Малфои: путь восстановления

Глава 7

Все, за что мы беремся, оказывает сопротивление, ибо все имеет свою собственную волю, которую надлежит преодолеть. История, изображая жизнь народов, только и рассказывает нам про войны да возмущения: мирные годы проскользают кое-когда только как краткие паузы, как антракты. Точно так же и жизнь каждого отдельного человека есть непрестанная борьба, и не только в переносном смысле – с нуждою или со скукою, но и в прямом – с другими людьми. Он повсюду встречает супостатов, проводит жизнь в непрерывной борьбе и умирает с оружием в руках.
Артур Шопенгауэр

По прибытии в Малфой-Мэнор, молодых господ встретила старая эльфийка в довольно чистой наволочке, подпоясанной голубой лентой. Она поклонилась Малфою и Грейнджер, поприветствовала их и повела по мащенной камнем тропе. Вещи молодых студентов были отдельно отнесены в комнату. Когда Грейнджер переступила порог ненавистного всеми фибрами души дома, она не почувствовала бывшей неприязни к этому месту.

Здесь уже не было холода, пронизывающего тела.

В усадьбе Малфоев было светло, тепло и даже уютно, как сказала бы гриффиндорка. Она отчетливо понимала, что сейчас, когда семья Малфоев «восстает из пепла», все улучшения — дело рук Нациссы Малфой, урожденной Блэк.

В полном молчании Гемиона и Драко прошли в гостиную, где, сидя около камина с книгой в руках, их ждала женщина. Облаченная в необычно-светлое платье, с собранными в узел волосами, Нарцисса задумчиво-томно смотрела на огонь в камине, пока Малфой не поздоровался с матерью. Встрепенувшись, женщина расслабленно улыбнулась, будто при виде студентов она очень успокоилась.

— Драко, ты покажешь Гермионе все здесь? — спросила мать.

— Сначала я бы хотел зайти в кабинет отца, — отрицательно ответил юноша и, как-то слишком эмоционально сжав руку гиффиндорки, удалился прочь.

Девушки проводили платинового мальчика взглядом. Гермиона скривила красивые губы в усмешке, а Нарцисса по-матерински нежно улыбнулась.

— Он скучает по нему. Не смотря на все то, что между ними происходило. Люциус иногда проводил с ним долгие вечера, тогда они становились настоящими отцом и сыном, — женщина встрепенулась и вновь улыбнулась волшебнице. — Тогда я проведу тебе небольшую экскурсию, заодно познакомлю с некоторыми родственниками.

«Которые уж точно не рады грязнокровке в своем доме», — подумала студентка львиного факультета и вежливо поблагодарила Малфой.

Женщина увлеченно рассказывала об истории этой усадьбы до времен Темного Лорда, в более светлые времена. Проходя мимо портретов с красивыми статными аристократами, Нарцисса знакомила их с Гермионой, а ее — со знатью прошлых веков.

Многие из женщин-урожденных-Блэков смотрели на девушку чуть ли не с благоволением. Они как будто чувствовали тот страх и то отчаяние, которое окутывало юную девушку долгое время, прежде чем она пошла на такой отчаянный и рискованный шаг. Сестра Нациссы, Андромеда, и их бабушка Ирма Крэбб больше всех приглянулись Гермионе. Из мужчин-Блэков лучше и приятнее всех остальных к девушке отнесся Сириус I, Септимус Уизли и Карлус Поттер (о расположении двух мужчин она догадалась сразу, не скрыв при этом доброй широкой улыбки).

Нарцисса вела девушку по всяческим коридорам, закаулочкам, рассказывала истории, выводила в вечно зеленый и солнечный сад, за территорией основного здания, а в конце Нарцисса с большим удовольствием показала Гермиона их богатую библиотеку.

И как же приятно было женщине смотреть на светящуюся от счастья и восторга девушку, пархавшую между стеллажей, умелым взглядом цепляющую все названия с корешков книг. В точных движениях девичьих рук Блэк узнавала свои и улыбалась шире. Когда-то давно она, вот такая же юная как Гермиона, была впущена в библиотеку Люциусом. Влюбленный юноша смотрел на нее своими вроде-холодными глазами и был счастлив. Нарцисса бегала мимо многочисленных полок с книгами и, вдоволь насмотревшись корешками Великой Библиотеки, кинулась на шею юному Люциусу, не скрывая улыбки. Молодой Малфой знал, как его невеста любила книги. Нарцисса целовала Люциуса в знак благодарности, а он, влюбленный мальчишка, прижимал ее ближе к себе, зарывался пятерней в ворохе ее растрепавшихся волос. Несколько позже, в окружении этих книг был зачат Драко, который сейчас, заперевшись в кабинете отца, предавался воспоминаниям.

— Нарцисса, — как попросила девушку называть себя Малфой, — здесь так прекрасно! Это просто невозможно великолепно!

— Знала, что тебе понравится, — проговорила женщина и улыбнулась. — Нам нужно спускаться к обеду. Идем.