Малфои: путь восстановления

Глава 10

Если вы решили действовать — закройте двери для сомнений.
Фридрих Ницше

После утреннего разговора с Гарри, Гермиона на удивление чувствовала себя преувеличено прекрасно. Ее не волновало ровным счетом ничего — на душе было легко и спокойно, будто бы вчера она разговаривала с родителями, пила чай и все это время на ее коленях довольно мурчал стареющий Живоглот. Ее не мутило, у нее не болела голова и она совершенно не хотела стыдится того, что в пьяной агонии она отдалась лучшему другу.

За завтраком, когда Гарри увидел единственную леди в Золотом Трио, у него от стыда перехватило дыхание и сжалось сердце. Он действительно вчерашний вечер помнит лишь урывками, но тот факт, что он сотворил с Гермионой, его прекрасной леди Грейнджер, нечто грязное и порочное... Этот факт убивал его изнутри.

После стольких сражений, которые они провели рука об руку, после стольких ночей и разговоров, после всего того, что было — он просто не мог иначе смотреть на девушку; она была ему сестрой, близнецом, частичкой сердца — ровно таким же, как и Рон — и он не мог спокойно относится теперь к тому, что из-за него Гермиона была опорочена теперь.

Когда он сел напротив нее и заглянул в эти сияющие чистотой и добротой глаза — ему стало тошно. Это чувство так сильно его тревожило, как не тревожил, черт его подери, сам Волан-де-морт.

— Гарри, Гарри! — Вдруг донеслось до его слуха, и он потряс головой. Гермиона смотрела в упор на него, хмуро сдвинув брови и щелкая тонкими пальчиками перед его глазами. — Хватит думать о всякой ерунде, Поттер! Ешь быстро и идем на занятия. Мадам Трюк не потерпит опозданий.
Он кивнул ей – раз, потом другой — будто бы подтверждая то, что он понял смысл ее слов. «Ерунда», — она назвала их интимную связь так? Можно ли считать, что это было прощением Гарри? Или же таким тихим оскорблением? Чем же это можно считать?!

После завтрака, когда все студенты выходили из Большого Зала сытые и довольные, Гермиона перехватила Полумну под руку и увела ее в сторону, о чем-то разговаривая с когтевранкой шепотом. Лавгуд отвечала гриффиндорской волшебнице с отстраненным лицом, будто бы невпопад, но по лицу Грейнджер было понятно — она на сто процентов точно понимает слова своей подруги.

***

«Они не понимают — не понимают!» — громко шептала Нарциссе Дореа, смотря на родственницу с большого портрета в дубовой раме.