Уйти, чтобы вернуться

21

Было уже утро, когда Мариса подвезла Эндрю к его отелю.
- Поеду к Альберто, верну ему машину. До скорого!
- Это действительно его машина?
- Тебе-то какое дело?
- Перед приемным отделением больницы могла быть камера наблюдения. Советую избавиться от машины и поскорее заявить об угоне.
- Не бойся, наши сельские больницы не настолько богаты. Но я передам ему твой совет.
Эндрю вылез и наклонился к Марисе:
- Знаю, ты не послушаешься, но все равно: не говори дяде, что я нашел способ заткнуть Ортису рот.
- Чего ты боишься?
- Опасность грозит нам с тобой, Альберто все это время просидел у себя в баре. Доверься мне - хотя бы в порядке исключения.
- Можно подумать, я тебе не доверяла тогда, на заднем сиденье, дурень!
Мариса резко рванула с места. Эндрю проводил «пежо» задумчивым взглядом.
* * *
В ответ на просьбу Эндрю дать ему ключи от номера портье позвал директора, и тот принес постояльцу извинения за то ужасное происшествие, заверив, что такого в его заведении еще не случалось и что новые меры безопасности исключат подобное в будущем. Отель приготовил в порядке компенсации бонус: вещи Эндрю перенесли в номер люкс на последнем этаже.

Назвать эти покои королевскими не поворачивался язык, но все-таки здесь имелась небольшая гостиная, и вид из окна был более приятный. В ванной ничего не текло, кровать оказалась удобнее прежней.

Эндрю решил проверить, не пропало ли что-нибудь из чемодана. Боковой карман чемодана был как-то странно оттопырен, но Эндрю точно помнил, что сам он ничего туда не клал.
Расстегнув молнию, он обнаружил игрушечный металлический локомотив, миниатюрную модель, которую он однажды чуть не купил у бруклинского антиквара. Из трубы торчал крохотный листок бумаги.

«Скучаю по тебе, люблю тебя. Вэлери».
Эндрю растянулся на кровати, поставил локомотивчик на подушку рядом со своей и так, глядя на него, уснул.
* * *
Он проснулся уже днем от стука в дверь. К нему пришел Альберто.
- Я думал, вы из своего бара ни ногой.
- По особым случаям я нарушаю это правило, - ответил Альберто. - Надевай пиджак, я угощу тебя обедом.

Машина Альберто вызвала у Эндрю улыбку: это был автомобиль японской модели, а не давешний «пежо»-универсал.
- Я последовал твоему совету, - объяснил Альберто. - Та машина и так уже намотала более двухсот тысяч километров, пора было ее заменить.
- Полагаю, цель вашего визита - не похвастаться новой машиной?
- Я ее просто одолжил, чтобы приехать к тебе с извинениями.
- Я вас слушаю.
- Мне искренне жаль, что все так случилось, я совершенно этого не хотел и тем более никому не желал смерти.
- А ведь я вас предупреждал...
- Это внушает мне еще более горькое чувство вины. Тебе надо покинуть Аргентину, прежде чем до тебя доберется полиция. Марисе я велел отсидеться в укромном месте, пока все не утихнет.
- Она согласилась?
- Нет, потому что не хочет потерять работу. Когда понадобится ее спрятать, я напишу ее тетке, пусть вмешается. Ее она послушается. Ты - другое дело, ты иностранец, устроить вам побег из страны будет труднее. Хватит рисковать, я и так уже причинил всем немало неудобств.
Альберто притормозил перед книжным магазином.
- Я думал, нас ждет обед.
- Ждет-ждет, внутри есть ресторанчик, принадлежащий моему приятелю, там мы сможем спокойно потолковать.
Книжный магазин Эндрю понравился: длинный коридор со шкафами, забитыми книгами. Коридор выходил во внутренний дворик с несколькими столиками. Хозяин кормил только завсегдатаев. Альберто поприветствовал друга и усадил Эндрю напротив себя.
- Знаешь, почему мы с Луизой расстались? Потому что я трус, сеньор Стилмен. Это я виноват, что наш сын... пропал. При диктатуре я был активистом сопротивления. Никакого геройства, просто участвовал в подпольном издании оппозиционной газеты. Средств у нас было всего ничего - только наше рвение да старенький ротапринт. Не бог весть что, но у нас было ощущение, что мы сопротивляемся в меру сил. В конце концов военные некоторых из нас выследили, схватили, подвергли пыткам. Потом арестованные исчезли. Но так и не заговорили.
- Вы помните беднягу по имени Рафаэль? - спросил Эндрю.
Прежде чем ответить, Альберто долго сверлил его взглядом.
- Возможно. Всех не упомнить, все-таки сорок лет прошло, да и не все мы были друг с другом знакомы.
- Его жену звали Исабель.
- Говорю же, не помню! - сердито воскликнул Альберто. - Я сделал все, чтобы забыть, - продолжал он, успокоившись. - Моего сына Мануэля похитили вскоре после облав, в которые угодили многие из наших. Он не имел ко всему этому никакого отношения, учился на факультете механики, только и всего. Через него Фебрес думал добраться до меня. Так, во всяком случае, считает Луиза. Фебрес ждал, наверное, что я приползу к нему просить за Мануэля. Но он просчитался.
- Вы не стали спасать сына?
- Я хотел спасти других товарищей. Я знал, что на второй же пытке сломаюсь. И потом, он бы все равно не выпустил Мануэля. Они никого не выпускали. Но Луиза так мне этого и не простила.
- Она знала про газету.
- Она писала большую часть статей.
Альберто молча достал из бумажника пожелтевшую фотографию юноши и показал ее Эндрю.
- Луиза - мать, у которой украли ребенка.
Для нее весь мир в этом виноват. Посмотрите, каким красивым парнем был наш Мануэль. Смелый, благородный и такой веселый! Больше всего на свете он любил мать. Я уверен, что он не заговорил, чтобы ее защитить. Он знал, каковы ее взгляды. Видел бы ты их вместе... Со мной он был не настолько близок, но я его любил больше всего на свете, пусть и не всегда умел это выразить. Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть его хотя бы еще разок... Тогда я бы сказал ему, как я им горжусь, какое это счастье - быть его отцом, как тяжело я переживаю его гибель. В тот день, когда его увезли, моя жизнь остановилась. Луиза выплакала все слезы, а я по-прежнему плачу всякий раз, когда встречаю на улице юношу его возраста. Бывает, иду за таким парнем в надежде, что он обернется и назовет меня папой... От горя недолго спятить, сеньор Стилмен. Сегодня мне ясно, что вчера я совершил ошибку. Мануэль никогда не вернется. Я выкопал во дворе нашего дома яму и зарыл в ней его вещи - школьные тетрадки, карандаши, книжки, постельное белье, на котором он спал в свою последнюю ночь. Каждое воскресенье я жду, пока в окнах Луизы погаснет свет, и сажусь под старое палисандровое дерево. Я знаю, жена прячется за занавесками и следит за мной, знаю, она тоже молится. Может, даже хорошо, что мы не видели его тело.
Эндрю положил ладонь на руку Альберто. Тот поднял голову и горько улыбнулся.
- Возможно, я не выгляжу на свой возраст, но через год мне стукнет восемьдесят. Я жду встречи с сыном после смерти. Мне кажется, что такая долгая жизнь дана мне в наказание.
- Мне очень жаль, Альберто.
- А мне?! Это я виноват, что Ортис легко отделается. Он выздоровеет и продолжит жить как ни в чем не бывало. А ведь мы были так близки к цели!
- Вы позволите мне попользоваться вашей машиной до завтрашнего вечера?
- Она не моя, а моего приятеля, но я не могу тебе отказать. Куда поедешь?
- Об этом потом.
- Отвези меня в бар и поезжай куда хочешь.
- Где мне сейчас найти Марису?
- Думаю, она дома. По ночам работает, днем спит - ну и жизнь!
Эндрю положил перед Альберто свой блокнот и ручку:
- Напишите ее адрес, только не предупреждайте ее о моем приезде.
Альберто угрюмо посмотрел на него.
- Я вам доверял, теперь вы доверьтесь мне, - тихо проговорил Эндрю.
* * *
Эндрю подвез Альберто и, следуя его инструкции, отыскал жилище Марисы.
Он поднялся на третий этаж домика на улице Малабиа в квартале Палермо-Вьехо. Удивленная Мариса открыла ему дверь полуголая, обмотанная полотенцем.
- Черт, тебе чего? Я ждала подругу.
- Позвонишь и скажешь, чтобы не приходила, потом оденешься. Или действуй в обратном порядке, дело твое.
- Один раз переспать - еще не повод, чтобы мне приказывать!
- Дело не в этом.
- Я отменю визит подруги, и мы можем никуда не ходить, если хочешь. - Она сбросила на пол полотенце.
Она была сейчас еще соблазнительнее, чем той ночью. Но он нагнулся за полотенцем и обвязал им бедра Марисы.