Малфои: путь восстановления

Глава 11

Ты должен воспринимать каждый день как войну с самим собой.
Фридрих Ницше

Ложилась спать Гермиона как всегда ровно в одиннадцать часов. И, конечно же, перед сном она читала. Взяв книгу, которой на этот раз была «Джейн Эйр», девушка уставилась на напечатанные слова на пожелтевшей от времени бумаге. Первые несколько страниц она прочитала вдумчиво, но с новой главой смысл этих слов стал ускользать от волшебницы, и вскоре она вовсе перестала читать, смотря на чернила. Только сейчас в ее голове началось обоснование того, что произошло между ней и Гарри.

О, Мерлин.

Ее щеки покрылись алыми пятнами, а пальцы похолодели. Зажмурившись, Гермиона вдруг ощутила на своих плечах призрак прикосновений той ночи. Она будто бы ощутила на себе теплые мужские руки, которые проводили по ее плечам, по рукам вниз; она заправила прядь волос за ухо – так, будто бы это сделала вовсе не она, а призрак. Гермиона вспомнила вкус поцелуя — такой горький, приторный. Прикусив губу, она под закрытыми веками подняла глаза и увидела чью-то улыбку.

Знакомую, притягательную.

— Бред, бред, бред, — прошептала волшебница и сильно тряхнула головой, откладывая толком не начатую «Джейн Эйр» на прикроватную тумбочку. — Это все ерунда. Ничего не значит. Опыт. Верно-верно, опыт.

Она поудобнее легла на постели и укрылась мягким одеялом. Живоглот развалился на кресле около шкафа и мирно посапывал там. Гермиона закрыла глаза. «Нужно уснуть, нужно уснуть!» — программировала себя девушка. Прошла минута, две, пятнадцать. Перевернувшись на другой бок, Грейнджер высунула ногу из-под одеяла и снова попыталась уснуть. Минута, шесть, полчаса.

— Да что-такое-то?! — воскликнула она разочарованно, резко сев на постели. Ее волосы спутались и спадали на глаза; встав с постели, девушка посмотрела в окно. Снег медленно падал вниз, кружился в замысловатом танце. Она подошла ближе, заглядывая туда — в сумрачный мир темноты ночи, медленных танцев чувствительных снежинок и морозного холода, который проникал в замок, через маленькие щели. Но нужно было уснуть.

Гермиона спустилась из комнаты в небольшую гостиную, в которой было темно и едва ли тепло. Поежившись, она дошла до трюмо и взяла с него спички, после чего начала в ручную зажигать свечи, как бывало она делала дома, когда отключали электричество. Она села в кресло и укрылась клетчатым пледом, надеясь уснуть хотя бы сейчас — при свете свечей, остывающем камине, угли которого иногда горят ярче, когда на них устремляется поток воздуха, иногда бледнее. Но в такой романтической обстановке ей тоже этого не удалось. Наоборот, на Гермиону еще с большей силой начали устремляться призрачные ощущения чего-то близкого, теплого, желанного и — для нее — запретного. Призрачные руки перебирали ее волосы, они сжимали ее плечи, гладили ее талию и бедра — они играли с ней так, как она того чувственно желала.

— Не спишь? — послышалось со стороны, и Гермиона вздрогнула от такого необыкновенно громкого и реального голоса.

Повернув голову, она увидела Блейза. Бодрый и ухоженный, он сушил полотенцем волосы, смотря на нее обычным, не испытывающим взглядом. А он, случаем, не слышал, как они? ..

— Не могу уснуть, — ответила она, и парень понимающе кивнул головой. — А ты чего так поздно?

— С Драко говорили, да заговорились что-то, — он потянулся, а после сел на подлокотник кресла, в котором расположилась ведьма. — Рассказывай.

— Что рассказывать? — удивленно спросила волшебница и отвела глаза в сторону, к почти погасшему камину.

— Палочка Драко. Расскажи мне об этом: почему ты решила ее подобрать, как ты это сделала без его присутствия, чего ты хотела добиться этим подарком, есть ли у этого подарка скрытый смысл? Расскажи мне все, — и он испытующим взглядом посмотрел на волшебницу, щеки которой внезапно покрылись стыдливым румянцем.

— Это Полумна. Это придумала Полумна, — начала Гермиона неохотно, — чтобы я сделала подарок Малфою. Она сказала, что это поможет закрепить наши более-менее сложившиеся отношения, — она посмотрела на заинтересованного Блейза и, помедлив, продолжила, — просто после того, как мы вернулись сюда, мы начали чаще цапаться и ругаться. Он начал придираться попусту к пуффендуйцам, а когда я просила его не делать пустых замечаний, он переходил на меня. Когда мы в очередной раз ругались, нас заметила профессор МакГонагалл. В итоге мы оба схлопотали минус десять баллов для своего факультета. Я согласилась, хотя и сомневалась, как отреагирует хорек на этот подарок. А подобрала палочку я при помощи заклинания памяти, мистер Оливандер мне в этом помог.

— И это все?

— Все! Что ты привязался ко мне? — девушка обидчиво вздернула нос и испытывающее посмотрела на второго старосту. — Что еще?

— Просто Драко очень, очень удивлен, что подобранная тобой палочка ему так подходит, — Блейз загадочно улыбнулся, а после серьезно посмотрел на ведьму, — и что у тебя с Гарри? Я в курсе, что у вас происходило. Просто уверь меня, потерянного романтика, что ты остаешься в отношениях с Драко, а не переключаешься с него на Гарри.

— Потерянный романтик? Ох, Блейз! — воскликнула Гермиона, и ее губы изогнулись в очаровательной улыбке. — Гарри для меня как брат, ты же знаешь. Я не смогу относится к нему иначе. А отношения с Драко... Блейз, ну нет их – нет! У нас с ним договор, и все это — чистой воды фальшь! Неужели и ты веришь нашей игре? — понизив голос до минимума, спросила Гермиона. И получила кивок со стороны студента змеиного факультета.

О, Мерлин.

Забини наклонился к уху девушки и, помедлив, тихо прошептал:
— Когда вы поймете, что это не игра, будет уже поздно.

Встав на ноги, парень закинул на плечо полотенце, которым сушил отросшие волосы, и, пожелав спокойной ночи волшебнице, отправился в комнату. Гермиона уснула далеко за полночь, укутавшись в плед и положив голову на спинку кресла.