Вся правда о Гермионе Грейнджер

Глава 11.Дары

Солнце только что зашло; они приземлились на краю какого-то поля.
Гарри поднялся на ноги, отряхиваясь от пыли и щепок. Рон выбрался из-под мантии-невидимки, перебросил ее Гарри и принялся разминать ушибленные ноги, а Гермиона зашагала по кругу, размахивая волшебной палочкой.
- Протего тоталум... Сальвио гексиа...
- Гермиона, ты в порядке? - с тревогой спросил Гарри.
- Да, все нормально, - ответила она. - Рон, как твои ноги?
- Вроде целы, - отозвался Рон, рассматривая порванные джинсы и ссадины, виднеющиеся сквозь дырки. - Подлый предатель! Гермиона, ты гений, просто гений! До сих пор не верю, что мы оттуда выскочили!
- Каве инимикум... Я же говорила, что это рог взрывопотама! Я ему говорила! И вот его дом развалился.
- Так ему и надо, - буркнул Рон. - Как вы думаете, что с ним теперь сделают?
- Ох, надеюсь, они его не убьют! - воскликнула Гермиона. - Я потому и хотела, чтобы Пожиратели смерти успели увидеть Гарри - пусть знают, что Ксенофилиус их не обманывал!
- А меня почему спрятала? - спросил Рон.
- Ты же должен лежать дома и болеть драконьей оспой! Луну схватили, потому что её отец печатал в своём журнале статьи в защиту Гарри. Как ты думаешь, что будет с твоими родными, если тебя увидят с ним?
- Ты гений, - повторил Рон, глядя на неё с благоговением.
- Это точно, Гермиона, - с жаром поддержал его Гарри. - Не знаю, что бы мы без тебя делали.
Гермиона просияла улыбкой, но сразу же снова стала серьёзной.
- Что же с Луной?
- Надеюсь, эти подонки ничего с ней не сделали, - произнес Рон с дрожью в голосе. - Если они сказали правду, значит, она еще жива...
- Замолчи, замолчи! - вскрикнула Гермиона. - Она не могла погибнуть, не могла!
- Тогда она, наверное, в Азкабане, - предположил Гарри. - Выживет ли она там - это другой вопрос. Многие не выдерживают...
- Луна выдержит, - твердо сказал Рон. - Она гораздо крепче, чем кажется. Небось просвещает сейчас товарищей по камере насчёт нарглов и мозгошмыгов.
- Надеюсь, что так, - вздохнула Гермиона и провела рукой по глазам. - Мне было бы ужасно жалко Ксенофилиуса, если бы...
- Если бы он не выдал нас Пожирателям смерти, ага, - сказал Рон и подошел к Гарри. Вдвоем они принялись устанавливать палатку. Через несколько минут все было готово. Трое друзей забрались в свое убежище, и Рон заварил на всех чай. После того как они едва спаслись, холодная и душная палатка казалась уютной, родной и надёжной.
Какое-то время все молчали, попивая горячий чай. Рон был погружен в мрачные раздумья, и Гермиона небезосновательно полагала, что думает он о судьбе Луны. Сама Гермиона обеспокоенно прижимала ладонь к животу в надежде почувствовать шевеление своего малыша, но сегодня он вел себя на удивление спокойно, несмотря на стресс, пережитый его матерью.
Гарри тяжело вздохнул, отставляя опустевшую чашку в сторону, и устремил задумчивый взгляд в пространство за клапаном палатки. Гермиона неожиданно воскликнула:
- И зачем только мы туда сунулись? Гарри, ты был прав: получилось, как в Годриковой Лощине, бессмысленная потеря времени и ничего больше! Дары Смерти... Чушь какая... Хотя вообще-то... - ей пришла в голову новая мысль, - может, Ксенофилиус всё это сам выдумал? Не верит он ни в какие Дары, просто хотел нас задержать, пока не явятся Пожиратели смерти!
- Непохоже, - возразил Рон. - Между прочим, в состоянии стресса не так уж легко что-нибудь придумать. Вот я, когда меня поймали егеря, назвался Стэном Шанпайком, потому что о нём хоть что-то знал. Притвориться другим человеком проще, чем выдумать совсем новую личность. У Лавгуда тоже был стресс, когда он старался нас задержать. Я думаю, он сказал правду - ну, по крайней мере, он сам верил, что это правда.
- По-моему, это несущественно, - сказала Гермиона. - Даже если он не врал, всё равно я такой ужасной чепухи в жизни не слышала. Даров Смерти не существует!
- Ты в этом так уверена, - сказал Рон с сомнением, - а ведь один из них точно есть - мантия-невидимка.
- «Сказка о трёх братьях» - это просто легенда, - твёрдо заявила Гермиона. - По сути, это история о страхе человека перед смертью. Если бы можно было выжить, просто спрятавшись под мантией-невидимкой, так у нас уже есть всё, что надо!
- Ну, не знаю. По-моему, непобедимая волшебная палочка нам бы тоже не помешала, - проворчал Гарри, вертевший в руках не слушающуюся палочку из терновника.
- Нет такой палочки, Гарри!
- Ты сама сказала, что таких палочек полным-полно - и Смертоносная палочка, и этот, как его...
- Ладно, даже если вообразить, что Бузинная палочка существует взаправду, что тогда скажешь про Воскрешающий камень? - с сарказмом спросила Гермиона. - Никакая магия не способна воскрешать мёртвых, и ничего тут не поделаешь!
- Когда заклинание моей палочки столкнулось с палочкой Сами-Знаете-Кого, появились мои мама и папа... и Седрик... - протянул Гарри.
- Так ведь они на самом деле не вернулись из мёртвых! - фыркнула Гермиона. - Это были вроде как... бледные подобия, это совсем не то же самое, что воскреснуть по-настоящему.
- Ну, и в сказке девушка тоже не воскресла по-настоящему. Там сказано, что для умерших нет места в нашем мире. Но всё-таки второй брат мог видеть её и говорить с ней... Они даже жили вместе какое-то время...
Гермиона с ужасом уставилась на Гарри. Он напугал её своими разговорами о жизни с покойниками.
- А этот тип, Певерелл, который похоронен в Годриковой Лощине, - быстро сказал Гарри, стремясь сменить тему, - ты о нём и правда ничего не знаешь?
- Нет, - ответила Гермиона, обрадовавшись перемене разговора. - Я проверила. Будь он знаменитостью, наверняка о нём было бы где-нибудь сказано. Я нашла только одно упоминание фамилии «Певерелл» - в книге «Природная знать. Родословная волшебников». Я её взяла почитать у Кричера, - объяснила она, заметив, что Рон поднял брови. - Там перечислены чистокровные волшебники, чей род к нашему времени прервался по мужской линии. Как я поняла, с семьёй Певерелл это случилось с одной из первых.
- Как это - прервался по мужской линии? - переспросил Рон.
- Это значит, что фамилию этой семьи уже никто не носит, - объяснила Гермиона, - хотя вполне могут быть потомки по женской линии, просто фамилия у них уже другая.
Вдруг лицо Гарри преобразилось, и он вскрикнул:
- Марволо Гонт!
- Что-что? - дружно спросили Рон и Гермиона.
- Марволо Гонт! Дедушка Сами-Знаете-Кого! Я видел его в Омуте памяти, у Дамблдора! Марволо Гонт говорил, что он потомок Певереллов!
Рон и Гермиона по-прежнему ничего не понимали.
- Перстень, перстень, который Сам-Знаете-Кто превратил в крестраж! Марволо Гонт говорил, что на нём герб Певереллов! Я видел, как он им размахивал перед лицом того деятеля из Министерства, он ему это кольцо чуть в нос не засунул!
- Герб Певереллов? - насторожилась Гермиона. - Ты его хорошо разглядел?
- Не очень, - ответил Гарри. - Вроде там ничего такого особенного и не было - так, несколько чёрточек. Я вблизи-то его видел, когда он уже был треснутый.
Глаза Гермионы внезапно расширились - до неё дошло. Рон ошеломлённо смотрел на них с Гарри.
- Ух ты... Думаете, это опять тот же знак? Символ Даров Смерти?
- А почему нет? - взволнованно ответил Гарри. - Марволо Гонт был необразованный старикашка, жил в свинарнике и ничем не интересовался, кроме своей родословной. Если кольцо передавали из поколения в поколение, он мог и не знать, что это на самом деле такое. В его доме не было книг, и можете мне поверить, он не читал сказки вслух своим детям. Ему приятно было думать, что рисунок в перстне - это герб, потому что, с его точки зрения, быть чистокровным - всё равно, что быть королем.
- Да... Всё это очень интересно, - осторожно сказала Гермиона, - и всё-таки, Гарри, если ты считаешь, что это может означать...
- А почему нет? Почему нет? - закричал Гарри. - В перстне ведь камень, правильно? Что, если это и есть Воскрешающий камень?
Рон даже рот раскрыл.
- Ух ты... А разве он может работать, если Дамблдор его разбил?
- Работать? Работать?! Рон, да он никогда не работал! Нет никакого Воскрешающего камня! - Гермиона вскочила на ноги, окончательно выйдя из себя. - Гарри, ты всё на свете стараешься подогнать под эту историю о Дарах Смерти...
- Подогнать? - возмущенно повторил Гарри. - Да тут всё само сходится! Я знаю, что на камне в перстне был знак Даров Смерти! А Гонт говорил, что получил его по наследству от Певереллов!
- Только что ты говорил, что не разглядел перстень как следует!
Рон спросил:
- Гарри, а как ты думаешь, где сейчас перстень? Когда Дамблдор его разбил, что он с ним потом сделал?
Гарри не ответил, замерев со странным выражением на лице. Было очевидно, что внутри у него идет бурная мыслительная работа. Гермиона, почти не надеясь достучаться до друга, захваченного новой идеей о фантастических предметах, принадлежавших самой Смерти, все же попыталась вывести его из ступора:
- Гарри!
Он не откликнулся. Зачем-то вытащил мантию-невидимку и пропустил её сквозь пальцы. Гермиона сощурилась, пытаясь уловить ход его мысли по выражению его лица, и с каждым мгновением оно ей все больше не нравилось. Щеки Гарри пылали румянцем, глаза горели в приступе азарта.
Вдруг Гарри ахнул:
- В ту ночь, когда погибли мои родители, мантия была у Дамблдора! Мама говорила в письме Сириусу, что Дамблдор взял мантию на время! Так вот в чём дело! Он хотел её изучить, он тоже думал, что это - третий Дар! Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой Лощине... - Гарри слепо заходил по палатке. Гермиона следила за ним взглядом. - Он - мой предок! Я - потомок третьего брата! Всё сходится!
Гермиона с сомнением покачала головой и взглянула на Рона, ища у того поддержки, но выводы Гарри, похоже, заинтересовали Рона чуть больше, чем ее. Гермиона со скепсисом вздохнула:
- Гарри!
Ему было не до нее; он развязывал дрожащими пальцами тесемки Хагридова мешочка, висевшего на шее.
- Читай!
Гарри протянул Гермионе письмо своей мамы.
- Читай! Гермиона, Дамблдор взял мантию-невидимку! Зачем еще она ему понадобилась? Он умел накладывать дезиллюминационное заклинание такой силы, что становился невидимым без всякой мантии!
Что-то блестящее упало на пол и закатилось под стул - доставая письмо из мешочка, Гарри нечаянно зацепил снитч. Он наклонился подобрать крылатый мячик, и вдруг заорал от потрясения и восторга:
- Он здесь! Дамблдор оставил мне перстень! Он здесь, в снитче!
- Думаешь? - ошарашенно спросил Рон.
И вдруг Гарри умолк, а лицо его приняло такое опустошенное выражение, что Гермиона не на шутку испугалась. Мгновение спустя он сказал ужасающе переменившимся голосом:
- Он её ищет... Сами-Знаете-Кто ищет Бузинную палочку.
Гермиона и Рон уставились на друга округлившимися от удивления и непонимания глазами. А он вдруг повернулся к ним спиной, подошел к выходу из палатки и уставился в черноту перед собой.
Гермиона бросила беспомощный взгляд на Рона, и он ответил ей не менее недоумевающим взором. Посмотрев на письмо, которое она все еще держала в руках, Гермиона бегло перечитала строки, которые уже видела однажды: «Джеймса начинает немного расстраивать необходимость сидеть здесь, будто взаперти, он старается не показывать этого, но я же вижу. А тут ещё Дамблдор никак не вернёт его мантию-невидимку, и это лишает Джеймса возможности совершать хотя бы небольшие вылазки...» А ведь верно, для чего Дамблдору могла понадобиться мантия невидимости? Ведь, как и сказал Гарри, профессор мог накладывать такие мощные дезиллюминационные заклинания, что мантия ему была ни к чему. Зачем же тогда директор просил мантию у отца Гарри? Что-то здесь не сходится... «Но уж с Дарами Смерти это точно никак не связано! - упрямо подумала Гермиона, подняв взгляд на спину Гарри. - Это просто глупо!»
Гарри повернулся, вошел в палатку и с удивлением посмотрел на друзей, все еще стоящих там, где он их оставил.
- Теперь всё ясно, - сказал он уверенно и бодро. - Это всё объясняет. Дары Смерти существуют на самом деле, и у меня есть один из них... Может быть, даже два... - Он поднял повыше снитч. - А Сами-Знаете-Кто охотится за третьим, только он не понимает... Он думает, что это просто очень сильная волшебная палочка...
- Гарри... - Гермиона подошла к нему и отдала письмо Лили. - Прости, но, по-моему, ты глубоко ошибаешься.
- Да как ты не понимаешь? Всё же сходится!
- Ничего подобного, - сказала Гермиона. - Совсем не сходится. Гарри, ты просто увлёкся. Ну, пожалуйста! - воскликнула она, когда он хотел заговорить. - Пожалуйста, ответь мне только на один вопрос. Если Дары Смерти действительно существуют и Дамблдор о них знал, если он знал, что человек, собравший у себя все три Дара, победит Смерть, почему он тебе об этом не сказал? Почему?
- Ты же сама об этом говорила, Гермиона! - не замедлил с ответом Гарри. - Потому что это обязательно нужно узнать самому! Так устроен Поиск!
- Я просто так сказала, лишь бы уговорить тебя пойти к Лавгуду! - потеряв терпение, закричала Гермиона. - На самом деле я ничего такого не думала!
Гарри её слова не смутили.
- Дамблдор всё время устраивал так, чтобы я доходил до всего своим умом. Он давал мне возможность попробовать свои силы, не мешал рисковать. Это в его стиле. И потом, я не понимаю, что тебя так возмущает? Ты же сама хотела узнать тайну символа, который Дамблдор оставил тебе в книжке сказок. Так в чем проблема? Мы все выяснили, что тебя не устраивает?!
- То, что это - полный бред! - выпалила Гермиона. - Детская сказочка, в которой правды ни на грош, а ты собираешься всерьез в нее поверить!
- Но Дамблдор верил! И сам отправил нас по этому пути, чтобы мы смогли найти Дары и использовать их!
Гермиона ужаснулась его словам.
- Гарри, тут уже не игра, все всерьез! Все по-настоящему! Дамблдор оставил тебе четкую задачу - найти и уничтожить крестражи! Этот символ ничего не значит, забудь о Дарах Смерти, мы не можем позволить себе отвлекаться...
Гарри ее почти не слушал. Он вертел в руках снитч, будто надеялся, что он сейчас откроется и все увидят лежащий в нем Воскрешающий камень. Гермиона бросилась за помощью к Рону.
- Ты ведь во все это не веришь?
Гарри тоже поднял голову. Рон замялся.
- Не знаю... Ну, то есть... Вроде и правда, сходится... Но если посмотреть на все в целом... - Он набрал побольше воздуху. - Я думаю, Гарри, все-таки наше дело - избавиться от крестражей. Это нам поручил Дамблдор. Наверное... лучше не заморачиваться с этими Дарами Смерти.
- Спасибо, Рон, - сказала Гермиона. - Я первая подежурю.
Она прошагала мимо Гарри и уселась у входа в палатку, как бы поставив в разговоре жирную точку. Гарри ничего не оставалось, как временно отложить разговор о Дарах Смерти и дать всем время поразмыслить над тем, что им троим удалось выяснить за последние сутки.
Пару дней все трое были погружены в раздумья и общались друг с другом исключительно по поводу бытовых вопросов вроде очереди на дежурство или добычи пропитания. На третий день Гарри с утра пораньше достал мантию-невидимку (которую теперь всегда держал при себе, а не в бисерной сумочке Гермионы) и сказал, что отправляется за провизией. Гермиона, как обычно, попросила его быть осторожным и уселась в старое продавленное кресло посреди палатки. Развела голубой огонек в банке на столе и вытащила из сумки первую попавшуюся книжку, чтобы хоть чем-то разбавить несколько скучных часов перед обедом.
Спустя полчаса в палатку вошел Рон с флягой воды и направился в кухню, чтобы вскипятить чайник.
- Гермиона, - кивнул он, проходя мимо. - Чем занимаешься?
- Можно сказать, что ничем, - усмехнулась Гермиона, перевернув очередную страницу.
- Ясно, - неуверенно улыбнулся Рон и скрылся в кухне.
Несколько минут он громыхал посудой, а затем все стихло. Гермиона оторвала взгляд от книги и увидела Рона, в нерешительности топчущегося на месте у входа в центральную часть палатки.
- Рон, что-то случилось? - обеспокоенно спросила Гермиона.
Он покачал головой. Вздохнув, он сделал шаг в сторону стола, но остановился и пару мгновений молчал, собираясь с мыслями, а затем выдавил:
- Гермиона, мне нужно с тобой поговорить.
Лицо Рона озарялось бледным сиянием голубого огонька, отчего кожа казалась иссиня-бледной, а веснушки из рыжих стали темно-коричневыми. Глаза Рона взволнованно блестели, он все пытался поймать взгляд Гермионы, при этом беспрестанно перебирая в руках собственную волшебную палочку. Судя по нервному состоянию Рона, Гермиона поняла, что разговор предстоит весьма серьезный
- Я слушаю тебя, - как можно более спокойно произнесла она, пытаясь создать необходимый настрой, но Рон, похоже, слишком переволновался и уже не мог контролировать эмоции.
- Гермиона! - он порывисто шагнул к ней, замер в шаге от кресла, в котором она сидела, а затем решительно уселся на табурет справа от нее. Взъерошил волосы на макушке, кашлянул и, наконец, изрек:
- Ты как?
- Отлично, - ответила Гермиона и сощурилась с лукавой улыбкой. Отложила в сторону книгу и сложила руки на своем круглом животике. Малыш будто почувствовал это, потому что сразу ответил мамочке ощутимым пинком не то пяточкой, не то локотком. Улыбка Гермионы стала донельзя довольной. Девушка с умилением погладила живот и пробормотала:
- Нам сегодня очень хорошо, правда, мой маленький? Что-то ты разыгрался с утра пораньше...
Рон кашлянул, прочищая горло, и, наконец, сказал:
- Я как раз об этом хотел с тобой поговорить.
- О чем? - удивленно приподняла брови Гермиона.
- О тебе и... о ребенке.
Гермиона невольно напряглась, подумав, что Рон решил вернуться к своей старой песне и начать проклинать Драко Малфоя, его отпрыска и Гермиону вместе взятых. Но она ошиблась. Похоже, Рон в корне поменял свое отношение к происходящему.
- Гермиона... Я тут подумал... Ты ведь скоро родишь, верно? Сколько еще мы будем скитаться - неизвестно, это может быть опасно для тебя и для малыша. Я хотел сказать, пока я был у Билла и Флер, я поразведал о защитных заклинаниях и, в общем... Думаю, тебе нужно отправиться в коттедж «Ракушка» и переждать там трудные времена.
- Как ты себе это представляешь? - спросила Гермиона. - Я просто заявлюсь туда и скажу: «Привет, Билл! Дай-ка я поживу у тебя пару месяцев, а ты, будь добр, корми меня, защищай, да еще и роды не забудь принять!» - так, что ли?
Рон пожал плечами.
- Нет, Рон, так не пойдет. Я не могу обременять наших друзей, даже если они - твои родственники. Со мной все будет в порядке, уверяю тебя. И здесь я пока нужнее, чем в коттедже «Ракушка».
Рон вздохнул, поняв, что первый раунд беседы он безоговорочно проигрывает. Помолчав с минуту, он снова откашлялся и приступил к следующей, главной части своей речи:
- В общем-то, я хотел поговорить не только об этом.
Гермиона кивнула: «Продолжай».
- Твой ребенок... - Рон замялся. - Ему нужен отец. Не думаю, что Малфой в скором времени объявится и признает своего... кхм... ребенка... Да и вообще! Сама посуди, какой из него отец?! Он ведь просто... просто слизняк, вот и все! Ведь он бросил тебя!
Гермиона закрыла глаза, почувствовав, как закололо в сердце, как проснулась старая тоска и принялась глодать душу.
- Ты ничего не знаешь, Рон, - почти шепотом проговорила Гермиона.
- Так расскажи мне! Я хочу все узнать. Поверь, я не стану тебя проклинать за то, что ты сделала - что было, то было, прошлого не вернешь. Хотя... честно говоря, это все не так уж и важно. Раз ты встречалась с Малфоем, значит, у тебя были причины так поступить. Я знаю главное - этот подонок сделал тебе ребенка и предпочел смыться, как трусливый хорек!
- Ты не прав, - едва слышно произнесла Гермиона. - Он просто не знает...
Рон, казалось, не слышал ее, продолжая возбужденно говорить:
- Пойми, Гермиона, я очень беспокоюсь за тебя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты и Гарри - вы за эти годы стали для меня родными, может быть, даже роднее, чем моя кровная семья! Я очень люблю тебя, Гермиона, это ты, наверняка, тоже знаешь. Да, может, я порой веду себя по свински, я не отрицаю... Но я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Ты и твой ребенок. Я приложу все силы, чтобы сделать тебя счастливой. Клянусь, я не позволю никому обидеть тебя и твоего малыша. И мне все равно, кто его настоящий отец. Ведь важно не то, кто произвел на свет, важно, кто воспитал. Верно?
Гермиона молча кивнула, не в силах произнести ни слова из-за комка, сдавившего горло. Взбодренный ее согласием, Рон продолжил:
- Я понимаю, что, должно быть, это совсем не то, чего ты ожидала... Но всегда были друзьями и поддерживали друг друга. Я думаю, лучше, чтобы верный друг был рядом, чем призрачный возлюбленный - за тридевять земель. Клянусь, я никогда не стану упрекать тебя в том, что ты сделала!
- Рон...
- Я никогда не вспомню, кто настоящий отец твоего ребенка, я смогу сделать это, смогу забыть! Клянусь, я буду любить его, как своего собственного!
- Рон, я не...
- Постой! Подожди! Я не сказал главного.
Тут Рон вскочил с табурета, встал перед Гермионой на одно колено и, сжав ее руку в своих больших теплых ладонях, произнес с придыханием:
- Гермиона Джин Грейнджер! Ты выйдешь за меня?
Гермиона вздохнула. Она давно догадалась, к чему он ведет, и прекрасно понимала, что не может ответить согласием, но не хотела ранить чувства лучшего друга.
- Рон... - выдавила она. - Я не...
- Нет, постой! - с жаром воскликнул Рон. - Не говори ничего! Я не прошу тебя дать ответ прямо сейчас. Просто подумай. Пожалуйста, дай нам шанс. Не принимай поспешных решений!
- Но я не...
- Пожалуйста, просто подумай! Не сейчас, не сегодня, может, даже не в этом году, но я знаю, что ты, все же, однажды дашь мне согласие. Ты ведь очень умная девушка, Гермиона. Ты сама все прекрасно понимаешь.
- А как же... - выдохнула Гермиона. - Как же Луна?
- Луна? - переспросил Рон, и в голосе его послышалось сожаление. - А что - Луна?
- Но ведь она тебе нравится, - сказала Гермиона, поднялась с кресла и заставила Рона встать с колен. - Как ты можешь так легко от нее отказываться?
- Нравится... - повторил Рон и печально усмехнулся. - Мало ли, кто мне нравится! Мне и Лаванда Браун когда-то нравилась. Это дела не меняет. И потом, у нас с Луной никогда ничего серьезного не было, я даже не уверен, что она вообще что-нибудь ко мне чувствует. Это всего-навсего... как бы это сказать? Самовнушение? Наверное. Мне просто хотелось думать, что Луна нравится мне больше, чем это есть на самом деле.
- Нет, Рон! - воскликнула Гермиона почти с отчаяньем. - Ты не должен так говорить! Ведь вы с Луной еще можете...
- Оставь это, Гермиона, - решительно тряхнул головой Рон. - Я уже все решил. Так будет лучше для всех. А Луна... Луна еще найдет себе какого-нибудь парня, какого-нибудь сумасшедшего ученого, который будет так же помешан на морщерогих кизляках, как и она, - тут на лице Рона появилось такое обреченное выражение, что Гермиона не смогла сдержать сочувственный вздох:
- О, Рон... Не нужно... Я ведь не...
- Просто подумай, Гермиона, - сказал Рон. - Я понимаю, как это может быть тяжело для тебя. Но, поверь, так будет лучше. Подумай, ладно?
- Хорошо, - дрожащим голосом произнесла Гермиона, - я подумаю.
Рон облегченно вздохнул и потянулся, было, к подруге, чтобы обнять ее, но она отступила на шаг. Рон смущенно улыбнулся и опустил руки.
- Спасибо, - сказал он.
Гермиона кивнула и отвела взгляд.
Она обязательно подумает над его предложением. Пусть она все еще любит другого, пусть его образ каждую ночь преследует ее во снах, его голос слышится ей в завывании ветра, а тело все еще помнит прикосновение его рук, пусть она носит под сердцем ЕГО ребенка, но она прекрасно понимает, что ее уже ничего не ждет с Драко Малфоем. Так зачем же продолжать мучить себя и дальше? Ведь, как и сказал Рон, она очень умная девушка и обязательно примет правильное решение.
Ведь верно, Гермиона?