Живой...

Глава 46

Я уже давно заметила свет между деревьев. Свет в моей комнате. В нашей комнате. Найл должно быть собирается спать, а может уже лёг. Я всегда оставляла для него ночник включённым, зная, как сильно он боится темноты.

Я всё поняла, как только подошла к дому чуть ближе и услышала такой долгожданный и знакомый стук сердечка. Слабый, трепещущий, выбивающий удары будто вхолостую. Я научилась читать его с закрытыми глазами. Я знала, как оно билось от страха, от удивления, от радости, от желания. Сейчас оно билось так, как в подвале тогда. Безнадёжно и в ожидании смерти.

Страшное предчувствие волнами растеклось по телу и я, сорвавшись с места, быстрее рванула к дому. Дверь распахнулась прямо перед моим носом и через мгновение я была стиснута в объятиях мамы и Дани. Господи, я дома!

- Где же ты была, девочка моя? Мы думали, что потеряли тебя! - всхлипывала Молли, гладя меня по голове.

- Чёрт тебя дери, Ри - ругнулась Дани, - потом я выскажу всё, что о тебе думаю, а сейчас иди к нему.

- Всё так плохо? - я высвободилась из объятий, со страхом вглядываясь в родные лица.

- Сама увидишь, - вздохнула сестра, проведя рукой по лицу, - даже мы почти перестали надеяться, что он выкарабкается.

- Так было нужно! - с жаром воскликнула я, рассчитывая на их поддержку, но они только огорчённо переглядывались.

- Боюсь, Найл никогда этого не поймёт, дочка, - с отчаянием в голосе ответила мама, - это для нас лишь мгновение, но для него это было... слишком долго.

- Иди к нему. Он умывается. Я собиралась принести ему молока, но думаю, это подождёт, - сестра решительно подтолкнула меня к лестнице.

Он стоял ко мне спиной, склонившись над раковиной и напряжённо сопя. Дурманящий аромат его тела мгновенно окутал меня со всех сторон и я поняла, что охота не дала того эффекта, на который я рассчитывала. Его кровь была такой же желанной для меня, как и два с половиной месяца назад. Он даже не услышал, как я вошла, и застыл над раковиной всё в той же позе. Мне показалось, что он похудел ещё больше, позвоночник выступал под тонкой футболкой. Дыхание было натужным, с громкими хрипами. Волосы заметно отросли и в беспорядке торчали во все стороны.

- Найл, малыш... - шёпотом позвала я, закрыв за собой дверь и сделав робкий шажок в его сторону.

Он едва не подскочил и, крутанувшись на месте, резко обернулся ко мне. Я еле сдержала крик ужаса, увидев, во что превратился мой мальчик за два с половиной месяца моего отсутствия. Я помнила эти глаза, этот взгляд. Таким он был, когда я забирала его из Замка. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он смотрел на меня. Смотрел сквозь меня. Глаза были пустыми и безжизненными. Его рука вдруг устало поднялась и пальцы прошлись по покрытому испариной лбу. Кожа покрылась мурашками и только бешеный стук сердца выдавал то, что он чувствовал моё присутствие. Он знал, что я здесь. Его губы шевелились, как будто он говорил, но я никак не могла разобрать, что именно. Спортивные штаны едва держались на узких бёдрах.

При всём этом в нём чувствовалось сильное напряжения, и неожиданно я заметила, что одну руку он старательно заводит за спину.

- Что там у тебя? Покажи мне, малыш, - немного неуверенно попросила я, вглядываясь в его застывшее лицо.

Он нервно выдохнул и взгляд тут же стал осмысленным. Я поняла, что он наконец-то меня увидел. Я почувствовала, как он задрожал и, глупо улыбнувшись, отрицательно мотнул головой.

- Найл, покажи мне иначе я подойду и посмотрю сама, - твёрдо приказала я, не отводя от него взгляда.

Снова эта идиотская улыбка, и снова он замотал головой.

- Немедленно! - зарычала я, делая шаг вперёд.

Он задрожал ещё сильнее и, пошатнувшись, опёрся спиной о раковину. Лицо стало белым как полотно, трясущаяся рука протянулась ко мне, кулак разжался, показывая лежащее на ладони лезвие.

- Скажи мне, что это не то, о чём я подумала, - хрипло выдавила я.

В горле застрял колючий комок, и я почувствовала подступающий гнев. Парень опять улыбнулся и его голова обречённо опустилась.

- Какая же ты всё-таки сволочь! - с презрением вырвалось у меня.

Я как безумная боролась с жаждой, оттягивая своё возвращение. Думала, что так будет лучше для него. Что он осознает и поймёт. Что ему будет спокойней без меня. Что он сможет жить нормально. Что будет счастлив. А он просто плюнул мне в лицо. Стоял как истукан и нагло улыбался. Я так хотела верить ему, а он растоптал все мои надежды. И какая-то часть меня всегда знала, что так и будет. Я всегда ждала от него подвоха.

Едва сдерживая ярость и раздражение, я влетела в комнату и, схватив с полки ремень, вернулась обратно.

- Сними футболку и повернись спиной! - зарычала я, складывая ремень вдвое.

Его голова тут же дёрнулась вверх, а глаза встретились с моими. Губы Эдварда снова зашевелились, невнятно что-то бормоча. Он неотрывно смотрел на меня, но я уже не чувствовала привычного для него страха. Его мутные, угасавшие глаза отражали что-то другое, чего раньше я никогда не замечала и сейчас не могла дать подходящего объяснения. Склонив голову набок, он несколько секунд переводил взгляд с меня на ремень, потом моргнул и, улыбнувшись какой-то странной, недоброй улыбкой, повернулся ко мне спиной, стягивая футболку.

- Не делай этого, дочка, - вымученно простонала за моей спиной мама, - отдай мне ремень.

Ей незачем было просить. Моя жестокая решимость исчезла так быстро, что я даже этого не заметила, стоило мне увидеть спину Найла. Сколько раз он уже нагибался так, в ожидании побоев?

В моей голове зашумело, и ремень выпал из дрожащей руки. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в моё отсутствие с Найлом произошло что-то страшное. Ещё никогда он не был таким... неживым. Ещё никогда я не видела его настолько сломленным.

Он молчал всё это время, не издав ни звука, покорно склонившийся и сжавшийся. Я поняла, что допустила ужасную ошибку, вернувшись, когда Найл вдруг задрожал и, не выдержав, заплакал, опускаясь на пол. Молли тут же бросилась к нему, прижимая к груди и укачивая.

- За что она так со мной, мама? - выдавил он сквозь рыдания, а Молли только кинула на меня укоризненный взгляд.

Мои ноги подкосились, и я рванулась было к нему, но твёрдая рука Дани безжалостно вытянула меня обратно в комнату.

- Я бы с удовольствием оторвала бы тебе голову, Габриэль, но не сделала этого только потому, что тебе удалось вызвать у Найла хоть какие-то эмоции. Пусть даже и слёзы! - с ненавистью процедила сестра, отшвырнув меня в угол.

- Что я сделала с ним? - обезумев, прохрипела я, не отрывая глаз от двери в ванную, откуда доносились затихающие всхлипы. - Господи, что здесь вообще происходит?

- Ты сделала ему больно, Ри, - мрачно ответила Даниэль, - и он чертовски на тебя обижен.

Впервые я возвращалась куда-то с надеждой, что меня ждут, что по мне скучали. Взвесив все «за» и «против», я поняла, что Найлу действительно будет лучше без меня. Но эгоизм, уже в который раз, не позволил мне отпустить его.

Я привыкла к тому, что он всегда меня прощал. Терпеливо сносил битьё и оскорбления, принимая это как должное. Но я-то знала, что так быть не должно, что я не справедлива к нему и он ничем не заслужил такого отношения. Теперь он тоже это знал. Мама была права. Найл не понял причин моего такого долгого отсутствия. Но я даже не предполагала, что он воспримет это так. Что мой уход так сильно надломит его. Он не простит меня за то, что я не была рядом в тот миг, когда он так сильно нуждался во мне, когда думал, что умирает. Я должна была быть с ним, держать за руку, как и обещала, а я же в это время сидела в горах и жалела себя, вспоминая никчёмную жизнь.

Найл долго не мог успокоиться в ту ночь, а Молли не отходила от него ни на шаг, прикладывая ко лбу влажное полотенце, и тихими разговорами успокаивая неистово бьющееся сердце.

Я до утра просидела в гостиной, когда, наконец, вернулись с охоты отец, братья и Эль.

Сестрёнка с радостным визгом бросилась мне на шею. Счастливо улыбались отец и Луи, а Лиам лишь коротко кивнул и поспешил в свою комнату. По глазам Кайла я поняла, что нам предстоит не простой разговор и не ошиблась.

- Я не вправе осуждать тебя за уход, Габриэль, - взволнованно начал Кайл, взъерошив влажные после душа волосы и присаживаясь в кресло в своём кабинете, - я верю в то, что твои намерения были чисты и искренни, но... ты оставила его с воспалением лёгких. Он пролежал в постели около полутора месяцев. В первое время он даже не мог говорить и почти полностью ослеп. Зрение вернулось к нему лишь спустя две недели.

- Я не знала об этом, - судорожно вздохнула я, опуская голову.

- А мы не знали где тебя искать. Твои следы обрывались на границе с Канадой. Мы не знали, что и думать, вернёшься ли ты, жива ли ты вообще!

- Я не хотела, чтобы так вышло, пап. Я думала, что поступаю правильно, - настойчиво твердила я, сжимая кулаки.

- Попробуй объяснить это Найлу, дочка, - вяло улыбнулся отец, поднимаясь с кресла и подходя к окну, - до этого момента я даже не представлял, как сильно он привязан к тебе. Это больше, чем любовь, Ри. Привязанность, зависимость, помешательство, называй как угодно. Как бы сильно мы не любили его, не заботились о нём, ему нужна только ты.

- Что-то я не сильно заметила, что нужна ему, - недоверчиво буркнула я.

- Ты видела его глаза, Габриэль? - требовательно спросил отец. - Они словно стеклянные, пустые. Ты слышала его крики по ночам, то как он звал тебя, а я был готов кричать вместе с ним, потому что не знал, что ему ответить. Он почти не спит, нам с трудом удаётся заставить его хоть немного поесть. Он практически не разговаривает и всё, что я слышу от него, это «мне всё равно». И мне кажется, Рири, что ему действительно всё равно. На его лице постоянно блуждает эта странная, пугающая улыбка. И ещё... то, за чем ты застала Найла вчера вечером... это не первый случай.

- Ты хочешь сказать... - я подскочила на месте и шокировано уставилась на отца.

- Я боюсь, что мы теряем его, - через силу выдавил Кайл, отводя взгляд. - Твой уход сломал его, дочка. А потом у него начались эти приступы...

- К-какие, твою мать, приступы? - взвизгнула я, перебивая отца.

- Удушье, кровотечение из носа, обмороки... - в голосе Кайла слышалось отчаяние. - Постарайся не волновать его, быть с ним тактичной и терпеливой.

- Дерьмо, ты хочешь сказать, что это произошло с ним из-за того, что я ушла? - я не заметила, как оказалась около Кайла, с яростью вцепившись в его рубашку. - Рано или поздно мне всё равно придётся уходить!

- Но не так... забирая из его жизни последний лучик света, последнюю надежду.

Найл уже проснулся, когда я вернулась в комнату, но никак не отреагировал на моё появление, продолжая равнодушно пялиться в потолок. Молли, сидевшая в кресле с книгой, только горько вздохнула, посмотрев на него и, бросив мне ободряющую улыбку, скрылась за дверью.

- Как спалось? Поднимайся, завтрак уже ждёт тебя, - я неуверенно улыбнулась и подошла к кровати. - Нечего кривить губы. Давай, поднимайся, соня, - я, заметив, как он нахмурился и отвернулся к стене, потянула с него одеяло.

Я была сильно удивлена, когда он, не став возражать, нехотя поднялся и, подтянув спадающие пижамные штаны, поплёлся в ванную. Не раздумывая, я тут же пошла за ним следом.

- Хм... мне нужно в туалет, - покраснев, чуть слышно прошептал он, посмотрев из-под насупленных бровей на мои ноги.

- Я отвернусь, - коротко ответила я, но он замер на месте, учащённо дыша. - Хорошо, я позову Лиама, но один ты больше не останешься! - заявила я, поворачиваясь к двери.

- Этого... больше не повторится, - опустив голову, шепнул он, вцепившись в резинку штанов, будто боялся, что я насильно стяну их с него.

- Я могу тебе верить, Найл?

Он только кивнул, а я, ещё несколько секунд посмотрев на его спину, не спеша вышла за дверь. Найл вышел через несколько минут уже умытый и, бросая на меня смущённые взгляды, подошёл к стулу с одеждой, но замешкался, покосившись на меня и давая понять, что ему неудобно одеваться при мне. Раньше он был менее стеснителен. Ну что ж, если это то, чего он хочет... я выйду. Я испытывала двоякое чувство. Частые удары его сердца давали понять, что в глубине души он очень рад моему возвращению, но в то же время я не могла не заметить его холодность и отстранённость. Я чувствовала его нервозность при моём приближении и намеренно избегала контактов с его кожей, не уверенная, что смогу быть терпеливой, если прикоснусь к нему.

Моё терпение лопнуло после того, как я около десяти минут смотрела, как он лениво ковырял вилкой в тарелке, таращась при этом безразличным взглядом в стену. Сёстры, всё утро составлявшие меню, только удручённо вздыхали.

- Ну-ка, живо открывай рот! - рявкнула я, выхватив вилку из его руки и развернув его на стуле к себе лицом.

Он снова нахмурился и упрямо сжал губы.

- Немедленно! - прошипела я, наколов на вилку кусочек рыбы и наклоняясь к нему.

Он вздрогнул и тут же послушно открыл рот, всё так же отводя взгляд.

- Умница, хороший мальчик, - одобрительно улыбнулась я, положив еду ему в рот, - а теперь жуй и глотай.

Он, сморщившись, прожевал и проглотил. Мама только расстроенно вздохнула, а на лицах девчонок я заметила облегчённые улыбки.

Я буду кормить его с ложки, если потребуется, думала я, с удовлетворением отметив, как Найл уже с большей охотой жуёт свой завтрак.

Уже больше часа он сидел на ступеньках крыльца, прислонившись к перилам и ни разу не пошевелившись за всё это время. А я стояла у двери и с болью в сердце не отрываясь смотрела на него.

- Это происходит каждый день, с тех пор как он немного оправился после болезни, - горько вздохнула мама, подойдя ко мне и взяв мою руку, - он часами сидел на одном месте и, не отрываясь, смотрел вдаль. Всё ждал тебя.

- Но ведь Ри вернулась, - недоумённо возразила Эль, - чего же он снова сидит там?

- Он там потому, что не хочет находиться в одном доме со мной, - с отчаянием прошептала я, прижимаясь лбом к стеклу.

- Когда-нибудь он поймёт, каковы же в действительности твои чувства к нему, - проговорила подошедшая Дани, - всё, что он ощущает на данный момент, это свою никчёмность и бесполезность.

В обед мне снова пришлось кормить его, и он послушно всё съел. Оставшуюся часть дня он просидел в комнате, прижавшись к окну, и смотрел в никуда. Иногда на его лице снова появлялась эта странная улыбка, но через мгновение он хмурился и тяжко вздыхал. Он ни разу даже не взглянул на меня за весь день. Лишь однажды он одарил меня взглядом, той ночью, когда я вернулась. Сначала пустым и отчуждённым, а затем ставшим полным горечи и боли, когда я хотела его ударить. Я не хотела вернуться так, я не ожидала, что он будет таким. Чужим, равнодушным и... злым. Я чувствовала, как в его душе кипит злоба, боль и обида. Но он старательно прятал это в себе, скрывая за маской холодности и безразличия. Он стал более сильным и решительным, упрямым в стремлении показать, насколько сильно задеты его чувства. Я верила, что смогу вернуть его любовь, которой я так жаждала. Я буду бороться за него так, как он боролся за меня.

Было уже около часа ночи, а я всё сидела в одиночестве в своей комнате, пока Найл вместе с Луи и Лиамом смотрел в гостиной кино. Было понятно, что он вовсе не торопится вернуться, а скорее всего даже избегает встречи со мной.

Бросив ещё один нетерпеливый взгляд на часы, я спустилась вниз и застала парней, смотрящих какое-то идиотское шоу.

- Найл... уже поздно, пойдём спать, - невнятно пробормотала я, встав рядом с ним у дивана.

Он опустил голову и, насупившись, продолжал молча меня игнорировать.

- Пожалуйста, - неуверенно пискнула я, протянув руку к его плечу, но он тут же отшатнулся.

- Ты можешь переночевать у нас, братишка, - предложил Лиам, а я испуганно сжалась.

Найл, поразмыслив несколько секунд, кивнул, вынудив меня понуро вернуться в комнату. Я вдруг с удивлением осознала, что ни разу не разозлилась на него, как было бы раньше. Я заслужила такое отношение, и у Найла было множество причин не доверять мне. Он давно уже мог бы выкинуть меня из своей жизни. Наверное, время пришло.

Я вздрогнула, услышав, как негромко скрипнула дверь, и Найл неуверенно зашёл, неловко потоптавшись на месте. Болезненный стон облегчения застрял в моём горле, мои губы задрожали и я, нервно проведя рукой по волосам, вдруг спохватилась и бросилась разбирать для него постель.

Через несколько минут он, уже умытый, лежал в кровати, свернувшись клубком и до подбородка укрытый одеялом.

- Я могла бы почитать тебе, если хочешь, - робко предложила я.

Он только засопел и развернулся ко мне спиной.

- Ну, тогда... спокойной ночи, - дрожащим голосом промямлила я, услышав лишь его огорчённый вздох.

Прошло уже восемь дней с момента моего возвращения, а Найл по-прежнему продолжал старательно избегать меня. Разговаривал сквозь зубы, в большинстве случаев ограничиваясь лишь односложными « да» и «нет». Хотя молчал он практически всё время, предпочитая часами просиживать у окна в комнате, либо на крыльце. Изредка он поднимался и начинал бесцельно бродить по расчищенной площадке перед домом, иногда останавливаясь и ковыряя палочкой снег. Почувствовав испытываемое мною чувство вины, он умело пользовался этим и крутил мной как хотел. Радовало, что есть он начал с большей охотой, правда исключительно в тех случаях, когда я кормила его сама. Однажды, не выдержав, я разоралась, пригрозив ему поркой, а он только покорно наклонился, но к еде так и не притронулся.

Бледность постепенно сходила с его лица, всё чаще сменяясь уже привычным мне румянцем. Несколько раз я замечала, как он исподтишка подглядывает за мной, но как только я подлавливала его на этом, он тут же смущённо краснел и снова окунался в состояние своей таинственной меланхолии. И в эти моменты я была готова поклясться, что маленький избаловавшийся засранец всего лишь притворяется. Но его глаза врать не могли. Стоило мне хоть на миг поймать его взгляд, как я тут же отворачивалась, не в силах вынести таившейся в них боли и горечи.

С каждым днём мне было всё сложнее оставлять его в одиночестве, смиряясь с холодностью и равнодушием. Несколько раз я была в шаге от того, чтобы сорваться и поставить зазнавшегося человечка на место, выбить из него всю дурь и заставить вспомнить, кому он принадлежит. Лишь оно помогало мне успокоиться, вызывая самолюбивую улыбку. За всей маской безразличия усмирить реакцию своего тела, а точнее определённой его части, Эдвард не мог. Парень продолжал всё так же неистово желать меня, каждый раз при этом мучительно для меня краснея. Я же, давно израсходовав и без того скудные запасы терпения и тактичности, буквально не давала Эдварду прохода, откровенно его соблазняя. Виляя попкой, дефилировала по комнате, одетая в одно лишь нижнее бельё. Лёжа на кровати и изогнувшись как кошка, дожидалась его возвращения из душа. Потеряв всякий стыд, по несколько раз на дню переодевалась даже и не думая прикрыться и старательно делая вид, что не слышу его тяжёлого дыхания, не чувствую ошеломляющего запаха возбуждённого мужчины, не вижу как яростно он сжимает кулаки и кусает от бессилия губы. Его ночные кошмары всё чаще стали сменяться удивительно волнующими снами, в которых он хрипло стонал моё имя. Его руки беспорядочно блуждали по кровати, часто вздымающаяся грудь блестела от пота, и через несколько секунд он со стоном просыпался, замечая меня, сидящую в его ногах на краешке кровати и пожирающей его чернотой своих глаз. Смущённый и разозлённый предательством собственного тела, Найл становился мрачнее тучи. Но чем больше я преследовала его, тем упрямее он игнорировал меня. А моя нарастающая жажда, вкупе с гневом и раздражением, уже едва поддавалась контролю.

***
Дальше идет небольшой бонус. Это отрывок из главы 57 (да-да, вы не ослышались из 57 главы) от лица Найла, где он излагает свое видение событий. В его зазеркалье все отражено по-другому.

Бонус

ГЛАВА 57 (отрывок)
От Найла

Маленький кусочек металла быстро нагрелся в моей руке. Однажды я видел, какую опасность представляет лезвие. Стивен, парень из моего отсека, живший на том же этаже, что и я, случайно порезался, когда брился. Было столько крови...

Сколько потребуется времени, чтобы вампиры, находящиеся в доме, почувствовали запах? Успею ли я, имею ли я право умереть так легко? Колющая боль прострелила мое сердце и, покачнувшись, я приложил руку к груди. Даже зажмурившись, я видел перед собой эти глаза... такие же, как и у меня. Яркие и чистые, еще не омраченные ужасом, болью и горем. Но это непременно будет в ее жизни, потому что такой жалкий трус как я бросил ее там одну. Оставил свою крошку на обед убийцам. Нет ни единой надежды на то, что я могу это исправить. Я обрек свою девочку на страдания, переложил свою судьбу на ее крошечные плечики и теперь пытаюсь подло избежать проблем. Я заслужил каждую каплю крови, пролитую мной, каждый удар, каждую сломанную кость.

- ...малыш... - эхом донеслось до меня, тело прошиб холодный пот, и я инстинктивно обернулся.

Это не было правдой, Она не могла быть здесь. Она ушла, бросила меня. Я чувствовал, как моя кожа покрывается мурашками. Так часто бывало в ее присутствии. Осторожно вдыхая через нос, я почувствовал этот запах. Ее запах. Свежесть, цветы... почти забытый аромат вскружил мою голову и, ощутив слабость в коленях, я немного дернулся назад в поисках опоры. Мой взгляд продолжал блуждать по ее очертаниям, но никак не мог зафиксировать силуэт полностью. Сердце стучало так часто, что стало больно в груди, и было трудно дышать. Я боялся, что если моргну, то она исчезнет, растворится в воздухе и станет очередным моим видением. Когда ее голос раздался снова, я с трудом смог, наконец, вздохнуть. Родной, любимый запах завладел всей моей сущностью, глупая улыбка расползлась по лицу, и я, как дурак, мотнул головой. Проследив за ее заинтересованным взглядом, я понял, что она пытается разглядеть то, что я прячу за спиной. Я снова заулыбался, стараясь вспомнить, чем занимался несколько минут назад, но шум в голове и дикая, всепоглощающая радость от возвращения Ри мешала мне сосредоточиться.

- Немедленно! - ее разъяренной рычание заставило меня запаниковать и сжаться от страха, и она вдруг протянула руку вперед.

Я неожиданно почувствовал собственную дрожь и острую нехватку воздуха, когда, наконец-то, начал соображать, что то, что я держу сейчас за спиной, наверняка наведет Габриэль на определенные мысли.

Возможно, мне только показалось, но я был готов поклясться, что в тот момент, когда я разжал кулак, её лицо стало еще бледнее, а потрясающей красоты золотистые крапинки в глазах быстро исчезли под наступлением непроглядной тьмы. Липкий, отупляющий страх полностью завладел мной, вынуждая вжиматься в стену, когда я увидел в руке Рири ремень. За что? Что я сделал? Мысли лихорадочно крутились в голове, пока я отчаянно перебирал в уме все свои поступки, заслуживающие наказания. Наверное, ей рассказали о том, каким плохим я был в последнее время. А это лезвие... нет, я бы не сделал такого. Она ведь обещала не обижать меня больше, не бить. Я точно помню, она обещала, она... Глаза защипало от слез и обиды, когда я, пошатываясь, развернулся и принялся стягивать футболку. Она - Госпожа, она не обязана держать обещания перед рабом. Это повторялось снова и снова. Сейчас меня опять будут бить, хотя я так и не понял, за что. Я судорожно хватал ртом воздух, слыша, как от страха стучат мои зубы. Слезы градом хлынули из глаз, стоило мне почувствовать заботливые и защищающие ото всех бед руки женщины, которую мне так нравилось называть мамой. Всю свою жизнь, сколько я себя помню, я все принимал как должное. С покорностью и смирением. В этот день я впервые плакал от обиды.

Я продолжал старательно делать вид, что мне все равно. Я лгал всем и в первую очередь самому себе. Мне не было все равно. Не знаю, как это объяснить, почему я вел себя так глупо, но я не мог себя заставить даже посмотреть в ее сторону. Со времени своего внезапного и такого болезненного для меня возвращения Ри была рядом со мной практически постоянно, буквально не отходя ни на шаг. Все мое естество трепетало от ее присутствия. Я слышал ее легкие, неторопливые шаги, слышал ее звенящий, певучий голос, звучащий то нежно, то сердито и раздраженно, что, однако, не мешало расслышать в нем нотки тревоги и сожаления. Я вздрагивал и тут же неизменно вспыхивал как спичка при одном ее приближении. Была ли она холодна? Не знаю, но мое тело пылало, ноги слабели, а мысли путались, когда я чувствовал ее одурманивающий запах свежести и цветов. В ее тихом шепоте слышались боль и извинения, но ее испепеляющие взгляды заставляли меня испуганно забиваться в угол. Еще никогда ранее мне не было так страшно из-за возвращения Ри. Зачем она все-таки вернулась, почему? Надолго ли? Возможно, ей сообщили о моем отвратительном поведении, и это во многом объясняет то, что она едва не выпорола меня. Но ведь я даже ничего не сделал и вряд ли осмелился бы. Все время, что ее не было, я был тих и старался никому не попадаться на глаза. Я часами просиживал на крыльце или у окна, с тающей день ото дня надеждой, глядя вдаль. Я ждал ее так отчаянно и страстно, что боль от ее жестокого и, по моему мнению, несправедливого возвращения буквально выжигала меня изнутри.

Я и не заметил, как снова почувствовал вкус еды. Еще бы, ведь Ри кормила меня с ложки. Ночные кошмары отступили, и я с наслаждением предавался сну. Ри была мила и крайне заботлива и внимательна ко мне, но это лишь настораживало и тревожило меня. Рано или поздно она снова уйдет, забирая с собой остатки моей разорванной души. Мои противоречивые чувства пугали меня самого и сбивали с толку. Лежа в кровати и свернувшись клубком, я знал, что сейчас она здесь со мной. Мое дыхание тяжелело и, стиснув зубы, я изо всех сил зажмуривал глаза, пытаясь унять колотящееся сердце. Я мечтал вновь ощутить ласку ее рук, ее пальцев, перебирающих мои волосы. Закрывая глаза, я представлял ее губы, трепетно касающиеся моих и, уже проваливаясь в сладкую негу сна, я знал, что там она никогда бы не бросила меня, никогда не замахнулась бы ремнем, чтобы потом сожалеть об этом.

Дни шли один за другим. Тоска и одиночество терзали меня все сильнее. Я ненавидел самого себя за то, что продолжал вести себя как придурок. Что так безжалостно тратил наше совместное время, предаваясь унынию и упрямству. И однажды, к своему стыду и ужасу я вдруг понял, что ненавижу и ее...

Нервозность и раздражительность Ри все возрастали, а раздирающие меня ярость и злоба становились все сильнее. Я был уверен, что она решила окончательно свести меня с ума, прибегая к другой, более изощренной тактике привлечь мое внимание. Воздух со свистом вылетал из груди, когда я, несмотря на то, что действительно старался, но все же не мог найти в себе сил отвести взгляда от самой великолепной девушки, одетой в самое невероятное нижнее белье, которого я никогда не видел раньше. Сложно было назвать бельем те крошечные кусочки ткани практически не скрывающие от моего ошеломленного взора тело желанной девушки. Да и кто на моем месте не возжелал бы это совершенство? Полупрозрачное кружево, через которые я легко мог разглядеть набухшие бусинки сосков, заставляли меня вспыхивать в смущении и, опомнившись, я с дрожью и рычанием отворачивался. Она делала это намеренно. Она откровенно меня соблазняла. Меня, жалкого человечка с самой мерзкой кровью, которую никто не решился попробовать. Яростно сжимая кулаки я, с презрением и отвращением к своему гадкому и похотливому телу, мрачно плелся в душ, надеясь, что холод воды поможет мне снять напряжение. Изредка встречаясь с ней взглядом, я со страхом замечал, как золотистые теплые блики постепенно исчезают из ее глаз. Она была голодна. Она была взбешена. Напряжение между нами катастрофически быстро приближалось к своему апогею.