Welcome to «Horrorhive» или «Улей Ужасов» начинает шоу.

Глава 9. Просто спросить, как дела.

- Леди и Джентльмены, я, импресарио цирка Хоррорхайв, спешу представить вам следующий номер! - прокричал Дросел Кайнц, взмахнув тростью, обращаясь к рукоплескавшим зрителям. - Встречайте! Королева нашего цирка, великая и несравненная дрессировщица Бист!
Я немного отодвинул занавес, любуясь, как на арену выкатывают клетки с тремя тиграми, а к ним уверенным, ловящим восхищенные вздохи шагом, вышла Бист. Корсет плотно облегал ее талию, а красная юбка и не планировала прикрывать кромку сетчатых чулок.
Девушка вышла на середину арены, снимая с кожаного пояса... кнут. Я усмехнулся, непроизвольно облизнувшись. Такая девушка в любом пробудит зверя. И с легкостью укротит его.
Она оглядела зрителей властным взглядом. Решетки на клетках тигров с лязгом открылись, выпуская диких кошек на арену. И первый удар хлыста эхом пролетел под куполом. Тигры послушно прилегли, прижав морды к полу. А Бист, облизнувшись, вышагивая на высоченных каблуках, подошла к одному из них и хлестанула по воздуху, от чего трещащий звук перекрыл играющую музыку. Тигрица подскочила, громко зарычав и обнажая острые клыки.
- Сидеть! – властный крик и новый удар хлыста по воздуху. Тигрица послушно села, снова громко зарычав. Но девушка протянула ладонь, обтянутую сетчатой перчаткой, потрепав кошку по подбородку и шее.
Тигрица, сменив гнев на милость, тут же с блаженной мордой рухнула на арену, перекатившись на спину, словно котенок. Зал взорвался аплодисментами.
А Бист, резко развернувшись, зашагала в другую сторону, ко второму тигру, что раздраженно взмахивал длинным хвостом. И девушка, обойдя его сзади, с силой поставила ногу на красный ковер прямо на хвост тигра, но так, чтобы хвост оказался между ее подошвой и шпилькой, не причиняя боли. Тигр же, как настоящий артист, громко пронзительно зарычал, разворачиваясь к дрессировщице с дикими от гнева глазами. Он явно хотел напасть, но взмах хлыста в воздухе охладил его пыл.
И тигр уже лежал в ногах девушки, позволяя элегантно обойти себя.
Я с восхищением смотрел на решительную и властную походку, заставляющую подчиняться не только диких кошек, но и всех мужчин в зале.
- Нравится? – знакомый голос раздался совсем рядом.
Я обернулся, сталкиваясь с насмешливыми глазами иллюзиониста. Он откинулся на стену, выглядывая из-за края кулис и наблюдая за выступлением дрессировщицы, как и я.
- Она шикарна, думаю, ты спорить не будешь, - отвечаю, снова возвращаясь к лицезрению выступления девушки.
- Она заслуживает уважения, хоть и не в моем вкусе. Совершенно. Я гораздо больше люблю спокойных рассудительных девушек. Да и ее фигура, к сожалению, вызывает только однозначное желание.
Я усмехнулся. Это так заговорил аристократ после той парочки поцелуев, что у нас были? Или это я похож на спокойную рассудительную девушку?
Впрочем, я сам вчера согласился на его условия. Во время работы забыть про то, что между нами что-то было, есть и, смею надеяться, будет.
На какое-то время повисло молчание, мы просто любовались Бист из-за кулис, тем, как она одним лишь взмахом хлыста, ни разу не ударяя своих питомцев, заставляла их ластиться к своим рукам, садиться и ложиться, рычать и замолкать, покладистым котенком крутиться у своих ног.
Уверен, большая часть мужчин в зале еще долго будут вспоминать этот номер, просыпаясь под утро с небольшим «сюрпризом» в штанах. Бист удается это с поразительной легкостью – один взмах руки и мужчины уже готовы ластиться к ее рукам и ногам, когда сама девушка остается непреклонной. Бог наградил ее потрясающим телом, дикой сексуальностью и, что является главным в ней, рассудительной логикой. Пройдя через суровое детство, она смогла остаться человеком. И избежать собственной продажи в публичный дом. Хотя с таким нарядом ее приняли бы там с распростертыми объятиями.
Дросел Кайнц был прав – у каждого находящегося здесь человека есть своя история, которая и влияет на его сценический образ.
Бист тому живое доказательство.
Сквозь шум и разговоры за кулисами, до слуха долетел голос иллюзиониста.
- Мы оба под подозрением. Планируешь искать убийцу? – тихо спросил он.
Я на секунду обернулся, разглядывая спокойное сосредоточенное лицо Билла. Глаза, густо накрашенные черным, были прищурены. Я повел плечами.
- Хотелось бы, мне совершенно не нравится быть «убийцей». Но расследованием, как я понимаю, занимается Дросел?
Билл хмыкнул.
- В одиночку он ничего не найдет, хоть и привык полагаться только на себя.
- А как же Джокер?
- Дросел не впутает младшего брата в это дерьмо. Хотя Джокер, скорее всего, сам в это впутается. Он не оставит все на брата. Близнецовая нерушимая природа.
Я только кивнул.
- Дросел выглядит подозрительно. Не расскажешь, почему? – я глянул на Билла, на секунду обернувшегося ко мне. На его губах заиграла загадочная улыбка, после чего парень снова отвернулся.
- Ты думаешь, я в курсе? Дросел, как и Джокер, никогда и ничего о своем прошлом не рассказывают. У них куда больше тайн, чем у всех остальных. Никто не знает, откуда они пришли в этот цирк, и когда точно. Они одни из «старичков».
Я смотрел на арену, где Бист играла с тиграми, как с домашними котятами, заставляя их перепрыгивать друг через дружку, а зал не уставал аплодировать красавице.
Вокруг был сплошной шум и гомон, артисты готовились к следующему номеру и замене декораций. Я развернулся к иллюзионисту, находящемуся в моем любимейшем образе аристократа девятнадцатого века. Дьявольский дворянин.
- Мы должны найти убийцу. Только так с нас снимут подозрения.
Иллюзионист серьезно посмотрел на меня, после чего кивнул.
Я протянул ему руку, облаченную в огнеупорную перчатку, не сводя взгляда с его глаз. Билл глянул сначала на протянутую руку, после чего на мое лицо. Я почувствовал крепкое рукопожатие.
Он был согласен. И был со мной заодно.
Меня вдруг кто-то толкнул в спину, выбегая на арену вместе с толпой артистов. Я не удержался на ногах и от неожиданности впечатался прямо в гибкое тело Билла. Вовремя успел выставить руки, упираясь ими в стену и не придавливая иллюзиониста своим весом. Шикнув, я поднял глаза на него. Лицо Билла было очень близко, а перед глазами всплыла та картина из моей фантазии, когда я целовал неподатливого аристократа на улице старого Лондона, а он прижимал меня к стене. Ситуация почти повторилась, только теперь я был тем, кто поймал жертву в тиски. Его глаза оказались так близко, что я мог рассмотреть мельчайшие детали рисунка на его радужке. Шоколадные, почти черные глаза.
Взгляд сам собой упал на приоткрытые от тяжелого дыхания губы; чего мне стоило сдержать обещание и не впиться в них прямо сейчас. Внутри все загорелось от желания придвинуться еще ближе, ощутить жар его тела через ткани наших рубашек, обнять его за талию и поцеловать, наконец. Видимо, я почти осуществил свои желания, потому что мои губы оказались почти вплотную к его. Взгляд Билла не ушел с моих глаз. Он жарко выдохнул, обжигая мои шубы своим дыханием.
- Не хочешь отодвинуться? – прошептал он.
Я соскользнул ладонью по стене, сжимая ее в кулак, силясь не поддаться искушению и не переложить ее на тонкую талию аристократа.
- А ты хочешь? – так же шепнул я.
На лице Билла появилась усмешка, после чего он отвернул голову в сторону, разрывая наш зрительный контакт.
- Думаю, это было бы правильнее.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться безумной прихоти своего строптивого аристократа.