Лабиринт Души

Глава 1

Человеческая мысль подрывает основы бытия и вызывает революции, разрушает и ужасает, мысль беспощадна к привилегиям, классам и традициям. Мысль заглядывает в бездну ада и не боится. Мысль велика, и быстра, и свободна, она − свет мира и величайшее счастье человека.

Бертран Рассел (1872-1970),
английский философ

***

− Этот эгоистичный, скользкий, подлый сукин…

− Рональд! − с угрозой в голосе начала миссис Уизли, неодобрительно нахмурившись.

− Это он еще мягко выразился, − зарычала Джинни. − Меня просто поражает наглость этого мерзавца.

− Он, определенно, оказался достойным сыном Люциуса Малфоя, − сурово проворчал Артур Уизли.

− Успокойтесь, − мягко вступился Ремус Люпин. − Хоть Драко, безусловно, и совершал некоторые… ошибки…

− Ошибки?! − Рон от подобного преуменьшения сорвался на крик.

− Он впустил в школу Упивающихся Смертью! − рыкнул Билл.

− Он чуть не убил Рона! – воскликнула Молли.

− И Кэти Белл, − вставила Тонкс.

− Не говоря уже о применении заклятия Империус, − констатировал Аластор Грюм.

− А еще он пытался убить Дамблдора! – добавила Джинни.

− Вот именно, пытался, − подчеркнул Ремус. − Но в итоге не смог этого сделать. Гарри видел, как он опустил палочку. Что бы там ни говорили о Драко Малфое, он не убийца.

Рон фыркнул:

− Только потому, что ему духу не хватило довести начатое до конца. Он по-прежнему проклятый Упивающийся Смертью.

Ремус вздохнул.

− Гарри, ты чего так притих?

Мальчик-который-выжил казался задумчивым.

− Малфой не стал бы убивать Дамблдора, − произнес он. В его голосе звучала спокойная властность, не свойственная юности. − И потом, когда он осознал, что поступил крайне глупо, он не казался безмерно счастливым от присутствия в школе Упивающихся Смертью, − Гарри помрачнел, но изумрудные глаза засверкали, суля расплату. − Дамблдора убил Снейп. И он заплатит за это. Что касается Малфоя… − Поттер глубоко вздохнул, − Думаю, надо послушать, что он скажет. Он бы не явился к нам с повинной без козыря в рукаве. Он истинный слизеринец и не станет рисковать своей шкурой, полагаясь на чужое сочувствие и прощение.