Дожить до завтра

После конца

«Дерьмово» - самое пристойное прилагательное, которое может описать мое состояние. К сожалению, цензура не позволяет выразить все мои истинные мысли и чувства, поэтому я предпочту о них молчать. Единственный вопрос, что крутился в моей голове, это «Почему она все это время молчала?». Такие переживания нельзя скрывать, нельзя переносить в одиночку, из-за этого можно сломаться. Но Габриэлла не позволяла себе такой роскоши – сломаться.
-Габриэлла, - за все это время моего существования я сотни тысяч раз произнес вслух ее имя, пытаясь удержать его на кончике языка, но все это было тщетно, я терял и забывал ее вкус с каждым мгновением.
Я даже не знаю, сколько провалялся тушей на этом чертовом диване. Неделю? Месяц? Год? Я потерял счет времени. Не знаю, день сейчас или ночь. Время для меня превратилось в секунду, а не в двадцать четыре часа в сутки. Я знаю сейчас только эту секунду, только этот момент и этот чертов потолок, который я непрерывно изучаю. Я забыл, что такое вода, еда и туалет. Я знаю только чувство боли, потери и жажды героина. Кайф – единственная вещь, которая позволяет мне лежать неподвижно.  Если я не под наркотой, я буду вредить всем и вся, воя от жжения кислоты в моем сердце, легких и мозгах, словно раненый волк. Я скулю каждый день из-за потери свое волчицы. Боже, она же самое восхитительное, что случалось со мной. А я ведь ни разу не просил у нее прощения, ни разу не поблагодарил. Какая же я сволочь. Невоспитанная и ужасная сволочь. Мои руки непроизвольно потянулись к венам и стали до кости раздирать то место, куда я колю свое единственное облегчение. Голову начало разрывать изнутри, а в ногах кости заломило. Черт, нужна очередная доза. А может, и хрен с ним? Умру от жажды наркоты. Самая достойная смерть для меня. Но мое тело само поднялось и поплелось на улицу. Денег не было, а соответственно и героина мне не достать. Пришлось взять складной нож. Не сосчитать тех людей, которых я зарезал ради денег. Для меня это уже плевое дело. В этот раз это была красивая брюнетка. Судя по наличию банковских карточек – дочь какого-то директора. Плевать. На одного мажора меньше. Я добыл себе достаточно наркоты и пошел домой. Но дверь была закрыта. Видимо, хозяин дождался моего ухода и запер дверь.
-Дерьмо! – проревел я и сильно ударил в дверь.
Делать нечего, я пошел на улицы и устроился возле мусорки. Шприца с собой не было, поэтому я пошел возле бака уже кем-то использованный и воспользовался им. На моих руках не осталось живого места для новой дозы, поэтому пришлось на ощупь колоть в шею. После того, как на меня нахлынула эйфория, я отключился. Очнулся я в каком-то госпитале. Из меня торчало множество трубок, что вызвало у меня рвоту. Меня вырвало на пол возле койки. Мне хотелось встать, но что-то не дало мне сделать этого. Я бросил взгляд на мою правую руку. Она была прицеплена к койке наручниками. Все мои раны перебинтованы, а чувство обезвоживания прошло. В мою палату вошел медбрат с полицейскими. Молодой мужчина подошел ко мне и сел на стул рядом со мной.
-Молодой человек, - начал он. – Вы понимаете, где сейчас находитесь.
Я не стал отвечать. Терпеть не мог вопросы. Особенно от копов.
-Назовите, пожалуйста, ваше имя, - настаивал он.
Я все так же молчал.
-Вы понимаете, что сейчас происходит? – терпеливо продолжал он.
Я упрямился. Его коллега не выдержал и строго произнес:
-Вам грозит пожизненный срок в тюрьме за убийство четырнадцати невинных граждан. Вы подтверждаете свою вину? – я медленно поднял на них глаза и серьезно произнес:
-А вы осознаете, что я только что обделался?
Медбрат тут же подошел ко мне, желая сменить утку.
-Меня совершенно не интересует то, какие обвинения предъявлены в мою сторону. Сажайте меня, куда хотите, я не против.
-Прошу уточнить, - начал медбрат. – Он не считается психически здоровым. Раны на его руках подтверждают то, что он пытался покончить жизнь самоубийством. Прошу дождаться результатов от доктора.
Вся эта суматоха меня не интересовала. Я даже не интересовался, как попал сюда, какие болезни мне вылечили и что будет со мной дальше. Даже в суде я не особо слушал, что там говорят, не отвечал на вопросы, что мне задавали. Я слышал только приговор: «Признан невменяемым. Прошу отправить больного в городскую психиатрическую клинику». В психиатрии меня обрили наголо, обдали ледяной струей и надели на меня накрахмаленную пижаму. В психушке было два крыла, одно – женское, другое – мужское. Виделись мужчины с женщинами только в определенное время, в комнате отдыха и во время прогулок. Когда я сидел на скамье, на улице, ко мне подошла какая-то девушка, я даже не взглянул на нее. Она села рядом.
-Ты не похож на психически больного, - изрекла она.
-Внешне это не часто проявляется, - прохрипел я.
-За что тебя сюда?
-За убийство четырнадцати людей. Я убил их из-за жажды дозы. Знаешь, привычки остаются. А сейчас мне жутко хочется героина.
-А я убила своего мужа в состоянии аффекта. Я сломала его позвоночник, стараясь согнуть его пополам, чтобы он сам себе отсосал.
Я бросил взгляд на эту женщину и не смог поверить своим глазам. Серые, большие глаза, невероятная худоба и светлые волосы. Боже, я умер? Девушка просто безумно походила на нее.
-Элла? – прошептал я.
Девушка лукаво улыбнулась кривой улыбкой и хитро покачала головой.
-Гуди. Дебильное имя. Никогда его не любила. А ты? – девушка наклонила голову.
-Джей.
-Приятно познакомиться. Здесь не так плохо. Жить можно. Добро пожаловать.
В моей груди что-то екнуло, но я не обратил на это внимание. Мои мысли крутились только вокруг того, что эта Гуди жутко была похожа на мою маленькую Эллу.

***

Спустя двадцать один день после пребывания в клинике, Джейкоб повесился в мужском туалете на штанах от пижамы. Сделал он это из-за ужасных мук от недостатка наркотиков. Влюбленная в него Гуди, как только узнала о его смерти, так же покончила жизнь самоубийством, запихну себе в горло обеденную ложку во время обеда, помощь ей оказать не успели. Возможно, если бы у Джейкоба не было агонии из-за недостатка дозы, он бы не покончил с собой и продолжил бы жить с Гуди. Она бы вылечила все его чувства, но у данной истории, к сожалению, нет доброго конца.