D. Winchester

Убегая от воспоминаний

Я молча смотрела в побеленный потолок, лежа на плече уснувшего Чарли. Свет фонаря отбрасывал странные тени, полностью заполучившие мое внимание около получаса назад. Фигурки животных, силуэты людей, очертания чьего-то лица – разглядывание всего этого частично отвлекало меня от нападок меланхолии. В комнате стояла пугающая тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием парня, лежащего рядом. Я думала, что хотя бы он поможет мне развеяться, меньше тосковать по Кастиэлю, ушедшему целую неделю назад. Семь дней, сто шестьдесят восемь часов, больше десяти тысяч минут... Такие математические расчеты дарили мне веру в себя, с каждой прошедшей секундой я мысленно проговаривала: «Вот видишь, ты можешь жить без него, Дженнифер Винчестер. Поэтому засунь свою печальную печаль в первую чакру и живи дальше. Не потому, что тебе так нужно. Потому, что он так сказал». Мантра. Ежесекундная мантра, которая уже утратила свою действенность от многократного повторения.

Я пыталась вернуться, забыться, отпустить. Напрасно. Из сильной и поколоченной жизнью девушки я превратилась в сопливую девчонку, тихо ревущую в подушку в редкие минуты одиночества. Но никто этого не видел, все считали, что со мной ничего не произошло, что я просто решила снова поиграть с Чарли. Правду знал только отец, который предпочитал никому не раскрывать моих секретов и довольно неплохо играл свою молчаливую роль в моем спектакле.

Тяжело вздохнув, я встала с кровати и, нащупав в темноте брошенную на пол рубашку младшего Халлоуэла, закуталась в нее и подошла к окну. В памяти замаячили назойливые обрывки ночных воспоминаний, все как одно связанных с Кастиэлем: первый разговор по душам, нападение кота, разговор на заднем дворе школы во время бала, быстрые и ничего не значащие поцелуи, за которые теперь я готова продать душу. И это злосчастное «Я никому не позволю причинить тебе вред», кислотой разъедающее мое сердце. Да уж, Ромео и Джульетта нервно курят в сторонке, а оба семейства быстренько расходуют годовые запасы носовых платочков. Похлопаем мне, идиотке, которая не послушалась папу и теперь глотает свои розовые сопли по ночам. Браво. Аплодисменты по лицу.

– Ты опять не спишь, – грустно констатировал полусонный Чарли, бережно обнимая меня за плечи. Странно, я даже не заметила, как он проснулся. – Джен, так нельзя.
– Мне просто не спится. Бессонница, – тихо отозвалась я, даже не повернув лица к стоящему позади собеседнику. Попытки состроить ласковый голосок рухнули на первом же этапе, тон получился бесцветным и вымученным. Да уж, не суждено мне получить Оскар за гениальную актерскую игру.
– Уже неделю? Ты не спишь ни у меня, ни в своей собственной комнате. Единственный раз я видел тебя спящей на кушетке рядом с твоим отцом, и то пару дней назад. Так что мне твоя бессонница решительно не нравится. Идем, стоя ты точно не уснешь, – мягко улыбнувшись, парень потянул меня обратно на кровать, осторожно взяв за запястье. Я же мгновенно отдернула руку и отошла на пару шагов, врезавшись в находившийся позади подоконник.
– Нет. Не хочу. Я дождусь рассвета, – блеклый голос, немного охрипший от решительности. Маниакальное желание видеть рассвет снова и снова, каждый раз возвращаясь воспоминаниями в момент прощания с Кастиэлем. Самовнушение доходило до того, что я буквально чувствовала прикосновение его горячих обветренных губ, слышала последнее «прощай», а в глазах рябило от повсюду мерещившихся небесно-голубых глаз, пусть и немного потухших, но все таких же невинных. Если именно это люди называют сумасшествием, я не против быть больной всю оставшуюся жизнь.
– Дженнифер, что с тобой происходит? – задал вопрос в пустоту Чарли, обеспокоенно глядя в мои пустые глаза. – Ты не спишь, плохо ешь, постоянно улетаешь мыслями в неизвестном простым смертным направлении и делаешь вид, что ты здесь, рядом со мной. Это не жизнь, Джен. Это имитация жизни.
– Это просто запоздалая весенняя депрессия, которая скоро пройдет, – поздравляю, Винчестер, ты только что стала автором самого тупого оправдания. Осталось только премию Дарвина получить, и жизнь прожита не зря.
– Не обвиняй природу в том, что ты сама изменилась. Ты уже не та Дженнифер Винчестер, которая с необъяснимой гордостью носила звание главной шлюхи города. С каких пор тебе неинтересны тусовки? С каких пор ты наладила отношения с отцом? И куда делось наплевательское отношение ко всем, не считая кота?!
– Значит, ты исключаешь возможность того, что я просто хочу нормальную семью? Я могу прочитать тебе целую лекцию о взрослении, но разве ты поймешь? Так что нет, я не изменилась. Всего лишь взяла тайм-аут.
– Причина не в резком взрослении, Джен, – уже мягче сказал Чарли, проводя ладонью по моим спутавшимся волосам. – Всему должна быть причина, и ты не исключение. Перемены случаются, особенно когда толчком служит разбитое сердце.
– Никто не разобьет мне сердце, – качнув головой, неуверенно запротестовала я, слишком сильно сомневаясь в правдивости своих слов.
– Уже нет. Этого нельзя сделать дважды, все трофеи триумфаторам. И мы оба знаем, кто вышел победителем, – губы парня скривились в жалком подобии грустной улыбки. Да... Мы оба знаем. Я могла бы спорить, кричать и ругаться, доказывая свою правоту, но не было сил ни на что, кроме немых слез.
– Прости.
– Тебе лучше уйти.