Shattered

Глава 26(часть 2)

Испугавшись самого себя, я опустил палочку.
Да, это действительно, невероятно страшно. И я восхвалял Мерлина за то, что при посвящении в пожиратели мне не пришлось никого убивать. Я бы просто не смог. И я не представляю, откуда во мне столько злобы и ненависти. Узнай об этом Гермиона, никогда не простила бы.
Из-за угла показался Поттер, его лицо исказилось гримасой ужаса, когда он увидел обездвиженного Нотта на полу в собственной крови. Первый его вопрос был, знаю ли я как снять заклинание и залечить его раны. Естественно я знал. Когда твой крестный Северус Снейп ты знаешь все, и даже больше.
Теперь пришло время начать осуществлять мой маленький план. Мы с Поттером решили, что каждую ночь каникул, будем нападать на Нотта, потом исцелять его, накладывать заклинание, чтобы он не вспомнил о том, как мы его исцеляли и класть спать. Все должно было выглядеть так, словно ему это снится. Мы с Поттером подумали, что так будет очень легко подорвать его психику. К тому же он уже давно на грани нервного срыва из-за Исчезательного Шкафа. Вот только главное теперь не проколоться, ведь на руках у него еще и сбитые костяшки. Если их залечить он может догадаться.
- Только, Малфой, у меня с заклинанием забвения не очень, знаешь ли, - сказал Поттер, когда мы вылечили Нотта.
- Не ссы, у меня все хорошо, - и я наложил на Нотта нужное заклинание.
Когда мы его отвели в спальню мальчиков, и уложили в кроватку, Поттер предложил выпить за успешное начало операции. Я против не был, и остаток ночи мы провели, нажираясь как свиньи. А часов в шесть утра, пьяные, полезли в теплицы профессора Спраут.
Помню, что в ее запасах мы еле-еле отыскали дурман-траву, а вот дальнейшие воспоминания как будто все происходило не со мной. Мы так надымили в теплицах, что до сих пор перед глазами дымок. Одежда вся провоняла. Фу, просто фу. Выйдя на улицу от переизбытка ощущений, мы заблювали весь газон, а потом еще долго ржали. И почему просыпаться в обнимку с Поттером вошло у меня в привычку?!
- Малфой... - прохрипел перегаром мне в нос Поттер. - Убери свою руку с моей ягодицы! Немедленно! - я послушно убрал руку, пытаясь вспомнить, как она туда попала, и тут понял, что моя правая нога, зажата между ног Поттера.
- Очкастик, отпусти мою ногу. Я не твоя рыженькая подружка, - и моя нога оказалась на свободе. - Который час?
- Какая разница, у нас каникулы, - ответил Поттер, и почему-то прижался ко мне.
- Я, конечно, понимаю я весь такой сексуальный и все дела, но ты отодвинься от меня. Тем более нам надо скоро идти за этими твоими хоркусами. - Я оттолкнул Поттера, и сполз с дивана. - Поттер уже десять утра.
- Это восхитительно, Малфой. И ты разбудил меня в... твою ж мать, я завтрак пропустил! - он вскочил, схватил мантию и выбежал в коридор. Браво, скорость отличная!
Я потихоньку побрел вслед за Поттером. Конечно, была мысль пойти принять душ, переодеться, но урчащий живот все-таки отправил меня в сторону большого зала. Вот только, когда я подошел к дверям зала, есть мне, совершенно, расхотелось. За общим столом (так как народу практически не было, стол остался один), рядом с уминающим кашу Поттером сидел Виктор Крам.
На нем были черные брюки, и бежевый свитер. И мне хотелось его удушить. Я сразу так некстати, вспомнил мою ярость в тот момент, когда я увидел их на балу. Меня начало трясти. И он, узнав меня, помахал мне рукой, мол, присоединяйся. Мне стоило огромных усилий не кинуть ему что-нибудь в лоб. Медленным шагом я направился к нему, стараясь успокоить свои нервы.
- Драко Малфой! - сказал он, вставая, и протягивая мне руку. - Очень рад снова тебя встретить! - английский он знал уже намного лучше, чем раньше, но небольшой, заметный только англичанину акцент все же был. Я пожал ему руку. Первая волна ярости уже прошла, оставив за собой лишь холодное равнодушие. - А ты стал еще сдержанней чем был, Драко.
Я сел между Поттером и Крамом, и позвал эльфа, чтобы заказать себе завтрак.
- Что желаете, сэр Малфой? - спросил домовик.
- Слушай, запоминай и не смей ошибиться! - приказал я. - Яичницу из двух яиц, глазуньей. Одну жареную сосиску - бэнгерс. Несколько ломтиков жирного жареного бекона с хрустящей корочкой и три свежих тоста с маслом. И чашку индийского кофе. - Что-то пропищав, эльф скрылся.
- Что, на пожрать пробило? - спросил Поттер, засовывая в рот очередную ложку овсянки. Я уже почти ответил, когда передо мной возник завтрак. Я подумал, что лучше есть, чем разговаривать с Поттером. К тому же, завтрак был просто прекрасен, а кофе по утрам после попойки, и покуривания вообще дело святое, и возвращающее к жизни.
- Кстати, Харри, - ну не удавалось Краму нормально произносить букву «Г», а я то тут при чем? Я ем вообще! - Я не могу найти Хермани, ты не знаешь, куда она подевалась? - При упоминании Грейнджер я напрягся и даже есть прекратил. Крам смотрел на Гарри, и когда заметил мой небольшой ступор, перевел взгляд на меня. - Драко, что с тобой?
- А с какой целью ты собственно интересуешься местонахождением Гермионы Грейнджер? - спросил я, откладывая в сторону столовые приборы.
- Она просто писала мне не так давно. Я совершенно точно знаю, что Хермани не поехала к родителям. С Роном она рассталась, тем более Харри тут. Вот я и искал ее. Давно не виделись. Кстати, она писала, что у нее новый молодой человек. Вы не знаете кто? - Поттер молчал, давая возможность мне побеситься. Я широко улыбнулся Виктору и уставился на него. - Драко, что с тобой? Тебе нездоровится?
- Все хорошо, Виктор. Если честно, то все просто замечательно! Веришь, нет? Вот встречаюсь с Гермионой. Я ее новый парень, да. В школе ее нет. Она уехала. Можешь не спрашивать куда, я тебе все равно не скажу. - Мой словестный поток закончился. Выражение лица Виктора Крама в тот момент я напомню на всю жизнь, честное слово.
- Дааа? - спросил он, когда справился с удивлением. - Странно... - он сделал вид, что задумался, но в его глазах я видел четкую мысль. - Никогда бы не подумал, что Хермани согласится с тобой встречаться! Она тебя даже симпатичным не признавала. Помню, был как-то у нас разговор между поцелуями...
И тут пошел рассказ о том, как Гермиона Грейнджер ненавидит Драко Малфоя. У меня внутри все сжималось, от понимания, сколько же ненависти было у Гермионы ко мне. Странно, что у нас вообще завязалось нормальное общение, не то, что какие-то отношения. Крам так подробно припоминал каждый ее эпитет в мою сторону. Так подробно, словно это было только вчера. А потом болгарин начал мне читать мораль, что Гермиона, мол, сама уехать не могла, а значит, ее заставил я. А раз ее заставил я, значит то, что она говорила обо мне правда. В общем, речь Крама была связной, познавательной и не лишенной смысла. И если бы я был Роном Уизли, то эта речь конкретно опустила бы меня с небес на землю.
- Спасибо! - прервал я его. - Но мне надоело слушать это.
А потом я встал и вышел. На какой-то момент мне показалось, что на лице Крама промелькнуло торжество, но я не стал дальше об этом заморачиваться. Я направлялся в выручай-комнату, отчасти в надежде отдохнуть, отчасти застать там Нотта. Мысль о комнате отца отпала мгновенно, ибо надираться из-за речи Крама было бы не достойным Малфоя. Тем более пить в одиночестве - первый шаг к алкоголизму. А я же не алкоголик? Или нет?
И все-таки меня посетила мысль, о том, что это будет самое сложной задание в моей жизни, не покидала меня. Ну почему я не мог просто не влюбиться в Грейнджер и не убить Дамблдора? А ответ был. Я не убийца. А Грейнджер вообще бонус моей жизни.
Дамблдор - чокнутый. Вспомнил я слова Маркуса Флинта в первый день моего пребывания в Хогвартсе. И слова Снейпа, что наш директор гений, но с тараканами, побольше акромантулов. Я еще тогда задумался, что же это за тараканы такие? А теперь понял. Дамблдору доставляет неизгладимое удовольствие вмешиваться в судьбу. Вот он и свел меня, Поттера и Крама в одну команду. И, да простит меня крестный, но я придержусь мнения Флинта, Альбус Парсеваль Вульфрик Брайан Дамблдор просто чокнутый.
У выручай-комнаты, я остановился. Она снова была занята, и, побродив мимо нее я, снова откопал в уме правильную просьбу, чтобы быть впущенным.
Тот же самый хлам и пылища. Я еле сдержался, чтобы не чихнуть, и снова услышал голоса. Только в этот раз велся простой диалог, и никто не пытался починить шкаф. Я тихо прошел на голос. Нотт снова разговаривал с Флорой Кэроу.
- ... а потом он запустил в меня круцио. Я просто корчился на полу, и не мог пошевелиться. А потом, представляешь, я проснулся! - Нотт говорил с бесстрашным выражением лица, а руки были убраны в карманы. Девушка же снова сидела на столе, болтала ногами, и на ней было ярко-желтой платье в лучших традициях Луны Лавгуд. - Фло, у меня все тело болело так, словно я действительно попал под круцио. Но понимаешь, на мне не было ни царапинки, кроме тех, что нанес себе я сам, - девушка задумалась.
- А ты не думаешь, что Малфой действительно пронюхал про избиение, и таким образом тебе отомстил, внушив, что это был сон? - я готов был аплодировать Флоре стоя. Так вот почему Нотт выбрал в свои спутницы именно ее! Я и забыл совсем, что Флора Кэроу гений. Если бы она еще и хотела учиться, то Грейнджер, да простит меня эта женщина, нервно покуривала бы в сторонке.
- Нет, это исключено. Я шарился в голове все утро. Понимаешь? - и тут уже я почти аплодировал себе. Это ж надо так идеально наложить заклинание. Просто perfecto! Нельзя быть таким гением. Эх, какой талантливый черный маг пропадает! - Фло, у тебя еще предположения?
- Не знаю, Тео. Может, ты винишь себя. Или это Грейнджер наслала проклятие?
- Но почему именно сейчас?!
- Теодор Нотт! Я тебе не маггловская справочная служба! Я не знаю ответов на все твои вопросы, идиот...
Не став слушать дальше их брань, я тихо вышел из комнаты, и отвесил ей низкий поклон, уже находясь в коридоре. Надеюсь, комната это оценит.
Я решил тот час найти Поттера и напиться с ним в честь успешно выполненного плана, хотя тот только начинался, и нам предстояло еще целую неделю издеваться над сознанием Нотта. Это было так весело, что если бы я не был Малфоем, то определенно прыгал бы от эмоций, переполняющих мою извращенную милую головку.
Поттер все еще сидел в большом зале и что-то увлеченно читал, под пристальным взглядом Крама. Видимо ему доставляет удовольствие смотреть, как кто-то читает. Сам, наверное, не умеет! Я вальяжно подошел к Поттеру, взял его за шкирман, и оторвал от чтения.
- Шалость удалась! - сказал я, и ухмыльнулся.

***

Тем вечером, уже поддатые, мы с Поттером раскуривали дурман-траву прямо в теплицах мадам Спраут. Той не было в школе, а потому, она никогда об этом не узнает. Нет, женщина, конечно, заметит пропажу, но нечего не докажет. Все воруют это замечательное растение.
- Дракон! - обратился ко мне Поттер, после очередной затяжки.
- Я слушаю тебя, очкастое недоразумение.
- Неее, Малфой, ты меня не понял. Дракон! - и он указал на потолок, туда где уже минут двадцать розовым облаком танцевал радужный пони. - Ты видишь этого дракона? - я покачал головой, и объяснил, что это всего на всего пони. - Нееее, ты что? Это дракон. По-любому. - Я снова перевел взгляд на пони. Ну, вот же ножки, голова как у лошади. Где тут Поттер видел дракона?! Я взглянул на избранного как на идиота. - Малфой, если это пони, то я японский ежик. - И тут вместо поттеровской головы я увидел голову ежа. Ужасное зрелище, честно говоря. У него еще вместо глаз щелки такие.
- Поттер, ты еж. Это все-таки пони! - гриффиндорец оглядел себя, желая убедиться в моих словах.
- Да! - сказал он после раздумий. - Я определенно еж. А там определенно пони.
А потом свершилось чудо. Та вселенная, которую я когда-то нашел в пологе кровати Забини, внезапно перебралась на мантию Поттера. Хотите, верьте, хотите, нет. И жители этой вселенной пели мне дифирамбы, что я их снова посетил. И кричали мне «Славься Малфой!». Это было восхитительно.
- Ты тоже это слышишь? - спросил у меня переносчик моей вселенной.
- Да, они определенно отлично сочетают песни и поклонения.
- Да нет же! Сюда кто-то идет. - Я не слышал и не видел. Но Поттер вдруг накинул на голову края мантии, тем самым переворачивая вселенную. - Это же Снейп. Он помыл голову! Он блондин! - шептал в припадке мальчик-который-выжил-но-укурился. Этот самый мальчик тыкал пальцем в пространство и прижимался ко мне. Может, я просто не вижу того, чего видит Поттер? И поэтому я залез головой к нему под мантию.
- Если он меня узнает, то его хватит сердечный приступ, - прошептал я. - Он мой крестный. Я не хочу. - Поттер захихикал, как первокурсница. А потом вдруг вмиг стал серьезным. - Малфой, ты мне не поверишь!
- Конечно, не поверю!
- Не перебивай. Ты хотел травмировать психику Нотта в одиночку. А что если сегодня его буду пытать я? - видимо, глядя на незримого Снейпа, в Поттере просыпаются неизвестные, до сегодняшнего дня, злобные гении.
- Ты маньяк? - не смог сдержатся я, чтобы не сказать какую-нибудь злую шутку. Но Поттеру, вроде даже, понравилось это сравнение, и глаза его загорелись. - Воу, воу, воу, убийца недоросток, палехче! (именно так и никак иначе. - прим. автора) Ты укоренный! Какие заклятия? Какая месть?! Поттер! - Я пощелкал пальцами перед его глазами. - Это рискованно. Давай делать это через день, хотя бы?!
- Нет, Малфой! Крам же любит Гермиону, он может принять оборотное зелье! И я думаю, наложить те самые заклинания у него получится не хуже чем у тебя. Тем более он старше.
- Да, но его не готовили все лето становиться пожирателем. Поттер, очнись, невинные приключения кончились! Нам, прости за выражение, пиздец, если Крам залажает с заклинанием.
- Не ссы, Малфой!

***

- Это невероятная глупость, мой укуренный партнер! - подвел я итог. Поттер и Крам вдруг решили, что болгарину лучше пойти под своим собственным лицом, потому, как мое повторное появление во сне подозрительно, а Поттер еще потом захочет поразвлечься. - Ну сам посуди, Поттер! Почему я не могу пойти под его личиной? Все-таки я лучше наложу заклинания! - Крам фыркнул на мое заявление. Навел на меня полочку, опустил и заржал. А я стоял как в воду опущенный и нечего не понимал. Поттер почему-то стоял возмущенный, но во взгляде у него был небольшой страх.
- Помнишь? - спросил болгарин. И я понял, что не помню. Наверное, именно в этот момент я сдался, и позволил идти Краму измываться над Ноттом. А что делать? Не мы такие - жизнь такая. С большой неохотой я признал, что Крам может наложить заклинание, и, скрипя душой, отправил его в слизеринские подземелья, чтобы он разбудил Нотта болью.
Собственно я не усидел и пяти минут как поскакал следить за процессом внезапного пробуждения Теодора Нотта. Я наткнулся на Крама в подземельях, он, кажется, забыл пароль, и переминался с ноги на ногу. Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться над ним. Он стоял такой потерянный, и я спас его, произнеся «панталоны гриффиндорки».
Мы прошли в спальню Теодора. Проблем никаких не составило, ведь на каникулы почти все слизеринцы разъехались по домам. Я быстро снял все заклинания с полога его кровати, и накрылся мантией Поттера. Крам направил палочку на парня и ровным голосом себе под нос начал шептать какие-то заклинания. Нотт подскочил с места, крича что-то о горящих ногах, а потом в ужасе уставился на Крама, спросонья не узнавая его.
- Ты вообще кто? - спросил он, махая на свои ноги и глазами ища палочку.
- Я совесть твоя, ублюдок.
Крам снова направил палочку на парня, и в этот момент его глаза были безумными. По-настоящему безумными, такими, как бывают у Гермионы. Я бы остановил, но это все смотрелось так эффектно!
Уже через десять минут пыток Крама над Ноттом, я признал, что идея позволить Виктору явится в «сон» Нотта была замечательной! Он знал такие заклятия, которые, как мне кажется, не знают даже Амикус и Алекто Кэрроу вместе взятые. А потом Крам просто прервал все пытки. Вылечил. И наложил заклинание забвения. Вот так просто из машины для убийств он прекратился в перекаченного парня. И не из-за испуга, как я. Просто он знал момент, когда должен остановиться. И, черт возьми, сделал это!
- Надо будет сказать Харри, чтобы завтра он применил на Теодоре «империо», - он сказал это с такой легкостью, словно говорил про «вингардиум левиоссу». На будущее надо будет записать себе и не нарываться на его месть. Ни за что.

***

Остаток недели мы собирали вещи для похода, пытали Нотта, пили алкоголь и подслушивали в выручай-комнате. Как выяснилось совсем недавно, наш милый Теодор Нотт испытывает чувства к Флоре Кэрроу, а точнее к ее острому уму, и язычку. Что, кстати, безумно странно, ведь прошлым его увлечением был никто иной как Колин Криви. Девушка не отвечает на его чувства. Но зато мы нашли тот самый рычажок, который сломает Теодора Нотта окончательно и бесповоротно.
Этот план мы составили всего на несколько минут, и оставили его на нашу последнюю ночь, чтобы потешить свою душеньку, и преспокойно отправится в дорогу. Но самое интересное было даже не в этом. А в том, как наш милый добрый Теодор добивался внимания далеко не первой красавицы школы.
Теодор, видимо просто не подозревая о том, что девушка придерживается нейтралитета в этой войне, вовсю хвастался своим заданием, и скорым получением черной метки. Нотт так вдохновенно говорил, что не видел скучающего взгляда Фло, и ее зевков. Так же парень решил пригласить ее в Хогсмид, на кружечку сливочного пива. Все обернулось тем, что она читала книгу на лавочке, а он пил свое пиво рядом с ней. И выглядели они не парочкой, а просто незнакомыми людьми. Он даже как-то полез к ней поцеловаться, на что она сказала, что ее имя Флора, а не Колин. Мы тогда смеялись как не нормальные.
Но приятнее было получить письмо от Панси. Хотя его содержание было и не самым радужным, я был счастлив знать, что мои друзья еще живы.
«Ну привет, Малфой.
Прошу тебя, никогда и ни за что не рассказывай Блейзу об этом письме, и сожги его, как только прочтешь. Это очень важно для меня.
Я уже знаю, что ты, возможно, говорил, говоришь, и будешь говорить, но мне плевать. Я сбежала с тем, кого люблю. И я просто не могла отпустить его одного. Но я твердо верю, что мы все выживем на этой войне. Выживем, и будем жить счастливо.
Но пишу я, мой дорогой, не для этого. Я пишу рассказать тебе, что случилось со мной два дня назад. Мы с Блейзом были около Канады тогда, и искали один очень нужный артефакт. В общем, мы наткнулись на мою мать. Представляешь? И она сказала мне, что я позор семьи. Сказала, что ненавидит меня за мой побег. Сказала, что из-за меня убили отца. А потом она пустила в меня смертельное проклятие. Ты думаешь, как так? Ведь я это пишу. Просто, видимо, не так уж она и хотела меня убивать. Зеленый луч влетел мне прямо в живот, и прошел насквозь. Я даже равновесие не потеряла. Блейз этого не видел, и слава богу.
А теперь, Драко, я перехожу к сути моего письма. Малфой, я беременна. Точнее была. Ты не подумай, я очень хотела этого ребенка, да и Блейз наверное тоже хотел бы, если бы знал. Я ведь не сказала. Я уже собиралась, но залетела Гермиона, и я хотела посмотреть, как вы отреагируете на беременность. Вы отправили ее черт знает куда. И я решила сохранять все в секрете, хотя уже начала полнеть. Срок то большой. Ну, почти три месяца. У него есть пальчики. Наверное. Я не разбираюсь в этом, ты знаешь. Ну так вот. Почему же я все-таки была беременна...
Когда зеленый луч влетел мне в живот, я нечего не почувствовала. Но через несколько часов у меня был жар. Представь, что в тебе кто-то умер, Драко. Не можешь. А я могу. Потому, что я пишу, и мой малыш мертвый, гниет в моем животе. Я пишу тебе это, потому, что мне некому больше сказать. Я сегодня пойду к нашей фамильной акушерке. Она вытащит моего мальчика. Моего маленького, мёртвого мальчика, Драко!
Блейз не знает. А если узнает, то убьет меня, а потом убьется сам, Драко. Мне безумно страшно, что малыша не вытащат. Что я умру. Я так боюсь жизни без Блейза. И боюсь оставлять его одного. Драко, у меня нет выбора. Мне остается только никогда не умирать или не рождаться. Поклянись же, лорд Малфой, что никто не узнает о моем погибшем сыночке. Ни одна живая душа. Я верю тебе.
Панси Паркинсон.
P.S. Мы с Блейзом поженимся через неделю. Драко, я боюсь смотреть ему в глаза из-за ребенка. Как я выйду за него замуж?!»