Серия: «НЕВЕРОЯТНЫЙ»
КНИГА#2
«Грубость, его неотъемлемая часть. Защитная реакция.
Человек с четкими целями и правилами, не отступит ни за что. А за их нарушения может жестоко наказать. Семья! Помнит ли он, кто они такие? И что значат в его жизни?
До...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Чикаго. Тем же вечером.
Камилла пришла в себя в каком-то темном месте, голова гудела, тело ныло, словно её кости были переломаны, подняв голову она огляделась и поняла, что находится на каком-то заводе, здание явно промышленное, гудят трубы, железные, механические части шумят.
Неподалеку она заметила движение, парень одетый в темную одежду стоял прислонившись к тёмной металической стене, в форме полукруга, то не стена вовсе, а что-то вроде водозабора, внутри был слышен всплеск. Приглядевшись, Камилла понимает, на нем синий пуловер и чуть светлее, джинсы.
— Она пришла в себя, — молодой человек передал по рации, — что делать? После невнятного ответа из аппарата, он вновь прислонился к стене.
Камилла попыталась встать, но поздно поняла, что прикована к огромной механической штуке, чем-то напоминавшую трубу. Её кисть пристёгнута наручниками. Она дёрнулась и её снова откинуло назад, упав наземь, больно приложившись щекой и голенью. Она не смогла бы уйти, даже, если бы захотела. Ей остаётся лишь ждать неминуемой участи. Прийдя в сознание, тут же сдалась.
— Ответь, мои дети... они в порядке? — задала вопрос, лёжа на холодном, каменном полу. Ладони чувствуют каждый шов, неровную шероховатость, которая больно врезается в тело. Неудобно! Но ей легче лежать, иначе голова кружится, а в желудке что-то поднимается, что может вывернуть наизнанку.
Сейчас стало так страшно, она ощущала неминуемую смерть, словно чувствовала дыхание ледяной старухи, её коса была занесена над ней для удара, касалось её темных волос, шеи, она готова впасть в прострацию.
— Не знаю, — отозвался голос. — мне ничего не говорили на счёт детей.
Услышав ответ, она стала тревожиться больше. Эйджей, Самер, где они, живы ли ещё? Тревога за них - стала сильней страха смерти, но лишь хотелось узнать, убедиться, что её дети будут жить.
