Живи в ритме сердца

31

  О том, что Чанёль в больнице, а клуб пока закрыт, мне рассказал мимо пробегающий Лухан. Он опять спешил на очередную тренировку, держа под мышкой футбольный мяч.
— Так что пока отдыхай, — хлопнул меня по плечу и побежал к своей команде, ожидающей неподалёку.
— А с Чанёлем! — крикнула ему вслед.
— Всё нормально! Грозится разнести больницу, если его завтра же не выпишут, — крикнул мне в ответ Лухан.

Кёнсу проводил меня до остановки.
— У меня ещё дела.
— Я могу помочь? — предложил староста.
— Да ничего серьёзного, просто надо бы съездить кое-куда.
— Понятно... — кивнул он, но не уходил.
— Ты что-то хочешь сказать?
Он глубоко вздохнул и, набравшись смелости, произнёс:
— Мы же вместе? Мы теперь... мы... - и, смутившись от моего пристального взгляда, запнулся и опустил голову.
Какое может быть «мы», если не знаю, кто «я»?
— Кёнсу...
— Я тебя не тороплю и ни на чём не настаиваю, но... Иногда ты вроде со мной, вот, совсем рядом, — он коснулся пряди моих волос, — а иногда так далеко...
И я понимала, о чём он говорит, потому что сейчас рядом с ним меня не было. Мои мысли, запутанные, натянутые, уходили так глубоко, что не оставалось даже маленькой лазейки для чего-то постороннего. Мне казалось, что я вывернута наизнанку, вся реальность выворочена с корнем и оставлена подыхать на обочине оживлённой трассы жизни.
— Вот как сейчас, — и Кёнсу замолчал.
— Я всё расскажу, но потом, а сейчас мне надо идти.
К остановке подъехал нужный автобус.
— Увидимся завтра, — обернулась к парню.
Он кивнул мне в ответ, натянуто улыбаясь.
Увидимся, если завтра буду я, а не Юджин.

Мне нужно было что-то придумать, чтобы достать деньги. Закрытый клуб означал, что пока поступлений не будет, а за объявления, которые я разносила до самой темноты, много не платят. И пусть бабушка молчала в последние дни, не думаю, что она отложила свои планы по поводу комплексного обследования. Конечно, знаю, родители найдут деньги, займут где-нибудь, но как потом отдавать?
Я выглянула из-за угла и заметила свет из гаража Кая. Пришлось обойти, чтобы не встречаться. Мне-то хотелось, очень хотелось увидеть его, поговорить с ним, удостовериться, что он не пьёт сейчас ненавистное пиво, чтобы заглушить боль. Но я ли этого хотела? Или Юджин так переживает за брата? Всё и раньше было не просто, а сейчас и вовсе усложнилось в сотни раз.

Проходя мимо дедушкиного гаража, приостановилась. Ключ от него по-прежнему висел на моей связке.
Лаковый мотоцикл бликами отражал свет фонаря за моей спиной. Как так получилось, что в моём гараже оказалось то, что, по сути, убило предыдущую хозяйку сердца? .. Как... Я вошла внутрь тёмного помещения.
— Ты ведь не хотел, — нерешительно коснулась кожаного сидения, — так получилось...
Ни страха, ни отвращения. Тоска, щемящая в сердце тоска от того, что нельзя сесть на этот мотоцикл и уехать от всех своих проблем. И теперь я точно знала, чья это тоска.
— Юджин... Юджин... — и первая солёная капля сорвалась с подбородка. — Юджин-а... — и слёзы хлынули из глаз.
Я, никогда до этого не плакавшая по обладателю сердца, упала коленями на цементный пол и заревела. Меня разрывало от осознания того, что девушка, подарившая мне жизнь, больше никогда не увидит родных, не пошутит с братом, не пронесётся на мотоцикле, не поцелует любимого человека. Она отдала свою жизнь мне, чтобы я прожила её.
— И я проживу, Юджин-а... — бормотала сквозь всхлипы, — я проживу... Проживу за двоих...

Мне снилась дорога. Синее-синее небо и солнце впереди были такими яркими, я ощущала даже ветерок, ласкающий щёки. Я шла одна, остальные меня ждали там, чуть дальше, но, сколько не прибавляла шаг, всё не могла дойти до тех, кто призывно махал руками, улюлюкал и звал меня. Кай, Сехун и Лухан, Чанёль — я видела их чётко, они улыбались мне и всё повторяли:
— Когда же ты придёшь? Когда, Юджин...

Бабушка молча поставила передо мной тарелку овсянки и чашку чая.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я, зачерпывая ложкой слипшуюся массу.
— Не «спасибкай» мне тут, — буркнула она. — И не вздумай никакие деньги искать. Не надо мне никакое обследование, — она пошаркала в коридор, и я услышала её бормотание оттуда: — Помру, так хоть похороните достойно.
Ох...

Сборы заняли в этот день гораздо больше времени. Хорошо, что меня никто не слышал со стороны, а то бы точно в дурдом сдали.
— Итак, — я открыла шкаф, — судя по всему, Юджин любит яркое, а я, настоящая я, светлое и неприметное. Чтобы угодить всем, постараюсь выбрать что-нибудь среднее, и вашим и нашим, так сказать.

— Опять эта дебилка вылезла! Мало ей было в прошлый раз! — такими словами встретил меня университетский двор.
Народ стекался куда-то к стадиону.
— А что там? — поймала за рукав вольготно идущего Тао.
— Там твоей подруге дреды вырывают, — спокойно ответил парень.
— Ащ!
Толпа обступила двух девушек в центре. Мне было практически невозможно пробиться. Я только слышала вопли «сучка», «сдохни», «достала» и ещё кучу нелитературных выражений. Я попыталась обойти с другой стороны, там, где были скамейки, держа в поле зрения воинственно стоящую Зизи и высокую тощую девицу напротив. Вторая вроде бы была одной из ведущих актрис нашего театра.
— И чего ты так взвилась? — ехидно поинтересовалась тощая. — Мне сказали распределить роли, и я даю тебе роль театральной вешалки. Это всё, чего ты достойна.
— Но ты же по жизни играешь вешалку, чего ж сама себе эту роль не взяла? — огрызнулась Зизи.
— Заткнись, уродка! — и девушка толкнула её. — Ты меня уже достала! Корчишь из себя!
Мне до них оставалось перелезть ещё три скамейки, если они начнут драться, я не успею. Вскинула голову и встретилась с глазами Сухо, который замер в толпе буквально в паре шагов от разъярённых соперниц.
— Да я тебя сейчас научу, как надо людей уважать, — тощая «вешалка» схватила Зизи за волосы, — и никто за тебя, фричка, не вступится!
И получила ребром толстого альбома по запястью.
— Какого чёрта?! — девушка одёрнула руку от Зизи и уставилась на Сухо, который выскочил перед ней, закрывая собой актрису.
— Отойди! Я ей сейчас! — взбунтовалась Зизи.
— Ой, помолчи уже, — отмахнулся Сухо.
И к ним выскочила я.
— Заступятся за неё, заступятся! — бесстрашно вскинула голову, глядя в разъярённые глаза «вешалки».
— Да пошла ты, мелочь, — она замахнулась и точно влепила бы мне пощёчину, если бы не вовремя появившийся Кёнсу. Следом за ним толпа зашевелилась и расступилась, пропуская футбольную команду во главе с Луханом. Конфликт исчерпал себя.

— И чего ты опять влезла? — ворчала Зизи, поправляя причёску.
Ну, не могла же я ей сказать, что во мне бьётся сильное и смелое сердце Юджин. Спасибо тебе, спасибо...
— А на Сухо ты точно так же будешь ворчать? — усмехнулась я, отметив, как слегка порозовели щёчки девушки.
— А что Сухо? Он — чокнутый художник, ему всё можно, — повела плечами Зизи.
— Прям всё-всё-всё? — приподнял бровь молчащий до этого художник.
— В рамках приличия! — пискнула Зизи, когда Сухо вдруг схватил её за запястье и потащил за собой. – Эй! Ты куда? Куда ты меня тащишь?!
— А фантазия у этого художника хоть куда, — пробормотал Кёнсу, глядя вслед этой странной парочке.
— Завидуешь? — улыбнулась.
— Нет, он же мне оставил альбом с подробно прорисованными инструкциями, — хитро подмигнул мне староста, вгоняя этой двусмысленностью в краску. Страшно подумать, что там у этого Сухо в альбоме нарисовано.

— Можешь не волноваться, я записал тебя себе в партнёры, — Кёнсу приземлился на соседний стул.
— Что? Какие партнёры? — последнюю пару я полностью прослушала, задумавшись о своём и выводя зигзаги на полях тетради.
— Дана, приём! — Кёнсу щёлкнул пальцами перед моим носом. — Земля вызывает Дану Ли!
— Я здесь, здесь! Так что там за партнёры?
— Тебя заинтересовало это слово? — играя бровями, ухмыльнулся Кёнсу.
— Староста!
— Ладно-ладно. До завтра надо предоставить наброски проекта по туристическому развитию региона.
— До завтра?!
— Да. Работа парная. Я решил, что мы с тобой — отличная пара во всех отношениях, — улыбнулся он, — поэтому записал нас.
— Но до завтра! Как?!
— У меня есть на этот счёт одна идея... — он замялся, бросая на меня смущённые взгляды.
— Уверена, идея гениальна. Выкладывай. Не думаю, что иначе мы как-то успеем.
— Ты вряд ли согласишься.
— А можно конкретнее?
— Конкретнее... Предлагаю тебе сегодня переночевать у меня.