"Hassible."

13.

  Говорят, у матери с ребенком бывает особенная связь, между ними стремительно завязываются неразрывные узы.
Ребенок чувствует любую малейшую перемену в настроении матери, чувствует ее любовь, чувствует ее поглаживания в животе, слышит ее голос, а мать, в свою очередь, ощущает слабые толчки, шевеления внутри себя, от которого ее охватывает невыразимое чувство любви, пусть и к малышу, которого еще нет, но который уже живой, двигается внутри нее, дает о себе знать.
Кончено, бывают случаи, когда будущий малыш нежеланный, когда мать открыто не проявляет свою любовь, но все-таки ловит себя на мысли, что в ней просыпается нежность к нерожденному ребенку.
Ведь, как можно не любить маленького человечка внутри себя? Волей-неволей происходит привязанность.
Так было и с Айлин, которая хотела и ждала этого ребенка, которая говорила с ним по утрам и перед тем, как заснуть, шила теплые вещи для него, мечтала о нем, а потом, в один момент, у нее отняли эту мечту, заставили похоронить своего долгожданного мальчика. Для нее эта была трагедия, которая сломала ее.
Смерть всегда страшна, особенного когда забирает близких.
Разочарование Айлин было велико, она злилась на сестру, считая ее виноватой, злилась на себя, что не смогла уберечь ребенка, чувство неудачи вызвало у нее желание укрыться от всех.
Она могла подолгу запереться в комнате, рассматривая маленькие вещички для новорожденного, чувствуя опустошенность, пустоту от потери, но и этой малости ее лишили.
Дошло до крайности - мать силой забрала у нее вещи ребенка и постаралась убрать все напоминания о нем, но облегчения это не принесло.
Айлин закрылась в себе, не желая никого видеть и слышать, и большая ошибка была в том, что ей это позволили, вместо того, чтобы встряхнуть ее, оживить.
Ведь кто знал, что от этого станет только хуже?
Она чувствовала себя больной, хотя ничем не болела.
Она упрекала себя и всех в своем горе, но больше всего доставалось Кериму, который, как ей казалось, не мог прочувствовать все горе, которое ей пришлось пережить.
Это и начало вызывать затруднения в их отношениях.
Опечаленной матери казалось, что муж не разделяет в полной мере ее переживаний.
Она не хотела понимать, что Керим так же переживает, как и она, но не показывает своих эмоций, держа все внутри, стойко выдерживая это испытание.
Конечно, у него не развилась такая физическая и эмоциональная привязанность к ребенку, как у его беременной ранее жены, но тем не менее эта утрата тоже была для него велика.
Он потерял первенца, сына, так же закрывшись в себе.
И вместо того, чтобы поддержать друг друга морально, говорить о своих чувствах, муж и жена все больше и больше отдалялись друг от друга.
Керим иногда предпринимал попыток заговорить:

- Айлин, прошу, не убивайся так, у нас будут еще дети!

Не понимая, что этими словами глубоко ранит свою жену, которая желала искреннего сочувствуя своему горю, которая хотела чувствовать объятия своего мужа, говорить с ним, и из-за того, что подобного не было, она считала Керима бесчувственным, хотя он страдал, но делал это скрыто.
Ей казалось, что ему все-равно, не этот ребенок, так другой - вот какие ассоциации зарождала в ней эта фраза, но откуда Керим мог знать, что говорит что-то неправильно? Точнее то, что жена неправильно воспринимает его слова?
Им всего лишь было нужно нормально поговорить, нужен был человек, который усадил бы и заставил бы их говорить о своих чувствах, объясниться, уладив все разногласия, но этого не было, холод между ними рос.
Они оба нуждались в друг друге, но молчали.
И Айлин начинала тихо ненавидеть мужа, хотя до этого инцидента даже задумывалась о том, какой он прекрасный человек и как ей повезло.
Рядом с ним она ощущала спокойствие, умиротворение и даже думала:

"Может, такой должна быть любовь?"

Как он все перечеркнул, показав свое истинное лицо.