про то, как опасны хроновороты, и как она уставала, изучая практически все предметы сразу. Рассказала, как глаза в глаза встретилась с Сириусом Блэком, когда еще считала его убийцей. Рассказала как убегала от оборотня, и как чуть не получила «поцелуй Деметора». Рассказала про неуклюжего Крама, который даже поцеловать её боялся (к слову, когда я об этом узнал у меня отлегло от сердца). Рассказала про то, как ненавидела меня во время царствования Амбридж. Рассказала про своих родителей, и про мечту побывать в России. Спела любимую песню, и прочитала любимое стихотворение. Оно произвело на меня неизгладимое впечатление.
Оно называется «От рассвета до заката»

- Любимая, прошу, не уходи.
Пожалуйста, останься, умоляю.
- Любимый не могу, прости
На рассвете вернусь, обещаю.

-Я уже ненавижу рассвет,
Что тебя у меня забирает.
Не останешься, знаю ответ.
Только что-то в груди замирает.

- Вновь приду на закате, ты жди,
А сейчас я тебя оставляю.
Дай прижаться к твоей груди.
Ненавижу рассвет, проклинаю!
Вдохнуть запах твоих волос,
На щеке ощутить дыханье.
Ты же знаешь ответ на вопрос.
Ухожу, поцелуй на прощанье.

- Эта боль, она жить мне мешает,
От заката живу до рассвета.
Знала б ты, как тебя не хватает
Ты - мой воздух, простишь ли за это.

Я тебя не могу отпустить,
Хоть во сне тебя не потеряю.
Это как дышать - тебя любить.
Лишь завтра приди, умоляю.

P.S: Знаю, что когда-то отпущу,
Знаю, что я сам себя терзаю,
Но сейчас без тебя не могу.
Я безумно без тебя скучаю.
Вновь во сне растает облик твой,
Но буду ждать я твоего возврата,
Чтоб видеть, слышать голос твой
Хотя бы от рассвета до заката.
© Олеся Горбач

Это стихотворение стало моим любимым.
И когда рассказ кончился, я готов был убить Поттера, за то, что он подвергал её такой опасности все эти годы.
- Знаешь, Драко, - сказала она беря полотенце, и открывая дверь в ванную, - а меня Кормак МакЛаген на бал пригласил. Я вот не знаю даже, что ему сказать, - и закрылась в ванной.
Какой тонкий намек мисс Грейнджер. Аплодисменты! Что же, дама хочет приглашения на бал, она его получит. И, решив не терять ни секунды, я подошел к двери, ведущей в ванную. Использовав несколько заклинаний, дверь отпереть мне не удалось.
- Ах так! - крикнул я ей, надеясь, что заглушающие заклинание она не наложила. - Не пускаешь значит! Ну и иди со своим МакЛагеном на бал, - и решил до вечера с ней не разговаривать. Типа обиделся.
Хотя на самом деле обижаться я и не думал. Я просто кое-что задумал.
Не чистя зубов и не принимая душа, я ушел на поиски своей верной боевой подруги Панси Паркинсон. Эта удивительная женщина поможет мне подготовить для Грейнджер нечто грандиозное. Я слишком Малфой, чтобы продумать все до мелочей, а вот Панси сделает все в лучшем виде.
Пока я шел к подземельям, передо мной открылась необыкновенная картина! Рональд Уозлик стоял на коленях перед Дафной Гринграсс, держал её за руку, она краснела (Дафна Гринграсс - краснела!).
- Рон, я не знаю, это не правильно. Ты же с Гриффиндора! А я Слизерина! - сказала она, отводя глаза. Молодец, девочка! К драклу его! Не падай в моих глазах!
- Значит Малфою с Гермионой можно, а нам нельзя?! - воскликнул он, вскакивая с колен. - Дафна, я очень хочу пойти с тобой на бал!
- Я подумаю... - сдалась она. Морковноголовый чмокнул её в щеку и убежал в неизвестном направлении. Все же, милая Дафна, ты умудрилась упасть моих глазах.
Но я не стал зацикливать свое внимание на этой странной парочке. Какой Уизли шлюха я подумаю потом. Сейчас меня волнует только Грейнджер. Как бы она не согласилась пойти с Кормаком на бал. Слишком долго я вел себя как мазохист. Теперь уж я Грейнджер никуда не отпущу. Только моя. Отныне и на веки.
Найдя Паркинсон в обществе её любимого Забини, я схватил первую за руку и утащил в темный угол, не внемля на протесты второго.
- Панси, мне нужна твоя помощь. Срочно! - заявил я. Она поинтересовалась, что я изволю у нее просить. Если быть дословным «Какую хрень ты опять затеял?». И я поведал ей свой план. Глаза моей боевой подруги округлились, и она открыла рот.
- Кто ты? И куда ты дел Малфоя? - спросила она, схватив меня за плечи. Ну да... признаю, я в этом году немного странный. А кто собственно в этом году не странный? Грейнджер - странная. Кети - влюбленная в рыжего парня. Волди - жив. Поттер - тоже (хотя то, что он жив странно не только в этом году, но и вообще принципе). И неужели нельзя Малфою побыть чуточку странным?
Мы с Панси обменялись взглядами, и она отрицательно покачала головой. Что ж, применим то, что действует на мисс Паркинсон безотказно. Начинаем ныть!
- Ну Па-а-анси-и-и-и, ты такая умная и замечательная, - провыл я и моя подруга закатила глаза, - ну помоги мне, Пансолнышко!
- Ладно, после обеда я скажу тебе, что нужно сделать. А пока выпроси у Блейза хорошего алкоголя!



Уломать Блейза оказалось не так уж и сложно. Мой план начал свой ход. Остается только злобно поглядывать на Грейнджер, смеяться как безумный ученый, и громко выкрикивать «Бу-га-га!». Намного сложнее оказалось уговорить Асторию во время обеда утащить Гермиону за стол Гриффиндора. Слизеринка запросила новые сережки и ящик дорогого вина. Я согласился без промедления. За исполнение моего совершенного плана я душу продам.
Ну а за восхищениями самим собой, и своей гениальности, я заметил, как Поттер обнимает мою Грейнджер. И их объятия затянулись. Незамедлительно я вскакиваю с места и направляюсь к ним, по дороге вспоминая про свой план, который с треском может провалиться из-за Поттера. Времени на раздумья не остается, и я говорю этой обнимающейся парочке первое, что приходит в голову.
- Грейнджер, прекрати обниматься с моими Гарриком! Он мой мальчик! Да, сладенький? - все удивленно открыли рты, а Поттер мне подмигнул. Святое дерьмо! Мне подмигнул Поттер! А затем кинулся ко мне с криками «Любимый, вернись, я все прощу!! Ой.... Прости, и я вернусь!!» Мы обнялись. Фуу! В зале была абсолютная тишина.
Вдруг послышался хохот. А за ним глухой стук. Это Грейнджер упала от смеха на пол. И когда выползла из-под стола, заулыбалась, глядя на нас.
- Мы окончательно помирились! - гордо сказала она. Я посмотрел на Потти, затем на Грейнджер, а затем снова на Потти. Потом мне в голову пришла супер-гениальная мысль. Я, отодвинув в сторону гордость, встал на колени перед очкариком, и нарочито официально произнес
- Золотой мальчик, надежда всей магической Англии, не соизволишь ли ты пойти со мной на бал? - все еле сдерживали смех. Впрочем, как и я. Одна только Гермиона пождала губы. Я знаю, что она очень хотела идти со мной на бал, ровно, как и я с ней... но все моя милая принцесса не так просто!
- Ох, милый мой блондинчик! Я уже иду с Джинни, - я сделал вид, что мне нанесли глубокое оскорбление, и встал с колен. Теперь Поттер упал к моим ногам. - Прости меня, сладенький! Пригласи вон Гермиону!
- Нет, она... Хм... лохматая!
- Да, а еще она идет на бал со мной! - выскочил ниоткуда Кормак МакЛаген, - правда, Гермиона? - у меня волосы встали дыбом. Неужели из-за моих утренних слов она решила идти на бал с ЭТИМ?! В главном зале вдруг стало душно, и у меня над головой возникла туча, из которой посыпался снег. Гриффиндорка подошла к Кормаку и что-то прошептала на ухо. Он заулыбался глядя на меня. У меня потемнело перед глазами от гнева. Я развернулся на каблуках своих дорогих туфель, и стремительно вышел из зала. Ну, Грейнджер. Ну, ты блин.
Сидя на астрономической башне, и забивая трансфигурацию, я вдруг подумал, что неправильно все понял. А вдруг гриффиндорка просто хотела, чтобы я приревновал её? Нет, МакЛаген птица гордая, не согласится на такое. Значит, все-таки она идет с ним на бал.
Я вскочил с места и побежал в совятню. Отправив МакЛагену записку, я неторопливо отправился в сторону Безкартинного коридора (свидетели ни к чему, верно?). Именно туда щас должен был прийти Кормак.
И мантикора меня раздери, он был там. Ну что ж, друг мой недалекий, я покажу тебе, как приглашать чужих девушек на бал.
Парень стоял спиной ко мне, а нападать сзади я не привык. Постучав ему по плечу, я отошел на шаг. Парень повернулся. Я достал палочку и поднес её вертикально к лицу. Это дуэль. МакЛаген понял. Мы разошлись, и так как секундантов не было, пришлось считать самим. Я настроился на его разум, и применил легиллеменцию. Теперь дуэль будет проще.
Первым заклинанием было невербальное «Экспелиармус». Такое же невербальное «Протэго» с моей стороны. В общем-то, вся дуэль проходила в тишине. В этом году нам попался не плохой профессор ЗОТИ. Через пару минут у моего противника выступил пот на лбу и носу, а я еще даже не особо напрягался.
Еще минут через десять этой дуэли мне надоело, и я, собрав все свои силы в единую точку, кинул МакЛагену под ноги мощную «Бамбарду». Она, конечно, получилась не такой силы, как если бы я произнёс заклинание вслух, но и так его откинуло хорошенько. Кормак красиво приземлился на правую ногу. Послышался отвратительный хруст. Похоже, я только что сломал гриффиндорцу ногу.
Ухмыльнувшись, я решил оставить его подыхать в этом коридоре. Но по дороге меня замучала совесть (или не желание быть убийцей), и я сказал второкурснику, что слышал, как в безкартинном коридоре кто-то плачет и стонет от боли.
Я снова отправился на астрономическую башню. Думать мне сегодня никто не запрещает. А вопрос стоял не из легких. Что делать с Грейнджер? Она моя девушка. Она согласилась идти на бал с МакЛагеном. Неужели она не понимает, как для меня важно идти с ней на бал?
Ответ на мой вопрос пришел через незакрытую дверь. Очкастое решение моих проблем подошло ко мне, достало какую-то пачку и зажгло её. Это был Поттер. Он выдыхал дым, и, кажется, наслаждался, когда этот самый дым был у него в легких.
- Почему я не удивлен? - спросил он и протянул мне такую же палочку, как у него во рту. - Это сигарета. Как сигары, только маггловские и дешевые, - я принял сигарету, Поттер её поджег, и я втянул дым. Действительно похоже на сигары, только легче, и вкус хуже. Но после второй затяжки в голову ударило, и пришла легкость. - Ты мне не ответишь, да? - я решил, что молчать будет хорошей идеей. Детский сад.
- Знаешь, Малфой, она не собиралась идти с Кормаком. Они решили быть друзьями. Он просто помог ей сделать так, чтобы ты ревновал. Она попросила его сделать вид, что он пригласил её на бал. Странно, что ты не знаешь. Но вся школа гудит о его отношениях с Денисом Криви. Идея конечно глупая, без тебя знаю, но ведь ты ревновал. Только вместо того, чтобы позвать её на бал, ты сломал Кормаку ногу. Жди мести от Дениса, - я все молчал. Поттер кинул остатки сигареты вниз, и развернулся лицом ко мне.- Бал послезавтра, Малфой. Подумай над этим, - с этими словами он ушел.
И я подумал. Подумал хорошенько. И пришел к выводу, что я идиот. Выкинув остаток сигареты, быстрым шагом я пошел догонять Поттера, и договариваться с ним на счет моего коварного плана.



К вечеру все было готово. Я ждал Гермиону, и радовался, как же все замечательно прошло. Из-за МакЛагена с меня сняли лишь пятьдесят баллов. Слава Мерлину! Дядя Северус смотрел на меня с одобрением и... хм... гордостью?
В общем, я ждал Грейнджер в ванной для старост. Поттер должен был придумать, как затащить сюда гриффиндорку. Я а уже могу распоряжаться ей как захочу.
- Джинни, - послышался за дверью знакомый голос. - Это глупо. Очень глупо! Ты бы и сама сюда дошла. Нет, Джинни, я не зайду туда. Да нет там никого! Джинни! А, что ж с тобой делать? - дверь скрипнула и в помещение зашла моя желанная. Дверь за ней захлопнулась.
- Джинни, что за... - начала она, но увидев свечи, цветы, и меня потеряла дар речи. Первый шаг сделан.
- Тебе нравится? - спросил я, выждав три минуты её убийственного молчания. Она отрицательно покачала головой. У меня душа в пятки ушла, а сердце пропустило удар. - Как?
- Драко, - сказала она хрипло, - я в восторге, - меня отпустило.
Я преодолел расстояние между нами в несколько больших шагов и крепко прижал её к себе. Моя маленькая, доверчивая и глупенькая девочка. Хрупкая. Я вдохнул запах её волос. Воздух обжигающе наполнил легкие. Если бы можно было умереть от счастья, я был бы уже бездыханным телом, а душа моя горела в аду, за то, что я позволил себе прикоснуться к чему-то такому прекрасному. За то, что я предъявил свои права на Гермиону.
- Гермиона, ты пойдешь со мной на бал? - спросил я, нежно отодвигая её от себя, и заглядывая в глаза. Гриффиндорка ухмыльнулась совсем как я, и второй раз за последние семь минут отрицательно покачала головой.
- Это ты, милый Драко, пойдешь со мной на бал. Ведь полагается, что мужчины - аксессуары, - сказала она, чисто по-малфоевски растягивая слова и сверкая очами. Второй шаг сделан.
Я поцеловал гриффиндорку, и настало время третьего шага.