D. Winchester

КОНЕЦ ДЛЯ ТЕХ.КТО ХОТЕЛ ХЭППИ-ЭНДА.

P.S. Это огромнейшая глава.

***

«Дженнифер Винчестер, добро пожаловать в рай!» – томно выдохнул мой внутренний голос, готовясь быть далеко и надолго отправленным за ненужностью вслед за занудой-совестью, то и дело фырчавшей: «Он же старше тебя на семнадцать лет! Вот что ты вытворяешь, а?» Кому какое дело, на сколько лет он старше, если этот мужчина получил кинонаграду MTV за лучший поцелуй?!

Мягкое прикосновение длинных пальцев скользнуло по моей щеке, а горячее дыхание стыло на шее, медленно, но верно сводя с ума девичье сердце:

– О, Райан, как же долго я ждала этого дня, – прошептала я, но легкий ненавязчивый поцелуй тут же накрыл мои горящие губы, заставляя замолчать.

Вскоре мужчина опустился ниже, начиная стягивать с меня футболку, но стоило лишь открыть глаза, как меня ослепила голубоватая вспышка, от которой закружилась голова, а в ушах зазвенело так, будто я уже час каталась внутри огромного церковного колокола во время венчания королевской четы. Испугавшись такого быстрого исчезновения Райана Гослинга и шелковых простыней, я подскочила, смачно обо что-то ударившись многострадальной головой.

Черт, ну почему сны всегда заканчиваются на самом интересном?! Потерев ушибленную во время экстренного подъема голову, я недовольно поморщилась, проклиная всех и вся, пока один неожиданный вопрос легким намеком на животную панику не вытеснил остальные мысли: «А во что же я, собственно, впечаталась?» Уперевшись руками в дощатую поверхность и попутно стараясь найти всему логичное объяснение, я грозно заорала:

– Винчестер, если это твоя тренировка перед Днем дурака, я выберусь отсюда и устрою твоему зрительному нерву романтическое свидание с седалищным, а остальные запчасти покромсаю на детский набор «Занимательная анатомия»!

Увы, уже ненавистный мне шутник все не отзывался, зато в легких начало саднить от недостатка кислорода. Стараясь не паниковать раньше времени, я с новыми силами продолжила колошматить осточертелую деревяшку, пока наконец не раздался победный хруст, а на мое лицо не начала сыпаться земля. Что за черт?!

Задержав дыхание, я доломала доски и начала пробиваться на поверхность, пытаясь не наглотаться землицы родной и ее очаровательных обитателей, которые наверняка были не прочь обустроиться в моих волосах. Вскоре усилия были вознаграждены тусклыми лучами света, пробивающимися сквозь зеленую листву деревьев, и глотком свежего лесного воздуха. Кое-как высвободившись из подземной ловушки, я наконец приняла горизонтальное положение, распластавшись на траве.

– А вот, наконец, и дитя подземелий. Да уж, в фильмах обычно все покрасивше выглядит, – заявил мне сидящий на замшелой каменной скамье мужчина, скептически оглядывая меня без тени смущения или хотя бы удивления. Ах да, о чем это я, перед ним же всего лишь выползла девчонка из могилы, что такого-то? – Я надеялся, что ты окажешься невозможно очаровательной обладательницей всяких там чувственных губ, бездонных глаз или будет хотя бы приятное дополнение в виде размера так четвертого. Хотя твоя схожесть с отцом многое объясняет – те же несуразные веснушки, смазливая мордашка и зеленые глазенки, вечно ищущие, что бы поглотить и где бы подгадить.

– Я вот даже не знаю, за какой из этих комплиментов поблагодарить сначала, – фыркнула я, отчаянно пытаясь восстановить дыхание. Я, конечно, много где просыпалась, но такая экзотика была впервые, так что дышала я скорее как незаправленный топливом реактивный двигатель, а не нормальный курильщик с трехлетним стажем. – И вообще, отсутствие бездонных губ, чувственных буферов и прочей лабуды – единственное, что тебя смущает в сложившейся ситуации?

– Да, – коротко кивнул мужчина, отпив из стакана виски. На несколько мгновений я забыла о лавине вопросов, наводнивших мою голову, провожая жадным взглядом янтарную жидкость и вовсю борясь с настырным желанием снова ощутить хмельную легкость в голове. – Ах да, я не представился. Бальтазар, торговец, ангел Господень и тот самый добрый дядя, что вытащил тебя из адских кастрюль, – наконец проговорил незнакомец, протянув свободную ладонь. Я уже хотела ответить на рукопожатие, но он отдернул руку, усмотрев на моей комья перемешанной с кровью земли.

– Исчерпывающе. Хоть ты и напоминаешь мне городского сумасшедшего с белой горячкой, но другого собеседника все равно нет, – устало сказала я, сев на краю собственноручно вырытой ямы. «Это всего лишь сон, Дженнифер, или ты выпала в Зазеркалье вместо Алисы, – убеждала я саму себя, разглядывая покосившийся деревянный крест, на котором были вырезаны ножом инициалы J.W. – Поговори с Кроликом и проснешься в своей или, что более вероятно, чужой кроватке с дичайшим похмельем. Все лучше, чем ползать по лесам и ломать гробы».

– Погоди, Винчестер, батенька тебя не просвещал о том, что есть обратный билет? Или ты вообще не помнишь, что за идиотизм ты творила со своим принцем в бежевом плаще?

– Ладно, это предложение вообще лишено всякого смысла, – сдалась я, качнув головой. Воспринимать всерьез речь этого жителя моих сновидений становилось все сложнее. Видимо, прошлый вечер действительно удался, раз такие галлюны пошли. – Может, расскажешь мне, что произошло, Бальтазавр, и какого черта я очнулась в тесной коробке под землей?

– Во-первых, не Бальтазавр, а Бальтазар. Во-вторых, не в коробке, а в том самом гробу, в который тебя, ранее сожженную на травке, заботливо уложил твой папашка год назад после невероятно глупой сделки с Кроули, заключенной шестнадцатилетней наркоманкой из благородного желания спасти возлюбленного старичка с поджаренными в святом масле крыльями. Я доступно излагаю?

– Не совсем. Единственное, что я поняла, – у тебя действительно непроизносимое имя. Так, ладно, приятель, может, я ничего и не помню о твоих Кроулях, обратных билетах и всяких жареных дедулях, но я все еще помню о своем истеричном отце, который отменно ставит решетки на окна и грозится пистолетом. Аривидерчи.

– Может, хотя бы имя Кастиэль тебе о чем-то говорит? – крикнул мне вслед Бальтазар, когда я уже отошла на приличное расстояние в сторону шоссе.

Вас когда-нибудь били электрошокером? Если нет, то постарайтесь представить, как бугай, в котором не меньше тридцати стоунов чистых мускулов, со всей дури бьет вас по голове лавочкой. Представили? Помножьте эти приятные ощущения на семь и поймете, что почувствовала я после этого магического имени. Одно за другим на мои плечи посыпались воспоминания, обрывки разговоров, звук до боли знакомого голоса: «Я никому не позволю причинить тебе вред. Независимо от того, что ты сделаешь со мной».