D. Winchester

Без ножа и скальпеля

  Замедленное сердцебиение. Оно эхом отдавалось в голове, четкое и уверенное, словно барабанная дробь в сплоченном оркестре. Странно, что сердце не выпрыгивает из груди, а я сама все еще не ощущаю животного страха, поскольку мое положение было весьма удручающим, хоть и многообещающим.

Сознание потихоньку прояснилось, и я уже могла вспомнить, как же оказалась в таком необычном месте. В памяти всплыл и своеобразный побег из дома, и разговор с отцом, и особенно четко вырисовывался последний фрагмент странной мозаики – потрепанный временем синий Форд и точный удар в затылок. О Господи, кому нужна шестнадцатилетняя наркоманка, и за что ее по башке колошматить-то? Ладно, с этим позже разберемся, ведь о происках Мирового Зла лучше думать сидя дома, укутавшись в плед и попивая чаёк или что-нибудь покрепче, чем лежа связанной бог знает где.

Медленно открыв глаза, я начала изучать обстановку: некая заброшенная фабрика, все стены изрисованы странными символами, а вот людей здесь нет абсолютно; не знаю, хорошо это или плохо. Я лежала на холодном, даже немного влажном полу, запястья туго связаны прочной веревкой, из-за чего болели просто жутко. Негромко чертыхнувшись, я заерзала на полу, пытаясь хоть как-то выпутаться из веревок, но сделала только хуже, окончательно повредив кожу на руках. Ну, супер, вдобавок ко всему у меня теперь еще и кровоточащие ссадины. Подсказала дорогу заблудившемуся водителю, черт его дери! Эх, доброта моя...

Позади меня раздался скрип распахивающейся двери, затем – тихий шум приближающихся шагов. Я постаралась резко подняться на ноги, но попытка оказалась неудачной: в глазах потемнело, ноги перестали слушаться, и я потеряла равновесие, снова оказавшись на полу. Элегантность исполнения данного этюда просто поражает воображение. Брависсимо, Дженнифер!

– Хваленые ловкость и смекалка Винчестеров явно обошли тебя стороной, лапуля. Хотя подобная самонадеянность очень похожа на твоего отца. Что уж говорить, воистину папина дочка, – в хрипловатом мужском голосе слышалась глумливая насмешка, которая заставила меня съежиться, свернуться в крохотный комочек, пряча глаза. Но не от страха, нет. От злости. Злости, съедавшей меня изнутри с того самого момента, как я поняла, что в комнату вошел тот самый демон, грозивший мне уменьшить количество внутренних органов наиболее изощренными путями. А у Винчестеров отсутствует иммунитет к угрозам, к насмешкам и подавно.
– Какая прелестная встреча. А главное – долгожданная. Я-то думала, что вы благовоспитанный человек, так чего же вы не предупредили даму о скором визите? – выкрикнула я, даже не поворачивая головы в сторону собеседника, ведь не глядя в его лицо было проще сдержать поток неприязни. А его лучше сдерживать, поскольку преимущество в силе явно не на моей стороне.
– Не тебе упрекать меня в неэтичном поведении. Для этого ты слишком похожа на портовую девку, – ладно, с этим комплиментом можно и смириться, слишком часто я его слышу для того, чтобы продолжать остро реагировать. Я промолчала, но тишине не было суждено надолго задерживаться в этом Богом забытом месте.
– Ты просто молча стерпишь оскорбление? Не начнешь глупые препирательства, состязания в сарказме, не отпустишь неловкую и туповатую шуточку в стиле твоего папашки? Я удивлен.
– Даже если я начну словесную перепалку, чем все это закончится? Ты всего лишь выпустишь мне пару литров крови, вот и все. А моя кровь мне слишком дорога, чтобы тратить ее на хрен-знает-скольки-летнего аристократишку с садистскими замашками и завышенным чувством собственной важности, – проворчала я, увлеченно рассматривая символы на стене. Странные рисунки, небрежно выведенные белой краской на стенах, полностью захватили мое внимание. К сожалению, я не знала, что обозначает эта наскальная живопись, поскольку никогда прежде с подобным не встречалась. Надо будет спросить у Дина, что вся эта ахинея значит. Если выживу, конечно.
– Отвечай мне, Винчестер! – взревел Кроули, уже взвинченный из-за моей задумчивости. Так, наверное, он задал какой-то вопрос. Черт возьми, если я не отвечу, он мне вспорет живот одним только взглядом, а я его даже не слушала. Молодец, Дженнифер, пять баллов за осторожность!
– Я не собираюсь разговаривать с таким адским ублюдком, как ты.

Думали, выкрутилась? Оптимисты. Хрена с два мне кто простит такую дерзость, поэтому о субординации мне напомнили довольно жестким способом.

– Перекрытие кислорода? Это даже не смешно. Повторяешься, гребаный Король Ада, – прохрипела я, прерываясь на приступы судорожного кашля. Горло раздирало от боли, и во рту уже чувствовался металлический привкус крови. Даже обидно умирать от такой банальщины, лучше бы в душе утонула, честное слово.
– А теперь слушай сюда, моя милая потаскуха. Я никому не позволю разговаривать со мной в таком тоне. Показывать характер будешь папуле и покорному питомцу в плаще, тут твои фокусы никому не нужны, – прошипел Кроули, наклоняясь ко мне, когда я уже начала кашлять кровью. По одному щелчку пальцев все прекратилось так же резко, как и началось. Демон взял меня за руки и протащил к стоящему неподалеку стулу, не обращая никакого внимания на недовольные возгласы непечатного содержания. Отлично, к сотрясению моего очумелого мозга (искренне надеюсь, что там есть, что сотрясать) теперь добавилась еще и куча ссадин на ногах, да и подобное обращение сарафану не на пользу. Знала бы – надела джинсы, они и так рваные.
– Отлично, что теперь ты делать собираешься? – поинтересовалась я, пристально следя за тем, как Кроули перерезает веревку на моих руках и пристегивает их кожаными ремнями к ручкам стула. Что за странная инсценировка фильмов для особо извращенных взрослых?
– Сейчас начнется самое интересное, – ухмыляясь, ответил мужчина. Не сдержавшись, я прыснула от смеха.
– Слушай, чувак, ты просто издеваешься над моей больной фантазией. Успокой меня, скажи, что просто пырнешь меня ножиком и не будешь делать того, о чем я сейчас подумала, хорошо?
– Винчестер, у тебя слишком завышенная самооценка. Если бы я хотел интимной близости с проституткой, я бы выбрал кого-то более привлекательного и менее напоминающего своей мордочкой осточертевшее лицо Дина, – фыркнул Король Ада.
– Спасибо, ты мастер комплиментов. Так что, просто вырежешь мне печень и отправишь легкие отцу по почте? – бросила нервный смешок я. Отлично, начинается истерика, только этого мне не хватало. Дело в том, что во время сильных волнений я начинаю безостановочно смеяться со всякой глупости. Кто-то рыдает, кто-то хомячит все, что попадется под руку, а кто-то погружается в прострацию и полностью выпадает из реальности. У всех свои тараканы, в этом плане мои еще довольно безобидны.
– Было бы неплохо, спасибо за идею, острячка. Поверь, я знаю гораздо более изощренные способы пыток.
– Смотри пиджачок моей скверной кровью не замарай, жалко ведь.
– Не волнуйся, лапуля. За пиджак ты должна беспокоиться меньше всего, – ухмыльнулся Кроули, накидывая белый фартук. Да уж, все у него продумано, палач хренов.

Опустив взгляд, я на полном серьезе начала подумывать о покупке упаковки памперсов сразу после моего чудесного спасения кем-то из наиболее волнительных родственников. С учетом сложившихся обстоятельств это довольно уместно. По левую руку от меня красовался небольшой столик, на котором были аккуратно разложены разнообразные ножи, кинжалы, скальпели, щипцы и прочие прелести неизвестного мне назначения. Да, знаете, как-то и не особо мне хочется это самое предназначение знать.

– Слушай, а для чего вот эта шняга, третья справа? – поинтересовалась я, разглядывая странного вида штуковину, напоминавшую смесь секатора и щипцов для ресниц. Очаровательная конструкция, должна сказать, вот только в данных обстоятельствах немного пугала.
– Скоро узнаешь, милая, всему свое время. А вот начнем мы все же с чего-то попроще, – задумчиво протянул мужчина, старательно выбирая орудие пыток. Черт, черт, черт, к такому меня точно не готовили. Где, блин, Кас? А папаня куда потерялся? Значит, как оргии мне обламывать, так он первый, а сейчас выкручивайся, солнышко мое, как хочешь. Охренительно. Так, Джен, тяни время, просто тяни время.
– Ну что, выбрал, чем будешь кромсать меня, пока не явится сюда спасительный отряд? – невинно хлопая глазками, спросила я. Ухмыльнувшись, мужчина покосился на меня. Ох уж этот заносчивый взгляд, выражающий удивление по поводу того, что какое-то ничтожество решило пригрозить парочкой таких же ничтожеств. Неимоверно бесит.
– Выбрал, не беспокойся. Только что мне твой спасительный отряд? Из кого же состоит эта могучая кучка?
– Например, мой отец, охотник, посвятивший этому всю свою жизнь и готовый разгромить весь твой долбаный Ад за свою семью.
– Сорокалетний мужлан с полным отсутствием манер и непомерными понтами? Не староват ли он, чтобы за демонами бегать?
– Ладно. Может быть мой ангел-хранитель? Это на тебя произведет впечатление?
– Ты имеешь в виду Кастиэля, до которого все время домогаешься и который из-за твоих выкрутасов может лишиться силы? Отряда из пары десятков демонов хватит, чтобы обезвредить и его. Если вдруг подумаешь, что Винчестеры сюда заявятся в полном составе, то предупрежу: мне достаточно выпустить на прогулку парочку адских псов, чтобы не обольщались...
– Господи, да я Мистера Котангенса на них натравлю, твои псины обратно в Ад слиняют, не разбирая дороги!
– Продолжаешь отшучиваться? – вопрос звучал скорее как констатация факта. Тон Кроули резко изменился, сейчас он не издевался и не угрожал. Судя по въедливому взгляду, он пытался разобраться во мне. И это пугало даже больше скальпеля, который Король Ада держал в руке уже несколько минут.
– Конечно. Ты же считаешь это основной обязанностью нашего «клана шутов», не так ли? – спросила я, не подав и виду, что заметила стремительную перемену в поведении похитителя, все быстрее переходящего в разряд просто необычного собеседника.
– За шутовством всегда стоит нечто большее. Это всего лишь способ не сойти с ума, которым ты пользуешься не менее активно, чем отец. Вот только что скрываешь под маской ты?
– Устроишь мне психотерапию? Пока не начал, сгоняй за подушками и ароматическими свечами, а то я ведь не расслаблюсь и не смогу поплакаться тебе в жилетку на свою отвратительную жизнь. Ты ведь для этого меня выкрал? – последняя попытка сменить тему и вернуться к физическим пыткам. Уж лучше пусть меня раскромсают на кусочки, но молча.
– Большой ребенок, лишенный детства. Классика жанра, не считая небольшого вмешательства сверхъестественных сил. Ты ведь даже себе не признаешься, ведь так? Считаешь свое поведение банальным восстанием против общества и его порядков...
– Замолчи... Пожалуйста, замолчи... – взмолилась я. Я не хочу этого слышать. Никакого анализа, самокопания, углубления в собственные чувства даже посредством другого человека. Обещание, данное самой себе для упрощения жизни. Правило, установленное для того, чтобы не потерять рассудок.
– Нет. Я не замолчу, и ты это прекрасно знаешь. Мне не нужно лезвий и ножей, чтобы избавиться от тебя. Всего лишь слова. Все остальное ты сделаешь сама, не правда ли? Сложно жить, осознавая, что боишься саму себя, Дженнифер? Или уже Дженни? – промурлыкал мужчина, неотрывно глядя мне в глаза. Весь цинизм и смешливость словно рукой сняло. Осталась лишь растерянность и дурное предчувствие скорого эмоционального срыва. Снова сердце превращается в маленький барабан, вот только ритм не медленный и размеренный, а сбивчивый, постоянно ускоряющийся, пугающе громко раздающийся в сознании неразборчивым ритмом, постепенно отгораживая меня от внешнего мира. Только один звук мог проникнуть сквозь пелену сердцебиения – бархатный голос Кроули, настойчиво пытающийся докопаться до истинных мотивов моего поведения, сводя тем самым с ума.
– А где же нездоровый юмор? Где развязность? Быстро же ты сдалась, лапуля. Я еще не начал копать, а все ушло. Может, вместо проститутки я увижу наивного ребенка? – спросил Король Ада, присаживаясь рядом со мной на возникший из ниоткуда стул. Я молчала, опустив глаза в пол. Пусть ведет свой монолог, мне нужно всего лишь думать о чем-то отвлеченном, пока отец не додумается меня найти. Господи, лишь бы это произошло поскорее...
– Знаешь, если бы я мог, то даже пожалел бы тебя. Тебе ведь всего шестнадцать, а ты уже лишена всего, чего можно было лишиться за такой короткий срок. Матери на тебя плевать, отец бросил еще в детстве, променяв собственного ребенка на охоту, а теперь вдруг решил вернуться, чтобы «наладить отношения и все исправить». Конечно, кто хочет не спать по ночам и менять подгузники, когда можно заявиться через полтора десятилетия и выставить себя героем, якобы спасая доченьку от губительных зависимостей. А ты уже и уши развесила, повелась на дешевую сказочку о воссоединении семьи. Глупая, наивная девочка, которая слишком хочет быть со своим папой, годами вырисовывая в подсознании его идеализированный образ.
– Не смей так говорить! Он не бросил бы меня. Дин просто не хотел подвергать нас с мамой опасности, – прошипела я, не поднимая головы. Только не смотреть ему в глаза, ни за что на свете не поднимать взгляда, ведь это действует как гипноз, прямиком на подсознание, которое готово быть обманутым. Которое хочет быть обманутым.
– Да? А что же ему в таком случае мешало раз в год набрать твой номер и просто поздравить с днем рождения? Да и помнит ли он об этом?! Дженнифер, он бросил тебя! Бросил и пытался выкинуть из своей памяти, как обычный хлам из багажника своей обожаемой развалюхи! А все потому, что ему плевать. Вспомни, как много ты перенесла, ведь именно из-за этого человека ты стала такой. Недостаток внимания ты компенсируешь своей вульгарностью, отдаешься кому попало только чтобы почувствовать свою привлекательность, доказать себе и окружающим, что мужчины тебя любят, ассоциируя их с отцом. Взгляни на себя: ты прячешься за ярким макияжем и броской одеждой, комплексы прикрыты развязным поведением. Ты никому не доверяешь, все время выдавая себя за другую, а все из-за этого человека. И ты будешь продолжать его защищать?
– Да. Потому что я не прячусь. Я такая, какая есть на самом деле, и не нужно меня оправдывать проступками Винчестера. Меня не интересуют твои домыслы.

Ложь – еще одна защитная реакция моего организма. Как и постоянное отрицание, она отработана годами, но именно в этот момент дала трещину, позволив обжигающим слезам безвольно покатиться по щекам.

– Лги мне, если хочешь. Вот только есть ли в этом смысл, когда мы оба знаем правду, да, маленькая влюбленная дурочка? – улыбнулся мужчина, одной фразой заставив меня резко поднять голову.
– Что? «Влюбленная»?
– Да, по уши влюбленная. Кастиэль – мифический образ принца, мановением Божьим доставшийся тебе в покровители, – начал разглагольствовать Кроули голосом университетского преподавателя, читающего лекцию по биохимии. – И добрый, и заботливый, и шкурка симпатичная – чем не идеал? Вот наша девочка и потекла, да? Так мило, влюбиться в своего защитника, который вроде бы даже и взаимностью отвечает. И придерживаясь мнения, что женщину лучше всего характеризует мужчина, которого она полюбила, можно сделать вывод, что милашка Дженни не так уж и отвратительна. И вроде бы все замечательно, если бы не одно «но», по закону жанра портящее всю идиллию. Как жаль, что ты не знаешь всей истории и абсолютно не задумываешься о последствиях для твоего обожаемого ангелочка. Ах да, я забыл, тебе же все равно, ты такая бесчувственная, как есть на самом деле, не прикидываешься, так что тебе наверняка неинтересно это слушать, – наигранно спохватился демон, делая вид, что собирается уйти. Заметив мой обезумевший взгляд, он задержался.

Сказать, что я была шокирована – не сказать ничего, смущенно промолчав и шаркая ножкой аки великий скромник. Раньше я думала, что единственным последствием моих чувств к ангелу-хранителю будет лишь недовольство отца, то теперь мои розовые очки беспощадно разбили об асфальт, намекнув, что для Каса это может закончиться не лучшим образом.

– Что ты имеешь в виду? – услышав свой голос, я не могла поверить, что он действительно принадлежит Дженнифер Винчестер. Нет, это был неразборчивый лепет перепуганной девочки, испугавшейся за сохранность самого близкого человека на этой долбаной планете. Но он явно не мог исходить от подростка-бунтаря, полностью забившего на собственные чувства, имеющего дело и с алкоголем, и с наркотиками.
– Неужели ты думаешь, что можно безнаказанно совращать Божью Армию?

Вопрос так и повис в воздухе, забытый всеми из-за внезапного шума, раздавшегося позади меня. Скрежет и лязг железа, приглушенная ругань отца и смех Кроули. Я не могла видеть всей картины, так как все еще была прикована к стулу, зато могла все отчетливо слышать.

– Где Джен, адский ты засранец?! – послышался крик Винчестера. Я инстинктивно дернулась ему на встречу, но кожаные ремешки, сковывающие запястья, сразу же напомнили о себе, впиваясь в тонкую кожу рук.
– Все с твоей дочуркой в порядке, не волнуйся. Вот только дома вас ждет интересный разговор, – ухмыльнулся демон, бросив на меня быстрый взгляд. Кажется, его удовлетворил вид заплаканной и разбитой девчонки, раз оскал стал только шире. Ублюдок.
– Что ты с ней сделал?! Если ты ее хоть пальцем тронул, я разнесу весь твой Ад к чертям собачьим, – отчего-то последняя фраза отца не успокоила меня, уверив в его любви ко мне. Напротив, она вызвала лишь новый приступ едких душащих слез. Я боялась что-либо сказать или даже всхлипнуть, чтобы ненароком не пропустить хоть одно слово из этого разговора. Да и мои реплики были абсолютно не нужны, оставалось лишь прислушиваться и ждать.
– Я всего лишь открыл ей глаза на тебя, Винчестер. Думаю, ты этого вполне заслуживаешь.
– Почему она?
– Если уж мстить за твою назойливость на протяжении многих лет, то бить нужно по самому дорогому. Логично, Дин? – сказав эти слова, мужчина исчез.

Вот уже полчаса за окном монотонной лентой тянулись поля, не думая сменяться на более разнообразный пейзаж. Прислонив голову к пыльному стеклу Импалы, я разглядывала рваные облака, покрывавшие собой большую часть безмятежного неба. Такие легкие и невесомые, они почти неподвижно зависли в пространстве, никуда не торопясь и ни о чем не беспокоясь. В данный момент я даже завидовала их спокойствию. Так бывает, после эмоционального потрясения у тебя не остается сил на какие-либо чувства, можно лишь смотреть в одну точку. Вот так и я в тот момент мечтала стать конденсатом водяного пара, бездумно глядя в окно. Видимо, Дин тоже устал успокаивать меня и приводить в чувства после выходок Кроули, поэтому какое-то время мы ехали молча.

– Как ты нашел меня? – спросила я, когда повисшее в салоне молчание начало угнетать.
– Маячок на твоем мобильном. Это уже не раз помогало, вот и этот случай не стал исключением, – ухмыльнулся отец, не отрывая глаз от дороги.
– Маячок, значит... – протянула я, вертя в руках телефон. Недолго думая, я опустила стекло и вышвырнула невинный гаджет в поле. Минутное проявление бунтарства, а уже легче. А нечего следящие устройства на мои вещи устанавливать. То, что это мне жизнь спасло – уже другой разговор.
– Боже милостивый, и этого безалаберного ребенка я должен обеспечивать? – возмутился отец, очумело глядя на меня. – Была бы пацаном – высек не задумываясь!
– Какое счастье бабой уродиться, – хохотнула я, глядя на улыбающегося мужчину. – И все равно я тебя ненавижу.
– Я тебя сильнее. Но обоснуй.
– За веснушки. У меня они тоже по всем щекам, а на носу вообще веснушчатый ад. Кошмар, – возмутилась я, критично разглядывая ненавистные пятнышки в зеркало заднего вида. – Знаешь, что мне об этом Эмили говорила в детстве? Что на меня тараканы насрали.
– Да уж, ребенок, у тебя воистину тяжелое детство выдалось, – рассмеялся отец своим заразительным смехом, вызывая и у меня широкую улыбку. – А вообще, глупости все это. Веснушки – поцелуи ангела.
– Ты вообще понимаешь, что зря эту тему поднял?
– Мать твою, с тобой вообще можно адекватно поговорить, не опасаясь пошлых шуточек?!
– Конечно нет! Вот как я вижу, у Каса был фетиш на нос, да? – спросила я, внимательно разглядывая нос отца с научно-исследовательским запалом. – Хотя я-то твое хозяйство, слава Богу, не лицезрела, вдруг все же не только на нос? Поделись с дочерью военной тайной, не будь засранцем!
– Молчала бы! Сама скачешь за ним, как мартовская кошка, а отца попрекаешь своими пошлятскими домыслами! – вступил в оборону старший Винчестер.
– Так, попрошу не трогать мою великую и светлую любовь, уважаемый! – театрально пригрозила пальцем я. – Кстати, о ней... Почему Кас не пошел с тобой?
– Он хотел, но я попросил... Как тебе это объяснить... Попросил побыть с тобой наедине, понимаешь? Мы слишком мало времени проводим вместе, Джен. А я очень хочу наверстать все то, что упустил за столько потерянных лет. Ты хотела подольше побыть с Кастиэлем? Я пойму, ты просто скажи, и я позову его.
– Нет, не нужно, – решительно ответила я. Я знала, что с Касом нам предстоит Великий Серьезный Разговор, но сейчас, рядом с отцом, мне совершенно не хотелось об этом думать. – Знаешь, я рада, что сейчас мы можем побыть просто вдвоем, без Каса. Может, мы все же сможем попробовать начать все с чистого листа? Как семьи с картинок на открытках ко дню Благодарения?

Выражение лица Винчестера в тот момент было бесценно. Жаль, что рядом не было камеры, потому что таким удивленным и радостным я увижу его всего лишь еще один раз намного позже. Но тогда это было впервые.