Дождь из пепла

Глава 2

    А начиналось все обыденно и повседневно. Это был один из самых первых конфликтов, затеянных группой людей, недовольных режимом. Откуда взялись эти люди, кто ими управлял, что конкретно они хотели — защитники порядка в городе не знали. Недовольные организовывали стычки с патрульными, демонстрации, сходки, бросали в патруль бутылки с зажигательной смесью и камни, минировали дороги, устраивали провокации в общественных местах. Они не представляли угрозы как таковой, но были большой занозой в заднице.

     Командиру патруля это было известно, как никому. Сколько ребят оказывались в больнице после патрулирования потенциально опасных районов, не сосчитать. А ведь у каждого были родители, жены, дети или просто девушки, с которыми они встречались, но которые переживали за них не меньше, чем родные.

     После ужасной войны, которая унесла жизни миллионов по всему миру, и последовавшего за ней кризиса людей вообще осталось немного. Жалкие кучки выживших объединились в уцелевших городах, и старались хоть как-то существовать на осколках цивилизации. Город в котором жил Джойс Саммерс, был одним из немногих, в котором сохранилось подобие прежней жизни, хотя саму эту «прежнюю жизнь» Джойс уже не застал. Он родился в этом разрушенном городе, в общине, под предводительством человека, который взял на себя груз проблем выживающих, определил каждому занятие по силам и возможностям. И конечно, главным вопросом на повестке дня была и остается безопасность. Родители Джойса были патрульными, и сам он пошел по их стопам. А ту самую «прежнюю жизнь» Джойс видел только на картинках в старых потрепанных журналах.

      Выживать в городе было трудно. Когда люди немного оправились от потрясения и стало ясно, что цивилизация откатилась на много шагов назад, делать было нечего — пришлось обеспечивать себе пропитание охотой, рыбалкой, некоторые смогли наладить сельское хозяйство на окраинах. Топлива и оружия становилось с каждым днем все меньше, людей не хватало, чтобы обеспечить необходимым тех, кто остался. Другие города тоже были, и в некоторых даже работали заводы. Джойс никогда не вникал, откуда у них машины и оружие, просто принимал это как должное. Слышал, что города обмениваются излишками, но дело шло туго, каждый норовил оторвать себе кусок побольше.

       И без организованной системы безопасности ничего не получилось бы — патрули следили за порядком и распределением и без того скудных ресурсов. А теперь ко всем этим проблемам добавились теперь еще и недовольные лидером.

    Было проведено множество операций, провальных и удачных, прежде, чем растерянные патрульные поняли, что же все-таки вызвало недовольство тех, по ту сторону. В основном недовольные не хотели, чтобы правил Лидер. Хотели прибрать все ресурсы к рукам, считали, что распределение ресурсов несправедливо и давно уже можно было бы наладить жизнь лучше. Они называли это борьбой за свободу. Зачем все это могло быть нужно, командир патруля не мог понять. Совсем. А еще большее раздражение вызывало, что из-за чужой глупости его ребята подвергаются опасности, в последнее время и смертельной тоже.

    В один из таких конфликтов, когда понимание что происходит уже было, а раздражение от этого еще не сошло, к командиру привели пленных. Две девки и два парня.

    «Ох, и отыграюсь же я на них во время допроса, только бы скорее попасть в штаб, там я распишу все их недовольство полной ложкой!»

    — Так, и что это у нас за херня? Давайте их в машину, быстро! — скомандовал подчиненным Джойс. Пленных увели патрульные, но одна из девиц стояла и отказывалась идти. Дерзко и ожесточённо смотрела на командира и не двигалась с места.

    — Херня у тебя в штанах, урод! Имей хоть какое-то уважение, с людьми разговариваешь, а не с отбросами! — девица выплюнула слова едко, нагло, явно нарываясь на скандал. Джойс Саммерс не очень хорошо понимал общественный уклад, но опыт в патруле у него был богатый. Терять контроль в таких случаях нельзя, можно сильно подставиться.

    Он подошел к девице и ударил ее по щеке наотмашь. Спокойно, без эмоций, но девка должна была знать свое место.

    — Ты — молчишь, — он говорил тихо, почти без эмоций. — Открываешь свой поганый рот, только когда тебе задают вопрос. Поняла?

    Девица не нашла ничего лучше, как плюнуть в лицо. Ну что ж, сама напросилась. Удар, и она уже лежит на земле. Еще один, ногой в живот, и воздух резко выходит из легких, вырвав у девицы сдавленный стон.

    — Ублюдок, ничего не можешь, кроме как бить слабую, связанную женщину. Ты просто трус! Трус и кретин!

    Командир присел перед женщиной на корточки. Принялся с интересом рассматривать ее.

    «Она говорит, как одна из наших. Только у патрульных обвинение в трусости звучит оскорбительнее, чем посыл в пешее путешествие с эротическим уклоном».

    — Как твое имя, шлюшка? — прищурился он.

    — Шлюшка? — хмыкнула она презрительно. — Это так разговаривают с женщинами в вашем продвинутом обществе?

    — Я задал тебе вопрос. Если не хочешь сломанных ребер, отвечай на него!

    — А как хочешь, так и зови. Ты такой тупой, что вряд ли запомнишь мое имя.

    Тяжело вздохнув, мужчина поднялся и неторопливо пошел к машине. Оттуда он выдернул другую девицу и задал ей тот же вопрос.

    — Как зовут вот эту соску? — хорошенько встряхнув недовольную, показал он пистолетом пленницу. — Быстро отвечай! Не ответишь, я буду простреливать тебе по суставу до тех пор, пока не узнаю ее имя.

    — Эл, да скажи ты ему! — нервно затараторила испуганная брюнетка. — Все равно он узнает…

    — Заткнись, Мар. От меня он ничего не узнает. Пусть догадается, напряжет свои дебильные мозги.

    — Мое имя Марджа Уайт, — сообщила девушка после очередной встряски и довольно аргументированного тычка пистолетом в висок. — Ее зовут Эллисон Шепард. Не скажу, что приятно познакомиться.

    Командир задумался.

    «Шепард. Знакомая фамилия. Был я знаком с одним Шепардом, из особого отдела. Интересное вырисовывается кино».

    — Кем тебе приходится Джеймс Шепард? — спросил он у все еще лежащей на на земле девицы. — И что ты делаешь в компании с этими ублюдками?

    — В пень иди, мудила. Только и умеешь, что размахивать пистолетом…

    «Ладно, все это подождет до штаб-квартиры, — хмуро думал Джойс. — Хотя, все интереснее и интереснее. У Шепарда не было детей, братьев, сестер и погиб он довольно давно. Откуда тогда взялась относительно молодая девица с фамилией Шепард?»

    Допрос прошел довольно легко. Эллисон сначала ругалась, а потом замолчала; пытки применять к ней командир почему-то не хотел. И бил-то он ее так, без огонька. Ее подруженция все рассказала — что им платят за каждую вылазку, что снабжают взрывчаткой, оружием, продовольствием, но кто конкретно, она не знает. Что она, Мардж, «вертела ихние закидоны и спокойно жила бы в городе, чем бросаться в патруль коктейлями, но увязла по самые уши». Двое других парней рассказали то же самое. И только Эллисон ушла в глухую несознанку, ненавидела всех патрульных и с трудом сдерживалась, казалось, чтобы не закричать.

    А ночью она сбежала. Совершенно нагло, видимо, все-таки была когда-то знакома с патрульными и знала в их штабе каждый закоулок.

   «Кто она, вообще, такая? Внебрачная дочь Шепарда? По ходу, получается так. И почему так люто все тут ненавидит?»

    В следующий раз, командир увидел ее уже в оптику бинокля — Эллисон закрепляла на заложнике пояс со взрывчаткой.

    «Что же она делает, сучка? Нахрена ей это надо? Ведь все равно ничего не добьется, а люди погибнут!»

    Он уже понял, что она фанатичка. И почему-то ей не нравились именно патрули. Она готова была рисковать жизнью, только бы насолить им. Она знала, что за ней наблюдают, и посылала в воздух хорошо знакомую фигуру со средним пальцем. А командир командовал снайперу вести огонь на поражение по недовольным, чтобы задавить сопротивление на корню.

    «И пусть эта идиотская девица в аду сгорит, вместе со своей ненавистью и дурацкими идеями».

    Но она не сгорела и даже вышла, казалось, на новый уровень. Создала целую группу профессионалов и начала взрывать магазины, фабрики, жилые дома. Правда, к ее чести надо признать, что взрывы происходили практически без человеческих жертв, нанося ущерб лишь имуществу. Командир совсем замучился ловить эту девицу, которая неизменно показывала ему средний палец, когда он видел ее в бинокль. Она не шла у него из головы. Он прокручивал тот единственный разговор и тот допрос, когда она ничего ему не сказала, только бросала яростные фиалковые взгляды.

    «Глаза у нее, конечно… Я таких и не видел никогда. Такие синие, бархатные, что напоминают индиго». Это ажурное слово одно из немногих, что он выучил в школе. Его поразил этот цвет еще в детстве, и он запомнил, как он называется. «Неужели Шепард сделал какой-то девице отпрыска и не знал об этом? Или знал, но скрывал?»

    И тогда Джойс Саммерс решил пойти ва-банк. Он проник в потенциально опасный район тайком, выяснил, где она живет, выследил ее. Когда надо было, Джойс действовал четко, профессионально и грамотно. Девица жила в полуразрушенном подвале, на отшибе, к ней никто не приходил. Тогда он дождался, когда она потеряла бдительность, скрутил ее, потащил за собой. Это было легче, чем он думал. Он был уверен, что за ней стоит какой-нибудь мужик. Но мужика не оказалось.

    Девица вырывалась отчаянно, но что она могла поделать против знаменитой стальной хватки Джойси, с которой не мог справиться никто? Однако, ее приглушенные визги и возня могли привлечь внимание, поэтому Джойси, поставив Эллисон на ноги и преперев к стене здания, вытащил у нее изо рта кляп и, взяв за горло, тихо прошипел в губы:

    — Обещаю, что отпущу тебя, если ответишь на мои вопросы. Обещаю не использовать против тебя то, что ты мне скажешь. И не ори, тогда не придушу. Согласна?

    Девица, уже слегка оглушенная и испуганная, коротко кивнула. Командир отпустил ее, подивившись неожиданной покладистости.

    — Кто тебе был Джеймс Шепард? Отец? Муж?

    — Я любила его, — всхлипнула Эллисон. — А они отняли его у меня. Он отнял.

    — Лидер? Ты имеешь в виду нашего лидера?

    — Он обвинил его в расхищении ресурсов, сделал из него козла отпущения! Они мучили его, а потом ваш ублюдочный лидер его убил. Ненавижу…

    Из глаз девицы закапали слезы и текли теперь не переставая, увлажняя ее необычные глаза и делая их еще нереальнее в лунном свете.

    «Вот оно, значит, как…»

    Джойс не знал лидера с этой стороны, хотя никогда и не доверял уж особо. Да, лидер всегда вытаскивал, спасал, боролся за любую жизнь оголтело, фанатично, но что он сделал, чтобы прийти к этому? Задумавшись, командир упустил ситуацию. Девица заехала ему коленом в пах. Когда он согнулся, стукнула со всей силы, что у нее были, по шее локтями и, повалив командира на землю, вырубила ногой в по голове. Связанными руками вытащила у него из кобуры пистолет, взвела курок и, стараясь, чтобы руки не дрожали, направила на него. Стояла и пыталась взять себя в руки, держа оружие направленное в голову врагу… минуты три…

    «Не могу, я должна, он враг, он один их них, он предан своему идиотскому лидеру, лгуну, садисту, убийце. Но я не могу!»

    Засунув пистолет за пояс, она убежала, оставив командира лежать на бетонной крошке.