Уйти, чтобы вернуться

23

Перед самым началом церемонии мать Вэлери подошла к Эндрю, стряхнула воображаемые соринки с его плеча и явно собралась сказать ему что-то на ухо. Эндрю вежливо ее отстранил.
- Вы думали, что я ни за что не женюсь на вашей дочери? Понимаю, такая теща кого угодно отпугнула бы. Тем не менее мы на пороге в церкви... - насмешливо промолвил он.
- Что на тебя нашло? У меня в мыслях такого не было! - возмутилась миссис Рэмси.
- Еще и лгунья! - усмехнулся Эндрю, входя в церковь.
Вэлери была прекрасна, как никогда: скромное, но невероятно элегантное белое платье, белая шляпка на вьющихся волосах. Священник произнес проникновенную проповедь, и Эндрю растрогался даже сильнее, чем на своем первом венчании.
После церемонии маленькая свадебная процессия, выйдя из церкви Святого Луки в Полях, двинулась по аллее парка. Эндрю с удивлением увидел свою главную редакторшу.
- Не очень приятно всю брачную ночь ждать отзыва от начальства на твою статью! Я решила это предотвратить, - шепнула Вэлери на ухо мужу. - Вчера, пока ты работал дома как ненормальный, я позволила себе позвонить в газету и пригласить ее на свадьбу. Все-таки она твоя начальница...
Эндрю улыбнулся и поцеловал жену.
К ним подошла Оливия Стерн.
- Чудесная церемония, вы - прекрасная пара. Вам очень идет это платье, а Эндрю я никогда не видела в костюме. Вам надо чаще так одеваться! Можно на пару минут отвлечь вашего мужа? - обратилась Оливия к Вэлери.
Та кивнула и догнала родителей, шедших впереди.
- Замечательная работа, Эндрю! Не буду морочить вам голову в день свадьбы, даже по такому приятному поводу. Вечером я пришлю вам свои замечания. Простите, что заставляю вас возвращаться к работе сразу после свадьбы, но вам придется кое-что дописать. Ваша статья выйдет во вторник, я выбила для вас первую полосу и три страницы внутри. Это слава, дружище! - И Оливия похлопала его по плечу.

- Разве вы не собирались публиковать ее только через неделю? - изумился Эндрю.
- Зачем задерживать такую статью? Наши конкуренты позеленеют от зависти! Потрясающая работа! До понедельника, желаю вам хорошо повеселиться!
Оливия чмокнула его в щеку, помахала рукой Вэлери и ушла.
- У нее такой довольный вид! Ты тоже улыбнулся - впервые за весь сегодняшний день. Наконец-то ты сможешь отдохнуть.

Вэлери светилась от счастья, Эндрю чувствовал себя превосходно - но только до тех пор, пока не увидел под светофором на Гудзон-стрит черный джип и не почувствовал новый спазм в горле.
- Опять ты за свое? - подскочил к нему Саймон. - Увидел призрак?
Зажегся зеленый свет, и внедорожник укатил.
- Я перескочил на две недели вперед, Саймон.
- Куда ты перескочил?
- Две недели словно испарились! Я был у Занетти, с ним случилось то же, что со мной.
Он в курсе всей моей истории. Не знаю, что и как произошло, это был какой-то кошмар, но очнулся я уже две недели спустя. Снова скачок во времени, но на этот раз в будущее. Ничего не понимаю!
- Если от этого тебе будет спокойнее, то сознаюсь: я тоже ничего не понимаю. В твоих словах нет ни малейшего смысла. Ты о чем, Эндрю? - Саймон смотрел на друга с нешуточной тревогой.
- О том, что меня ждет, о нас с тобой, о Пильгесе, о жене Капетты. У меня осталась всего неделя, я в ужасе!
- Какие еще Пильгес и жена Капетты? - спросил вконец заинтригованный Саймон.
Эндрю окинул друга долгим взглядом и вздохнул:
- Боже, в этом скачке во времени я потерял тебя и Пильгеса. Так ты совершенно не понимаешь, о чем я толкую?
Саймон помотал головой и взял Эндрю за плечи.
- Я знал, что женитьба может дать побочный эффект, но что-то слишком быстро он у тебя появился!
Подошедшая к ним Вэлери обняла мужа за талию и сказала Саймону:
- Ты не против, если в день свадьбы я заберу мужа себе?
- Забирай на всю неделю, хоть до конца лета, если пожелаешь, только потом верни его мне в целости и сохранности, а то он мелет всякий вздор!
Вэлери потянула Эндрю в сторонку.
- Быстрее бы кончился этот день, мне не терпится остаться с тобой дома наедине, - сказал ей Эндрю шепотом.
- Я только что сама тебе хотела это сказать, - ответила Вэлери.
* * *
Воскресенье они провели в квартире Вэлери. Лил дождь, гремела гроза - одна из тех летних гроз, которые превращают городские улицы в реки.
После обеда Эндрю засел за продолжение статьи, а Вэлери решила разобрать свои бумаги. Под вечер они прогулялись до ближайшего магазинчика, прячась вдвоем под одним зонтом.
- В Ист-Виллидж тоже, оказывается, неплохо, - признал Эндрю, оглядевшись.
- Решил переехать?
- Этого я не говорил, но, если тебе попадется симпатичная трехкомнатная квартира, я буду не прочь на нее взглянуть.
Они вернулись домой, каждый вернулся к своим делам: Эндрю - к работе над статьей, Вэлери - к своим бумагам.
- Хорошенькое у нас свадебное путешествие! - словно внезапно опомнившись, воскликнул он. - Ты заслуживаешь лучшего, я тебя недостоин.
- Это как посмотреть. Я-то точно знаю, ты - мужчина моей жизни.
На закате Эндрю поставил в статье точку. Был уже десятый час вечера. Вэлери перечитала написанное мужем и сама отправила текст по электронной почте.
Эндрю хотел сложить разбросанные листы черновика, но Вэлери ему не позволила:
- Пойди приляг, я сама.
Эндрю был рад уступить: у него ломило спину, хотелось отдохнуть.
- Кто такая Мариса? - раздался через несколько минут голос Вэлери.
- Моя сотрудница в Буэнос-Айресе, а что?
- Я нашла конвертик, это тебе.
Эндрю затаил дыхание. Вэлери стала читать вслух:
Эндрю, это подарок.
Я его взяла у Луизы.
В память об Исабель и Рафаэле.
Спасибо тебе.
Мариса
Эндрю вскочил с дивана и вырвал из рук Вэлери конверт. Открыв его, он извлек на свет маленькую черно-белую фотографию: из глубины десятилетий ему улыбались два лица.
- Это они? - спросила Вэлери.
- Да, они, Исабель и Рафаэль, - взволнованно ответил Эндрю.
- Странно, - сказала Вэлери, - но то ли потому, что я знаю их историю, то ли потому, что читала твою статью, лицо этой женщины кажется мне знакомым.
Эндрю поднес фотографию к глазам и прищурился, тщательно ее разглядывая.
- Моя статья ни при чем, - проговорил он ошеломленно. - Мне это лицо тоже знакомо, и даже лучше, чем ты можешь себе представить.
- Как это? - изумилась Вэлери.
- А так... Что мне только не приходило в голову, только не это. Какой же я дурак!
* * *
Прежде чем войти в дверь здания по адресу: Восьмая авеню, 860, Эндрю пробежал глазами по черной надписи на фасаде: «Нью-Йорк таймс». Торопливо пройдя через вестибюль, он вошел в лифт и поднялся прямо в кабинет главного редактора.
Там он уселся напротив нее в кресло, не дожидаясь приглашения.
Оливия озадаченно уставилась на него.
- Вы прочли окончание моей статьи?
- Это именно то, чего я от вас ждала. Я отправила текст на верстку, и, если за день не произойдет ничего из ряда вон выходящего, статья выйдет в завтрашнем номере.
Эндрю подвинулся в кресле к ее столу.
- Вы знали, что совсем рядом с тем местом, где живет Ортис, есть деревня с вашим именем? Забавно, не правда ли?
- Допустим.
- Что-то вы не особенно удивились. Возможно, если бы деревня называлась Мария Лус, это было бы действительно необычно: деревня и вы были бы тезками.
Эндрю достал из кармана маленький конверт, вынул из него фотографию и положил ее перед своей начальницей. Она взяла ее и долго на нее смотрела, ничего не говоря, потом так же молча положила на стол.
- Узнаете эту пару? - спросил Эндрю.
- Я знаю, кто они, но их самих никогда не знала, - проговорила Оливия со вздохом.
- Эта женщина на фотографии так на вас похожа, что я даже решил, что это вы, только неведомо почему перенесшаяся в семидесятые годы. Вы все знали с тех пор, как Луиза сообщила вам, кто вы на самом деле, не правда ли, Мария Лус?
Мария-Лус встала и подошла к окну.
- Это произошло в кафе, где обычно собирались после занятий студенты факультета. Луиза часто туда приходила, но со мной не заговаривала. Забьется в угол и смотрит на меня оттуда. И вот однажды она подходит и просит разрешения присесть за мой столик. Мол, она должна рассказать мне нечто важное. Мне будет трудно это принять, но я должна об этом узнать... Моя жизнь полетела вверх тормашками: она рассказала мне историю Исабель и Рафаэля, моих настоящих родителей. Я не хотела ей верить. Узнать, что на протяжении двадцати лет твоя жизнь была сплошной ложью, что ты понятия не имела о своем происхождении, что ты любишь отца, который отчасти повинен в гибели родителей, - такое не умещается в голове. Осознать правду было для меня пыткой. Я не жалуюсь, мне выпал шанс, какого у других не было, а возможно, никогда и не будет: я сумела создать себя заново. В тот же день я покинула дом, в котором выросла, не сказав ни слова человеку, который меня вырастил. Я поселилась у моего тогдашнего бойфренда и подала заявление на стипендию в Йельский университет. Меня приняли, и я с головой погрузилась в учебу. Жизнь давала мне возможность выкарабкаться из всей этой мерзости, почтить память родителей, помочь им восторжествовать над теми, кто хотел навечно уничтожить память о них. Позже, заручившись поддержкой моих преподавателей, я добилась американского гражданства. Завершила учебу, поступила на работу в «Нью-Йорк таймс» - сначала стажером, а потом стала делать карьеру...